Кстати, тогда и Моралес с ним познакомился. Ведь Моралес шахтёр, лопату держать обучен. Вот и помог похоронить кости жмура. Повторяю: жмура, никакого не зомби. А верней, не совсем и жмура, а скелета. Этот самый скелет остался от Малыша Глипа. Как какого? Которого съел хвандехвар. Жуткая, нелепая смерть.

Очень прекрасно Педро запомнилось вот что. Разговор о похоронах привлёк вниманье барака. Кто-то у Майка спросил:

— Зачем зарывать? Так брось на кучу.

Он пояснил, что кости, когда неубранные, хвандехваров по новой привлекут только так. Он-то знает, он же ксенозоолог. После того пояснения не только Педро Моралес, но и рыжебородый Руперт, и долговязый Дьюи сразу прониклись к новенькому интересом. Их интерес, конечно, был о своём. Руперт о том говорил, когда Майка поблизости не было:

— Ксенозоологи — люди очень учёные, часто бывает, уходят на повышение — и тогда, может быть, не забудут и старой дружбы. Потому-то дружить с ними выгодно. Даже если они в чём-то тебе неприятны. Так-то вытерпишь пару недель, а потом тебе кто-нибудь премии выписывает до скончания дней.

А Моралес ему:

— Мечтатель! Да тебя эти все павлины первыми позабудут!

Ну а Дьюи:

— Ты прав. Но попытка — она не пытка. И ещё: ты же сам слыхал, он читал по жмуру молитву. Это значит, он совестливый.

(Нет, простая молитва. Что такое обряд призывания? Вроде, нет).

Но в глаза-то они с Майком дружили все трое. Да и с кем ещё было в том бараке дружить? Там одни шахтёры.

Кроме них подружиться с Майком пытались ещё и другие. Но они отваживали. Коли будет с павлина прок, то троим его, может, хватит, но не с целым бараком делиться!

Правда, будет ли прок? На это надежда таяла. Майк — он, вроде, хотел попасть в Башню Учёных, но проситься туда не ходил. Вообще не понятно, о чём себе думал. Опасался, единственно, загреметь на рудник.

— Нет, жидковат ты для работы на шахте, — честно его утешал Моралес. — Извини, конечно.

Ну а Руперт рыжкбородый объяснял, почему:

— Такие у нас загибаются в первые месяцы работы.

(Нет, никто не загнулся. Просто к слову пришлось).

А батрачить на фермеров — гиблое дело, если ты не с аграрной планеты. Майку Моралес так и сказал, хотя тот и не рвался. Потому как торчишь круглый день где-то в открытом поле, а туда набегут и проклятые зомбяки, и рептилистые хвандехвары. Лютоволки не набегут, да и то потому лишь, что здесь нет никаких лютоволков. Хотя адовы твари бывают всякие.

…А потом прямо к Майку в барак заглянул Флетчер. На каком он посту был в ту пору, трудно точно сказать. Вроде, типа начальствовал над охраной в районе шахтёрских бараков. Но не суть: главное, Флетчер — всегда начальство. Не всесильное, но весомое в Бабилоне. И всегда под ним ходит и пара следователей. Один Годвин, второй Мак-Кру.

Ну так вот, когда Флетчер зашёл, это значило только одно: ксенозоолог замечен. И теперь для него намечается работёнка. Потому-то Моралес Майку сказал самым первым:

— Ну видал? Твоё дело само собой решилось.

Это в смысле о том, где приткнуться, с чего харчеваться. Да, конечно, сперва Майк был должен сделать работу. Да всего ничего: хвандехваров в посёлке найти. Но он вроде бы говорил, что специалист…

Это значит, был должен найти. А иначе сдохнет.

2

Сдохнуть никто не сдох. Потому что сделал. Но перед тем, как найти хвандехваров, жилы всем помотал. Например, заявился в барак подозрительный, с новой идеей: что, если нет никаких хвандехваров, а всего лишь каннибализм. Нет, ну простого шахтёра за такое бы вздрючили, но про Майка все знали, что он не от мира сего. Мяса не жрёт вообще, вот других и подозревает. Для него, что мясные культуры в шкафах Оломэ, что человечина — всё это, в общем, лежит где-то рядом. Обижаться на это, наверно, довольно смешно.

Да попробуй ещё обидься, когда за ним Флетчер!..

В общем, его подозрения усыпили помягче. А потом Руперт вызнал, откуда донёсся слух. Оказалось, что из соседнего барака. От Нараньо, Мулинеса и Клейна — тех самых ребят, у которых перехватили рудную жилу.

Клейна потом Педро круто побил. Ну а Руперт и Дьюи замесили Нараньо с Мулинесом.

Только есть никого не стали. Потому что не людоеды.

Вроде, главную злость и сорвали, но с Майком… Короче, отношения стали прохладнее. Он ведь сам виноват. Лучше б не злил друзей, не расспрашивал о нехорошем. Это, в конце-то концов, не по-товарищески. Ведь когда бы и впрямь людоедством-то промышляли, этот Майк-чистоплюй мог бы всех попалить.

Дьюи — самый злопамятный. Он потому даже навёл на Майка коллекторов. Ну, Педала с большим кулачищем размером с голову. Не специально решил навести, просто надо было Педалу кого-нибудь сдать, кто за койку не платит. А когда всё равно хоть кого-то, да из своих, почему бы не Майка? Да к тому же, когда кто под Флетчером ходит, того Флетчер отмажет, если ему не в лом.

А потом было диво: Майк таки обнаружил гнездо хвандехваров. Очень зрелищно было, когда Годвин с Мак-Кру в этих тварей пуляли. Майк уж думал: возьмут в охранники; почему бы не взять?

Только Флетчер его с наградой всё-таки кинул.

Из-за Бенито, так думает Педро Моралес. Майк ведь связался с Бенито, а Флетчер прознал. А про Бенито в посёлке болтают разное. Странный он человек. Может, даже чуток и умишком тронулся. Но, по правде, парень-то он хороший, для латиносов лучше нет.

Жаль, что Флетчер совсем не латинос.

3

В общем, бедняга Майк устроился хуже, чем ожидали. Ничего не в охрану, а к транспортникам. Это, сказать, по правде, ни то, ни сё. Между шахтёрами и водилами вездеходов по жизни общения мало. Потому что шофёр-то тебе и не свой, и не более крут, у него вообще по жизни другие задачи. Главное что: водила не патриот, он мотается по дорогам между посёлками, а потом непонятно, за кого он теперь. Ну а ты всё сидишь в одном и том же бараке одного и того же посёлка, и горбатиться ездишь в одну неизменную шахту.

Позже коллекторы всё-таки Майка достали. Вместо Педала явился другой, с погонялом Кулак, а по имени Поллак. Этот тип вызвал Майка на поединок. Все уж думали: ксенозоологу на этом хана. Оказалось, не так. Скользкий Майк снова вывернулся, а Кулака уделал.

Что ж, бывает; Педро Моралес ценит людскую удачу, он за Майка порадовался. А вот Дьюи и Руперт — наоборот, опечалились. Кажется, оба болели за Полака.

4

Ну а с тех пор Эссенхельд появлялся в бараке всё реже, и в последние месяцы там вообще не бывал. Жил то в Башне Учёных, то вовсе в Новом Зеоне, чем-то там занимался, наверное, для него интересным.

Но когда ты уходишь, то давай уже уходи. Лучше в своём квартале не появляйся. Люди не любят, когда ты им больше не ровня. Помни, что если оставил где-то друзей, они могут тебе отомстить. Не Моралес, другие… Руперт и Дьюи — они вот как раз среди них.

Как-то раз было дело: к бараку пришла пара тёмных личностей. Настоящие уголовники, с ними шахтёрам лучше бы не якшаться. Что бы ты вместе с такими не делал — можно не уцелеть.

Уголовные типы спросили друзей Майка. Им указали на Дьюи, Моралеса, Руперта.

Педро Моралес тогда отпетлял: понял, что дело нечисто. Знал уже, кстати, что Майк в этот день вернулся как раз из Зеона. И так и думал, что с этим-то дело и связано.

Педро слинял, а Дьюи и Руперт попались. Им посулили какую-то мутную сумму только за то, чтобы кто-то из них типа позвал Майка к Бенито.

Кончилось плохо. Сумма у них сорвалась. И, между прочим, могли и с жизнью проститься. Майк их, видать, пощадил ради старой памяти. А уголовников — кончил.

(Нет, не зомбировал. Кончил из револьвера. Да, револьвер у Майка имелся. А зомбинатора не было).

Подглава 10.2. Вид на барак