Смочив небольшую тряпицу смесью из специального флакона, несколькими движениями смыла жирную краску с лица. Кожа немного покраснела и слегка щипала, но ощущение чистоты все перевешивало. Наскоро умывшись, хорошенько выполоскав волосы, мы принялись за насущные важные дела. К сожалению, возможности сидеть в теплом бассейне и просто отдыхать не было.

Приспустив небольшую простынь, в которую здесь было принято заворачиваться на время «сидения» в воде, повернулась спиной к Хете. Перекинув всю длину своих влажных волос через плечо, предоставила девчонке возможность осмотреть последствия моего единения с духом. Тихонько присвистнув, младшая жрица осторожно коснулась левой лопатки, ребер чуть ниже и пары мест возле самого позвоночника. Места отозвались слабой ноющей болью, показывая, что защита сработала не в полной мере.

– Как оно там? – теряя терпение, я переступила с ноги на ногу.

– Не очень. Рисунки почти стерлись, хуже, чем спереди. В некоторых местах их и вовсе не осталось, и выступили синяки.

Из груди, сам собой, вырвался печальный вздох. Это сколько же работы теперь делать. Роспись, нанесенная корой особого дерева, держалась до трех недель, создавая сеть из тонких, рыжевато-коричневых рисунков. Эта вязь позволяла обращаться к помощи духов, поглощая или на время, заимствуя их силу. Но мертвая субстанция, даже будь она душой святого, поглощает, забирая жизнь из тела. При нанесении же рисунка первым делом уходит сила дерева, впитанного из земли и перенесенного на тело с краской. Волк был силен. Время, которое я пользовалась его силой, было слишком долгим, для того чтоб это могло пройти бесследно. Но я надеялась уже быть дома, где вполне можно было провести нанесения узора по всем правилам. Теперь же мне грозил ужасный дискомфорт. Не смогла удержаться от гримасы и не передернуть плечами.

– Доставай мехни, будешь рисовать.

– Но я еще ни разу сама не делала, – свистящим шепотом произнесла Хета, тараща на меня свои огромные глазищи.

– Тысячу раз видела. Главное замыкать контуры, вот и все. Ты это знаешь, так что начинай. Хотелось бы, чтоб оно успело схватиться.

Когда краска высыхает, она начинает сшелушиваться с кожи чешуйками. Будет весьма неприятно, если она станет крошиться мне под одежду, когда нет возможности переодеться и стряхнуть все с себя. Порывшись в сумке с вещами, Хета вытянула большую плотную косметичку, которая составляла едва ли не самую большую ценность среди вещей каждой жрицы Чивы, после сагатов и наравне с амулетами. Из косметички появился небольшой конус с краской.

– А я не хотела его с собой брать, – ворчала Хета, с усердием рисуя круги и завитушки на моей спине. К счастью, мест с полностью исчезнувшим рисунком было не так много. Закончив с рисованием, напарница по внезапным приключениям, отправилась дальше нежиться в бассейне, я же, с тоской глянув на теплую воду, осталась сохнуть и размышлять, каким образом заставить ажгжара отправить Хету домой. Ей, определенно, не стоит продолжать путь в нашей пестрой компании.

Краска, ожидаемо, не высохла. Она успела схватиться и больше не отпечатывалась на руке, но до момента отшелушивания было еще долго. Практически одетая, дорисовывая последние штрихи жирной яркой пастой на лице, я недовольно ежилась, когда ткань касалась мест со свежим рисунком на спине. От этого по телу расходились неприятные покалывания.

Хета, закончив со своими волосами, помогала мне, заплетая плотные косы. Скрепив их на затылке, девушка протянула свежевыстиранный платок, пахнущий травами. Местные работницы и правда, оказались весьма умелыми, вернув чистую сухую одежду точно в срок, ни разу не побеспокоив нас в комнате с бассейнами. В дверь опять раздался настойчивый громкий стук.

– Если вы не поторопитесь, мне придется лично помочь со всем юбками и лентами. Быстрее, ведьма.

Ажгжар начинал сердиться, поторапливая уже в пятый раз, но исправно находился по ту сторону дверей, что радовало. Терпеливый мужчина. Это хорошо, это ему пригодиться.

Заколов платок несколькими шпильками, чтоб не перекручивался и не съезжал, оглянулась на Хету. Девушка чуть поджала губы и покачала головой, выражая несогласие с выбранными мной красками. Но ничего, ведьма я или как? Выдохнув, распахнула двери.

– Великая богиня! – ажгжар, оказавшись прямо, напротив, в дверном проеме, отшатнулся на полшага.

– Ясноокая Чива, – довольная реакцией, ответила я. Еще бы, маска войны не может оставить равнодушным. Особенно если ее видишь в первый раз.

***

Треклятая ведьма! Я от испуга чуть меч не выхватил, в инстинктивном желании срубить голову с жутким лицом. Вся верхняя часть, от скул и середины носа была зарисована ярким, кроваво-красным цветом. Невозможно было разглядеть ни бровей, ни ресниц. Только блестящие, карие глаза, полные лукавства. Нижняя часть была же расписана белыми линиями, сверху вниз. Через губы, через подбородок, исчезая в вороте темной рубашки и ожерельях бус. Лицо казалось еще более неживым и пугающим, чем в своем первом варианте. Еще раз, осмотрев все это художество, стараясь хоть немного привыкнуть и не шарахаться в сторону, я сфокусировался на выражении глаз. Да она просто смеется над нами! Вредина! Стало невыносимо тоскливо, что мне не известно значение этих цветов и узоров. Наверняка все не просто так.

Отступив с дороги, показал ведьме двигаться впереди, зацепившись взглядом за Хету. Девчонка была разрисована в тех же цветах, что и утром, только обновились линии и чуть сменились узоры. Интересно, младшая хорошо умеет хранить тайны?

– Проклятые Долины!

– Пресветлая Матерь! – доносились возгласы моих воинов, показывая, что они тоже успели оценить макияж ведьмы. Она явно сумела поднять себе настроение этим эпизодом. Ничего, пусть немного порадуется, не жалко.

Посмеиваясь с этой, почти деткой выходки, я шел вслед за ней, наблюдая, как закручиваются вокруг ног, подлетают и опадают подолы ее необычного одеяния.

Недовольная ведьма ехала перед Фатмаром, пофыркивая и передергивая плечами. Не знаю, чем мой воин так не по вкусу пришелся этой вредине, но сам гигант от этого все мрачнел. Довольно мягкий по характеру он начинал переживать. Все же, ведьмочка не отказала, помогла с раной. Я уже предчувствовал, как Фатмар не вынесет этого гнетущего состояния, и попытается выяснить, чем же виноват. Немного жаль друга. Если я правильно понял характер этой женщины, воин тут совсем ни при чем, но, колкая на слова, она не станет что-то объяснять напрямую. Тирма. Маленькая расписная Чиванская ведьма.

Но пока было не до того. Госпожа Ву, провожая у ворот поместья, сообщила, что в город прибыл отряд шан-фу, выискивая нас. Пришлось отправить Вартаса с Эшем, помелькать в центре и показательно снять комнаты в одной из местных гостиниц, пока мы окраиной выбирались из города. Хета, притихшая и слегка испуганная, ехала со мной, стараясь, лишний раз даже не дышать. Интересно было бы ознакомиться с их легендами о ажгжарах. Наверняка там есть интересные моменты. Замыкал нашу небольшую компанию Андэн, обладающий отменным чутьем.

Миновав ворота, практически перед самым закатом, я немного выдохнул. Конечно, это очень временная отсрочка, но все же мы их немного опередили. Жаль, конечно, что не было возможности установить им пару ловушек и решить проблему кардинально. Шан-фу обычно путешествовали по восемь–десять человек, мои воины вполне бы справились с таким отрядом. Если бы не время и ведьмы. Правда, я очень сомневался, что герцог Шан – фу понадеялся на успех одного отряда. Он мужик предприимчивый и предусмотрительный. Если не брать в расчет радикальное расхождение наших взглядов на некоторые вещи, эти качества были достойны определенного уважения.

Мы уже несколько часов двигались в темноте ночи, свернув с тракта, когда Вартас с Эшем догнали нас, ориентируясь по парным камням. Тонкая пластина, выточенная из желтого полупрозрачного камня, добытого на Янтарном перевале, начинала тускло мерцать, указывая направление пары. Вещица дорогая, но в нашей работе весьма необходимая. Слегка придержав отряд, я дождался Вартаса, не дав уснувшей Хете скатиться с седла. Поравнявшись с нами, воин протянул мне камень – маячок, устало улыбнувшись.