Василь Иваныч послушно следовал по пятам за восторженной молодой женой, радуясь выражению детского счастья на широком румяном лице.

Опробовав своей пятой точкой множество округлых, угловых и традиционных по форме образцов; вдоволь повалявшись на диване в форме летающей тарелки, и вытянувшись во весь рост на кушетке в виде ярко-розовых губ, Люся с удивлением обнаружила, что тактильный контакт с обивкой сильно различается в зависимости от состава и фактуры ткани, а ее крупное тело по-разному чувствует себя в меняющейся плотности наполнителей сидений и конфигураций спинок.

– Мне нравится все! – объявила она, нехотя сползая с поролоновых губ и обозревая безграничный мягкий рай вокруг.

Василий Иванович улыбнулся. Ему как раз сопутствовала удача в делах, которая повлекла за собой покупку квартиры в новостройке, а она требовала хорошего ремонта и соответствующей обстановки. Он терпеливо ожидал вердикта Люси, позволяя ей единолично принимать решение по мебели.

Тем временем девушка направилась дальше, привлеченная блеском фурнитуры в дальнем конце зала. Консультанты бросились следом, опасаясь, что сумасбродная клиентка ненароком продавит ценные экземпляры. Однако Люся застыла, как вкопанная возле одного из них, совершенно очарованная представшим перед ней нескромным богатством.

Это было громоздкое кресло с претензией на роскошь. Украшенное изогнутыми резными золочеными ножками, витиеватыми деталями на спинке и подлокотниках, обитое фактурной тканью с затейливым орнаментом, оно заворожило девушку. Люся, никогда раньше не выезжавшая дальше своего райцентра и видевшая современное убранство домов только по телевизору, внезапно поняла, что это именно то, о чем она всегда мечтала.

Увидев мольбу в глазах юной супруги, порядком уставший от долгого хождения Василь Иваныч, тут же расплатился наличными за помпезный гарнитур, включавший в себя диван и пару кресел, а также соответствующий им журнальный столик с зеркальной поверхностью.

Правда, позднее, когда просторную квартиру заменила малогабаритная, Люся была вынуждена расстаться с большей частью любимого гарнитура по причине того, что он категорически не вписывался в скромный размер нынешнего жилища. Сохранилось одно единственное кресло, которое в новых условиях занимало добрую половину комнаты. Несмотря на непомерные размеры, расстаться с ним Люся никак не могла: во-первых, кресло напоминало ей о лучших временах, тем самым стимулируя на любые действия, которые могли помочь эти времена вернуть; а во-вторых, только сидя в его удобных объемах, она чувствовала себя настоящей Императрицей – владелицей Модной Империи, переживающей временные трудности, но имеющей далеко идущие грандиозные планы.

А еще здесь отлично думалось – вот и сейчас, погрузившись в мягкую глубокую посадку, Люся генерировала идеи и напрямую транслировала их Варваре, боязливо примостившейся на краешке бюджетного дивана, прикрытого под стать шикарному креслу покрывалом с золотыми кистями.

– Значит, так! – вещала Люся, не сводя взгляда с притихшей племянницы. – Я скину тебе номер жены Олега, ты позвонишь ей и скажешь, – она замешкалась, обдумывая, действительно ли стоит делать то, что пришло ей в голову.– Да, чего уж там церемониться – скажешь, что ждешь от него ребенка!

Варвара вытаращила глаза, не в силах шелохнуться.

– Тетя, ты чего?! – в тихом голосе девушки слышался неподдельный испуг. – Какого ребенка?!

Люся остановила ее царственным взмахом руки в паре с широким шелковым рукавом.

– Будешь делать то, что я говорю, или поедешь обратно к матери, доить коров! Я еще расскажу, что не смогла удержать тебя, похотливую сучку, от приключений со стариками! Выбирай! – прикрикнула она, уронив на пол парчовый тапочек.

Варя в ужасе поджала ноги, как будто опасаясь, что гулливерская обувка вцепится в них острыми зубами. Люся восприняла трусливое движение девушки как безоговорочную капитуляцию и продолжала излагать свой план.

– Так вот, – ее похудевшие пальцы беззвучно побарабанили по мягкому подлокотнику, – для начала представься другим именем…К примеру, Светой…Так будет интересней…

Варвара затаила дыхание. Только сейчас до нее дошло, в какой омут затянула ее тетушка.

– Пусти слезу, – продолжала Люся.

– Какую слезу?! – сбитая с толку Варвара спустила обратно ноги, но все еще отказывалась что-либо понимать.

– Натуральную! – рявкнула Люся, взбешенная бестолковостью девчонки. – Сначала порепетируешь перед зеркалом и мне покажешь! Нужно, чтобы все было очень естественно! Чтобы тебе поверили!

– А дальше что? – пролепетала Варя, все еще надеясь, что тетка одумается и откажется от непонятной и явно неадекватной затеи.

– А дальше скажешь, что ты в отчаянии, что ты влюбилась в этого гондона Олега, – вольно формулировала Люся. Водрузив тапочек обратно на ногу, она теперь нервно поигрывала кончиком шелкового пояса. – Нет, так не говори, просто Олега, а еще лучше, Олега Сергеевича – пускай звучит уважительно, ты же девушка культурная, – поправила она сама себя. – Ну так вот… А он попользовался и бросил! Но ты, бедняжка, снимаешь квартиру, не имеешь постоянной работы и, соответственно, никакой финансовой стабильности! – Люся запнулась, обдумывая продолжение. – Но рожать ты все равно намерена, поскольку очень хочешь этого ребенка и заранее его безумно любишь! Тебе уже снится его милая беззубая улыбка и маленькие пяточки!

Она выдохнула. Глядя на Варю, Люся не видела девушку, увлеченная быстро возникающими в голове идеями.

– Все это нужно проговорить искренне и проникновенно, – продолжала поучать она. – На этом месте, пожалуй, можно прервать связь, и пускай интрига повиснет в воздухе. – Бледные варины щеки вернули женщину в реальность. – Эх, жаль, что я сама не могу позвонить – Анна обязательно узнает мой голос – а то бы я порезвилась! – в голосе Люси сквозило искреннее сожаление.

Слушая тетку, Варя забилась в дальний угол дивана с выражением шока на обескровленном лице. Из-под платья в веселенький цветочек торчали угловатые коленки, на которые она то и дело пыталась натянуть подол.

– А это не похоже на вымогательство? – еле слышно предположила она.

– Да где вымогательство? – Люся вскочила и, пройдясь вдоль дивана, поправила ламбрикен на шторах из дорогого текстиля. Задернув их, словно опасаясь чужих ушей, она вернулась к своему трону. – Ты же не просишь денег! Ты просто плачешь в жилетку! Ты – бедная овечка, которая попала в беду и не знает, с кем поделиться своим горем! И на самом интересном бросаешь трубку, как-будто передумала жаловаться!

Поняв, что отвертеться никак не получится, Варя пришибленно молчала.

– Он меня убьет, – обреченно прошептала она.

– Кто? Олег? – Люся разразилась гомерическим хохотом, заставив девушку поежиться. – Ты о нем слишком хорошо думаешь! Он даже не поймет, о ком идет речь! Мужик давно запутался в своих девках – наверняка и не помнит большинство имен! К тому же ты назовешься чужим – забыла?

– Но мой номер телефона, – из последних сил сопротивлялась Варя. – Жена увидит его на экране и перезвонит!

Однако у Люси, похоже, на все имелся готовый ответ:

– После отбоя сразу заблокируй ее. Хотя я уверена, что она не станет перезванивать! Да и Олегу ничего она не скажет – насколько я смогла изучить ее характер глупой терпилы, выяснения отношений мы не дождемся! Такие клуши обычно все переживают в себе, внутри: от этого им еще хуже и больнее, а нам как раз это и нужно! Мы как раз этого и добиваемся!

– Чего добиваемся? – Варя совершенно запуталась в хитросплетениях тетки, однако страх вернуться раньше времени в родные пенаты, скучнейшие деревенские будни, да еще и с унизительной характеристикой от тетки, заставлял подчиняться требуемым условиям беспрекословно. По твердому убеждению Люси в столице можно было удержаться только не зевая и не упуская любого шанса заявить о себе. Неопытная девушка была вынуждена всецело подыгрывать властной наставнице. Не оправдав возложенного на нее доверия в случае с Олегом, теперь она была обязана реабилитироваться любой ценой.