– Короче, когда приедешь? – спрашиваю я напрямую.

– О! Да вы достали уже со своим «когда», – кокетничает он.

Надо же! А я, оказывается, сегодня ещё и не первая в очереди! Спасибо, хоть не в три часа разбудил.

– Ну, вот видишь – мы все вас ждём!

– Раньше лагеря вряд ли выберусь, – отвечает Паша. Я хмурюсь и от раздражения сжимаю трубку. Надо же быть таким ленивым на подъём!

– Черепахи! – мой голос становится грозным. – Смотри! Мы ведь и сами можем приехать!

– Давайте! Приезжайте! – Угроза не действует.

– И чем развлекать будете? Что делаете-то целыми днями?

– Да мы тут пену тянем! – Ну, конечно, как же я не догадалась! Разве они когда-нибудь чем-нибудь другим занимались?

«Пену тянуть» – любимое выражение Паши. На нашем местном диалекте «тянуть пену» или «мочить корки» означает «шутить, прикалываться». Пашины речь и мимика настолько характерны, что преступника из него не получится. Любой доктор Ватсон по описанию узнает.

– Как там Александра Викторовна? Что она говорит насчёт лагеря? – Судя по неожиданному вопросу, лагерные дела для него все-таки не безразличны. Этим я не могу не воспользоваться.

– А она, Паша, между прочим, новую программу делает! Мы с ней вместе позавчера сидели, подбирали, что для нашей смены подойдет, – ехидно сообщаю я. Может быть, хоть это его раззадорит, вынудив поднять свою ленивую пятую точку и сорваться с места пораньше?..

Мне на глаза случайно попадаются часы, и я спохватываюсь: надо закругляться. Да и дневная усталость даёт о себе знать.

– Так, ладно… Я, наверное, всё-таки спать пойду… – я потихоньку сворачиваю разговор. Как у нас говорят: «начинаю заканчивать».

– А может, не надо? – весело спрашивает Паша. Похоже, ему наши разговоры доставляют какое-то странное удовольствие.

– Нет… – тихо, но твердо отвечаю я. – Хорошенького понемножку. «Спят усталые игрушки». Кто там у вас следующий на очереди? Кому вы ещё не звонили?

– Мы звонили Феде, Свете, Миле и тебе, – охотно сообщает Паша.

– Ну, значит, позвоните Маше! Заодно передайте привет от меня – мы давно не виделись! – Мой голос уже не оставляет места возражению. – Всё, пока, в общем…

– А может не пока?

– Можно и официально: до встречи в эфире! – Концовка разговора меня вполне устраивает.

Маша, которую я предложила разбудить следующей, тоже наш общий друг по лагерю. Основная часть «своих» – даже те, кто живет в более отдалённых районах города – приезжает по воскресеньям в наш маленький храм на центральной площади. А Маша со своей семьёй ходит в другой, поближе к дому. Поэтому с ней мы в нелагерное время почти не пересекаемся.

Ей недавно исполнилось пятнадцать, и, в отличие от меня, она обидится, если кто-то даст ей меньший возраст. Впрочем, такого не случается. Маша создает впечатление взрослой, уверенной в себе, совершенно сформировавшейся девушки.

У неё очень необычная внешность – кудрявые рыжие волосы, идеальная белая кожа без подростковых прыщей и тёмно-карие, почти чёрные глаза. Она притягивает к себе взгляды мальчишек, словно мёд – пчёл. Я восхищаюсь Машей: её поведением, характером, тем, как она держится. Именно восхищаюсь, а не завидую. Думаете, это невозможно? Ещё как! Я настолько не предполагаю, что могла бы стать такой же, даже доведись мне родиться заново в другом мире, что для зависти и места нет. Есть такие люди, на которых смотришь как на предметы искусства в музее, и думаешь, восхищённо затаив дыхание: до чего гармонично устроен этот человек, как уверенно и красиво идёт он по жизни!..

Июнь пролетает быстро. Мне кажется, что я ничего не успела сделать за эти тридцать дней, но на самом деле они были насыщены событиями. Скромно прошёл мой шестнадцатый день рождения. Потом мы с Федькой пробыли неделю в монастыре. Потом она исполнила свою мечту – покрасилась в рыжий – и съездила с Леной на рок-фестиваль, а я прочитала двенадцать книг из школьной программы и ещё семь по собственному выбору.

Александра Викторовна закончила подбирать программу для лагеря – теперь она подыскивает хорошие фильмы для тех вечеров, когда непогода не позволит детям оставаться на улице.

Ариадна старательно прячет от нас планы своих занятий, чтобы мы ничего не узнали раньше времени. А мы с Катей, Федей и Милой – чаще всего именно таким составом – гуляем. И говорим. О лагере. Все наши мысли о нём. Может сложиться впечатление, что «свои» живут от сезона до сезона. Но нет. В течение года бывает масса других интересных дел и мыслей. Просто, так действует на нас и особенно на меня лето: кроме лагеря, ни о чём больше думать не хочется.

Петя после курсов всё-таки вернулся в свой Светлогорск. Теперь они звонят всем нашим вчетвером. Ближе к началу сезона, уже в середине июля, мы узнаём, что в лагерь он не приедет. Зато вместо него вместе с Пашей собираются прибыть Андрей и Гор – да-да! Те самые парни, с которыми мы все уже заочно знакомы. «Кажется, сезон в этом году обещает быть особенно интересным», – думаю я и даже не подозреваю, насколько окажусь права.

22 июля

Мне ужасно нетерпеливо и довольно зябко: в восемь утра ещё неуютно находиться на улице в лёгком платье. Но сегодня мы наконец-то отъезжаем в лагерь! Ради этого стоило встать в шесть и продрогнуть на утренней прохладе!

Дожидаясь Федю и её маму, Александру Викторовну, у подъезда, я прыгаю то на одной, то на другой ноге, чтобы согреться. Как обычно, «свои» уезжают за день до начала смены, чтобы успеть всё подготовить: проверить корпуса, прибраться, принести матрасы… А ещё – искупаться в речке, пока никто не сдерживает правилами безопасности, набегаться в лесу, пораспахивать настежь двери домиков, сообщая каждому о начале нового сезона, потанцевать на столе в беседке и сделать много чего ещё – благо, никто из чужих не видит.

Во дворе Фединого дома стоят три машины. Сама Федя увлечённо таскает вещи с шестого этажа пешком – она боится ездить на лифте. У подъезда, кроме меня, ждут Мила, Катя и Света. Тут же – Ариадна. Незадолго до начала сезона она сделала себе химическую завивку и теперь похожа на одуванчик. Мне нравится её новый образ: золотистые кудряшки, как ни странно, ничуть не делают её менее серьёзной или менее взрослой и очень подходят к ровному овалу её лица.

Одна машина – Милиных родителей. Её и троих из нас повезёт Милин папа. На второй машине приехала ещё одна наша чудесная вожатая Елена Георгиевна. Они с Фединой мамой одного возраста и здорово дополняют друг друга. Стоит Александре Викторовне изложить замысел очередного мероприятия, как Елена Георгиевна подхватывает его и развивает. Правда, порой, в направлении, неожиданном для самой директрисы. Мы занимаемся с ней разным творчеством. На её уроках плелись из бересты настоящие лапти, вязались на верёвках морские узлы, выжигались по дереву с помощью лупы картины, вырезались из тростника дудочки – и мы с наслаждением дудели в них! Что наша Елена-рукодельница придумает для нас в этом сезоне?

Третью машину поведёт вожатая Марина. У задней дверцы топчется её младший брат Серёжа, мой одногодка, ещё один «свой». В общем, состав совсем небольшой. А троица из Светлогорска мало того, что не приехала в город за весь июль, так ещё и к началу сезона опаздывает! Они сообщили Александре Викторовне, что будут только ко второму дню. А мы почему-то в этом году ждём их с особенным нетерпением. Может быть, потому что Паша привезёт с собой двоих новеньких, и всем не терпится познакомиться с ними лично? «А особенно девочкам!» – говорит мне ехидный внутренний голос, который я тут же пытаюсь заткнуть. Но, по сути, он прав. Ведь новые лица в лагере – это всегда интересно! Все «свои» давно друг друга знают. А тут целых двое новых парней нашего возраста вливаются в компанию – понятно, что девочки стоят на ушах: а вдруг мальчики окажутся симпатичными? Вон Света как размалевалась, готовится, наверное… Моя нелюбовь ко всякой косметике получает очередное подтверждение: ну, смешно же? А главное – намерения шиты белыми нитками, и я уж точно не собираюсь вести себя подобным образом. Одно слово – завлекалочки. Чем чаще мама намекает, что и мне пора бы начать ими пользоваться, тем меньше мне этого хочется.