Но когда я её увидел, понял, что сегодня того самого разговора точно не случится. Если в прошлый раз в кофейне она была растеряна и расстроена, то сейчас казалось, что она просто в шоке. Бледная, с испуганным взглядом, не может устоять на месте и мерит шагами широкую дорожку перед входом в бизнес-центр. Я выкинул из головы всё, о чём думал весь день и поспешил к Миле.

Всю дорогу до клиники я не выпускал её руку из своей, а когда внутри она скрылась в кабинете врача, опёрся на стену, думая, чем я могу помочь. Снова ругал себя, что послушал Алекса, дал своим старым неудачным отношениям повлиять на новые, и оказался втянут во всю эту ложь. Нужно было с самого начала быть откровенным с Милой. Я же видел, что она отличается от других!

Мила вышла из кабинета ещё бледнее, чем была. Я приблизился и помог сесть на диванчик. Она не говорила ни слова, а я не хотел торопить. Чуть приобнял, давая понять, что я рядом, что она может довериться.

— Всё… всё не так плохо. — Она слабо улыбнулась, но дрожащий голос выдавал её с головой. — Теперь хотя бы точно знаю, что делать. Влад, прости, свидания сегодня не получится. Мне нужно домой.

Я уже набирал в приложении такси её адрес.

— Конечно, милая. Я тебя провожу. Я могу чем-то помочь?

Она покачала головой.

— Если что-то понадобится… договориться с врачом, может быть, другая консультация, помощь с лечением — ты только скажи, хорошо? Я сделаю всё, что смогу.

Она тихонько сжала мою руку.

— Спасибо большое. Я… я справлюсь.

— Тебе не обязательно справляться со всем самостоятельно. Пообещай, что если понадобится помощь, ты дашь мне знать!

Мила кивнула, и мне ничего не оставалось, кроме как проводить её домой. Она поцеловала меня на прощание, а я крепко прижал её к себе, прошептав на ухо:

— Я рядом. Просто скажи, если что-то нужно.

Я подождал, пока она закроет дверь и вышел на улицу. Июньский вечер дышал теплом, но мне было не до того. Я набрал Алекса. Нужно было сказать, чтобы заканчивал свои игры. Сейчас не время. Совсем не время. Но он сперва не брал трубку, а потом сбросил звонок. Я написал сообщение, постаравшись максимально доходчиво объяснить своему тупому, но упрямому другу, чтобы даже не думал лезть к Миле. Не дождавшись, пока он прочитает сообщение, вызвал такси и вернулся в клинику. Может быть, удастся поговорить с этим врачом. Как там его фамилия? Паратов? Панкратов?

Мне удалось убедить его, что Мила моя невеста. Благо он видел, что мы были вместе. Судя по всему, матери Милы требовалась операция и срочная. Причём не из дешёвых. Можно было дождаться очереди на бесплатное проведение, но упущенное время могло негативно сказаться на дальнейшем качестве жизни. Качество жизни. Я сжал кулаки при этих словах. Понимаю, что врачи стараются не говорить прямо какие-то вещи, но подобные обтекаемые выражения всегда подразумевали самое плохое. Значит, Миле предстояло в краткие сроки достать где-то почти пол-ляма. Не такие большие деньги для меня, но, наверняка, неподъёмная сумма для неё.

— Я могу прямо сейчас оплатить операцию? Но так, чтобы она не знала. Не хочу, чтобы она беспокоилась.

Брови врача поползли вверх.

— Вы уверены, что не хотите принять это решение вместе с невестой? Всё-таки речь о такой сумме… К тому же перед операцией придётся сдать некоторые анализы. У вас впереди будет ещё несколько дней, пока операцию не назначат. И тогда уже сможете всё оплатить. В конце концов, на всех документах должна стоять не ваша подпись, а Виталины Александровны.

— А если на счёт клиники придёт анонимный взнос на определённые цели?

Он усмехнулся.

— Молодой человек, кажется, вы пересмотрели сериалов. Как вы себе это представляете? Мы за каждую копейку отчитываемся, а вы говорите о таких деньгах неизвестно от кого, неизвестно кому.

Я скрестил руки на груди. Предлагать Миле пятьсот тысяч напрямую было последним моим вариантом.

— Ну хорошо. А если вы сейчас назначите все анализы, утвердите дату операции, потом позвоните мне, я улажу финансовую часть, и вы сообщите Миле и Виталине Александровне, что операция уже назначена? Так возможно?

— Не понимаю я, зачем такие сложности, если вы и так скоро будете одной семьёй. Но мы можем попробовать. Давайте ваш номер — позвоню, как всё будет известно.

Я вышел из клиники, переваривая ситуацию. День назад думал о том, что Мила хочет вытянуть из меня новый телефон, а уже сегодня готов отвалить половину миллиона на операцию незнакомой мне женщины. Лишь бы Мила снова улыбнулась. Да уж, Владик, кажется, Алекс прав — ты действительно идиот. Влюблённый идиот.

Я покачал головой и улыбнулся. Насчёт идиота не уверен, но влюблённый — однозначно.

Мила

Я не стала ничего говорить маме. Когда я вернулась, она увлечённо смотрела сериал, так что у меня было время спрятаться в ванной и привести себя в порядок. Я несколько минут смотрела в зеркало, пытаясь придать себе беззаботный вид. Но внутри всё переворачивалось. Пятьсот тысяч! Половина миллиона рублей на операцию. Да, врач говорил, что можно встать в очередь и сделать операцию бесплатно, но состояние могло ухудшиться и было неизвестно, сколько есть времени, чтобы эта операция действительно помогла. Я дрожащими руками открыла приложение банка на телефоне. Заглянула во все счета, во все онлайн-конверты, где были хоть какие-то деньги. Не хватает. Даже если я выгребу все накопления, сниму со сберегательного счета всё до копейки, потеряв при этом накопленные проценты, мне всё равно не хватит почти ста тысяч. А ещё я останусь без финансовой подушки. Что уж говорить о том, чтобы в этом месяце выслать родителям привычную сумму?

О кредите я и думать боялась. Даже если банк и одобрит новый займ, с моей ипотекой мне светили огромные проценты. Я сидела на краешке ванной, перебирая в голове варианты. Точно! Мне оставалась одна сделка до перевыполнения личного плана продаж. А это означало крупную премию в конце месяца. Я улыбнулась. Всё же не зря сбивала ноги, бегая по заказчикам как ужаленная. Вот оно моё спасение! Завтра встреча с подписанием договора, и я буду готова оплатить маме операцию!

Утром бежала на работу, окрылённая надеждой. Сейчас оформлю все документы, возьму у Анны подпись и поеду к заказчику. Но когда вошла в офис, чуть не столкнулась нос к носу с Настей, которая выходила с папкой в руках. За ней шла Анна.

— Ань, погоди, мне твоя подпись нужна! Я сейчас к Семёнову полечу в “Оптимед”.

Я обогнула Настю и пробежала к своему столу.

— Мила, в “Оптимед” идём мы с Настей.

Я обернулась, роняя сумочку из рук.

— Что?

— У неё как раз одной галочки не хватает. Ты же не хочешь, чтобы её оштрафовали за невыполнение плана? А у тебя, как мне помнится, с планом полный порядок.

— Но это мой клиент! Я его к этой сделке две недели вела! Аня, так не делается!

Настя в это время уже покинула офис, оставив Анну решать за неё. Моя непосредственная начальница закатила глаза.

— Мила, когда ты начинала, тебя тоже поддержали. Так будь добра ответить тем же.

Она вышла и закрыла за собой дверь, оставив меня стоять в полной прострации. Да, я прекрасно помнила эту помощь. Пара мелких конторок, которые добавили мне в план ничтожные проценты. Остальную работу я выполнила сама. И за это я должна была отдать такого жирного заказчика? Нет, в любое другое время я могла бы изобразить добрую самаритянку и расстаться с премией, но не в этот раз!

— Да как так-то? — Я упала в кресло, выуживая из стопки бумаг чистый лист. — Арина, как сформулировать служебную записку о том, что у меня нагло увели заказчика?

Арина подошла ко мне, встала у стола.

— Мил, не надо. Ты же знаешь, если идти через голову, ничего хорошего не будет. И тебе заказчика не вернут, и Анна только сильнее обозлится.

Я подняла на неё глаза:

— Ты же понимаешь, что она это сделала специально? Из-за того, что я вчера ей ответила.