— Это всё?

— Пожалуйста, прости меня! Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

Я покачала головой. Слёзы снова начали подступать к глазам, и я поспешила освободиться из хватки Влада, чтобы он не увидел, что я вот-вот расплачусь. Он не стал меня удерживать, но вместо этого сделал шаг в сторону, перегораживая мне дорогу к подъезду.

— Мила, я сделаю всё, что ты попросишь.

Мне стало смешно. Если он сейчас скажет про любое желание, я точно сорвусь. А слёзы уже рвались наружу с нервным смешком.

— Ты в порядке?

Его обеспокоенный тон был так нежен, что я не выдержала. Подняла голову, глядя на него сквозь слёзы.

— Да, я в порядке! По мне разве не заметно?

Голос сорвался, и я попыталась отпихнуть его с дороги. Но Влад поймал мои руки, прижимая меня к себе. Обнял, не давая вырваться, погладил по волосам.

— Бедная моя девочка! Прости меня!

Он немного отстранился, прикоснулся пальцами к моему подбородку, приподнял, заставляя посмотреть на него, и накрыл мои губы своими. Я не шевелилась, ожидая, когда он отпустит меня. Отвечать на поцелуй не хотелось, хотя сердце требовало податься вперёд, прижаться к нему сильнее. Но я не хотела снова начать надеяться.

Влад разочарованно выдохнул и отпустил меня. А я, как во сне, почти не различая ничего перед собой, открыла дверь и вошла в подъезд, прячась в тени от мягких солнечных лучей и пристального взгляда Влада.

На следующий день утром позвонил Панкратов и сказал, что все анализы готовы и никаких противопоказаний для операции не выявлено. Предложил приехать в ближайшее время, чтобы маму устроили в палате, а завтра с самого утра начали оперировать. Я сглотнула. Мне всё ещё не хватало денег, чтобы оплатить всё. Панкратов спросил, чем вызвана заминка, так как, кажется, просто несколько минут молчала в трубку. И я честно призналась, что не могу пока что целиком оплатить лечение. На что он с удивлением ответил:

— А вы разве не в курсе? Финансовая сторона вопроса уже улажена. Жду вас сегодня.

Он повесил трубку, оставив меня в растерянности. Кто-то оплатил операцию? Но кто?

Я нахмурилась. А у кого есть лишние пятьсот тысяч? Только у одного человека. Неужели, у Алекса проснулась совесть? Скорее всего, Влад ему всё рассказал.

Я заходила по квартире. В итоге решила поблагодарить этого мажора. Но Алекс удивлённо ответил, что ничего не оплачивал. Трижды извинился передо мной за свой поступок, предложил перевести мне деньги, но я послала его и повесила трубку. Значит, не он. Но кто тогда? Неужели… Нет, не может быть.

Влад

Я не хотел её отпускать. Особенно когда она была в таком состоянии. Сердце разрывалось от боли и сожаления. Камнем на плечах лежало осознание, что я сам во всём виноват. Но видя, как она отстранена, понял, что сейчас ничего не смогу с этим сделать. Единственное, что мне было ещё доступно — избавить Милу от финансовой проблемы. Как только за ней закрылась металлическая дверь, я рванул в больницу. Застал Панкратова уже на пороге его кабинета. Он недовольно заметил, что его рабочий день окончен, но я настоял на том, чтобы немедленно решить мой вопрос. Не хотелось давить на врача, но сейчас мне было это необходимо, чтобы хоть как-то успокоить свою совесть. Вместе с обещанием не говорить Миле, кто оказался спонсором, я упросил Панкратова позвонить, когда операция завершится.

Звонок раздался уже через день. Я сорвался из ресторана, плюнув на рабочие вопросы, которые ждали решения. Слишком обеспокоенным был голос Панкратова. Слишком тревожно прозвучало слово “осложнения”.

Мила сидела на узком диванчике, подобрав ноги под себя, спрятав лицо в ладонях. Я опустился рядом с ней, обнимая и привлекая к себе. Она испуганно дёрнулась, убрала руки от лица, и попыталась вырваться. Но я не позволил ей этого. Прижал к себе, прошептав слова утешения. И она доверилась мне. Прижалась покрепче, всхлипнула, но немного расслабилась в моих руках. Не знаю, сколько мы так просидели, пока она не отодвинулась от меня. Посмотрела грустно и серьёзно. Сказала так тихо, что мне пришлось напрячь слух.

— Почему ты так поступил?

— Милая, я даже не знал, что он предложил тебе денег. Я не спорил на тебя, поверь мне!

Она будто не слышала меня.

— Я думала, что нравлюсь тебе. А ты…

Отвернулась, обхватывая себя за плечи. Сжалась дрожащим комочком. Я снова обнял её, проводя ладонями по напряжённым пальцам.

— Мила, ты очень мне нравишься. Всё это время я хотел быть с тобой. Да, я сорвался, когда увидел, как ты стоишь в его квартире. Прости за это. Но я и подумать не мог, что увижу тебя там. Алекс ничего мне не сказал. Только то, что я должен прийти к нему утром.

Она резко выдохнула.

— Уже не важно.

— Важно! Для меня важно!

Она всхлипнула и вновь обмякла в моих руках. Я устроил её поудобнее в своих объятиях и молча ждал, когда она будет готова что-то сказать.

— Маме стало хуже. Она сейчас в реанимации… я не знаю, что будет! — помолчала немного и добавила совсем шёпотом. — Влад, мне очень страшно…

Я поцеловал её в макушку, погладил по волосам. Начал говорить какие-то банальности, лишь бы ей стало легче. Она затихла в моих руках, но стоило в коридоре появиться врачу, тут же встрепенулась и в секунду вскочила на ноги.

На этот раз новости были хорошими. Виталину Александровну стабилизировали, опасность миновала, и в течение суток обещали перевести её в обычную палату. Мила упала обратно на диван со вздохом облегчения.

— Вы можете пока ехать домой. Мы вам обязательно позвоним, когда будут новости.

Врач удалился, а я посмотрел на Милу. Она не собиралась никуда уходить.

— Милая… Тебя проводить домой?

Мила помотала головой, снова сбрасывая обувь на плоской подошве и подбирая ноги под себя.

— Хочешь остаться здесь?

Кивнула, не глядя на меня. Понятно. Я поднялся, а она резко повернулась, хватая меня за руку.

— Не уходи! Пожалуйста…

Значит, не всё равно. Будто я бы оставил её одну.

— Я только к автомату за кофе. Какой тебе взять?

Мила

Я проснулась и не поняла, где нахожусь. Широкая кровать, светлые обои, бежевый шкаф во всю стену. Последнее, что я помнила — это объятия Влада после того, как он принёс мне кофе. Мы немного посидели молча, а когда я допила кофе, он привлёк меня к себе. Я уже не хотела сопротивляться и прижалась к нему покрепче. Я всё ещё злилась за его поступок, но сейчас он был рядом. Именно тогда, когда был мне так нужен. Не знаю, как он узнал, где меня искать, но это было неважно. Его появление говорило куда больше о его чувствах, чем дурацкие цветы. Я на секунду испугалась, что он уйдёт, когда Влад поднялся с диванчика, желание, чтобы он остался, пересилило гордость, и я крепко схватила его за руку, прося не уходить.

Видимо, уснула прямо у него на руках, а значит, это его квартира. Я поднялась с кровати. Полностью одета: джинсы и футболка на месте. Значит, он прямо так и уложил меня в постель. Интересно, где спал он сам?

Я подошла к окну, отодвинула светло-серые шторы и посмотрела вниз. От неожиданности отшатнулась — слишком высоко. Это какой же этаж? Даже у Алекса квартира была ниже. Я присмотрелась к пейзажу за окном. Ничего себе! Я в историческом центре. А там есть всего одна многоэтажка. Светлое здание в тридцать этажей приткнулось на самом краю чуть поодаль от низких домиков, построенных так давно, что после нескольких реставраций от оригинальных зданий мало что осталось. Сейчас в них размещались различные госучреждения, а любая жилая недвижимость в округе стоила просто бешеных денег. Влад просто не мог жить здесь, если только у него было дядюшки Скруджа МакДака. Чтобы купить здесь самую крошечную квартиру, мне пришлось бы работать без выходных лет сто. А за аренду я отдавала бы всю свою зарплату.

Я приоткрыла дверь из комнаты — мало ли чья эта квартира, и кто сейчас может попасться на пути. Но в коридоре было пусто, только с кухни доносилось позвякивание посуды и какое-то шкварчание. Я огляделась: на светло-серых стенах в широком коридоре висели фотографии. На одной из них я увидела Влада, стоящего рядом с Гордеевым — самым известным ресторатором нашего города. Человеком настолько популярным, что его знали даже те, кто никогда даже не интересовался ресторанной темой. Гордеев обнимал Влада за плечо, и только сейчас я, присмотревшись, поняла, что они похожи. Это его отец? Влад — сын одного из богатейших людей города? У меня челюсть отвисла. А в груди забурлило возмущение. Зачем тогда он обманывал меня, прикидываясь менеджером? Что за очередные интриги?