– Это всё гной. От него-то и температура такая. А ещё из-за него обычно происходит отёк лёгких. Или ещё что-нибудь. Они же, бедняги, порой задыхаются даже быстрее, чем болезнь возьмёт своё. ― Он резко бросил на пол очередной тампон и намотал новый. ― В первую очередь следует очистить горло от гноя и слизи, чтобы пациент мог дышать. Потом снизить высокую температуру до приемлемой, а также восполнить потерянную жидкость: тёплая вода с сахаром или мёдом будет лучше всего. И нельзя ничем кормить, кроме бульона или каши.

Маша опять начала кашлять. Они перевернули её на бок, и Флетч принялся внимательно слушать лёгкие.

– Так-то лучше. Определённо, ― похоже, он вернулся к своему первоначальному профессионально-спокойному состоянию. ― А теперь нам остаётся только ждать.

После Флетч осмотрел лекарства, оставленные предыдущим его коллегой, и отобрал те, что по его мнению подойдут, но стоило ему взять в руки порошок «синего дыма», как разразился такой бранной тирадой, что видавшей всякое Рене удивился.

– Никогда! Слышите? Никогда не давайте больным этот дрянной порошок, ― на лице Флетча проступили алые пятна гнева. ― Боги, когда же у людей всё-таки проснётся благоразумие! Он только быстрее убивает, ― на мгновение Флетч прикрыл глаза, а когда открыл, то голос его стал мягче. ― Приношу извинения за свои слова. Этот порошок крайне опасен и применять его надо с большой осторожностью. Не давайте его ей больше… и никому другому тоже.

Молодой человек не отказался от оплаты, но сумму, которую он озвучил, едва ли можно было назвать существенной. Рене предложил ему выпить, но доктор отрицательно помотал головой:

– Боюсь, алкоголь плохо на меня действует. Но возможно у вас найдётся горячий чай или даже кофе?

Эльза уже успела освоиться на кухне и, несмотря на то, что едва дотягивалась до стола, сама вкипятила воду и прибралась. Доктор, увидев её, немедленно загорелся желанием осмотреть. Девочка пожала плечами и позволила послушать себя. Флетч остался недоволен её дыханием, заявив, что ей следует как можно больше находиться на свежем воздухе, выдал какие-то пилюли и пакетик с травяной смесью, а после разрешил посидеть с сестрой. Рене сам накрыл на стол. Доктор вцепился в кружку с кофе обеими руками и блаженно прикрыл глаза: ему самому, похоже, не мешало выспаться.

– Так всё-таки, что там с этим «синим дымом»? Я слышал, что его довольно часто используют, и он действительно помогает.

Флетч тяжело вздохнул и открыл глаза. Рене поморщился от накатившего отчаянья. Хорошо, что в этот момент доктор смотрел в сторону.

– Лишь на небольшой срок. Он действительно способствует расширению бронхов, и люди, например, болеющие астмой, могут почувствовать кратковременное облегчение. Вместе с тем он вызывает психические расстройства: нервозность, приступы ярости, спутанность сознания, нарушения опорно-двигательного аппарата, а при длительном употреблении приводит к появлению жидкости в лёгких и, как следствие, смерти.

– Разве этого никто не понимает? ― ужаснулся Рене: «синий дым» использовался последние лет двадцать.

– Кто-то ― возможно, но всё дело в деньгах, как это не прискорбно. Порошок придумал доктор-алхимик Линд. Он же написал неплохую статью об этом своём изобретении, даже не дождавшись результатов эксперимента, а после и запатентовал своё изобретение. Некоторые, вроде меня, пытались достучаться до ассамблеи. Я даже писал в её столичное отделение, но всё без толку. Единственный ответ, который удалось получить: вы завидуете достижениям доктора Линда, а своими пасквилями порочите гордое звание врача. Ко всему прочему, «синий дым» дешевле пилюль и более доступен, действует мгновенно, а кто станет считать, на сколько возросла смертность бедняков? Никому оно не надо, ― Флетч отпил кофе и покачал головой. ― Я пытаюсь делать, что могу, но я не врач и не имею права вести свою практику. Каждый месяц мой кабинет громят полицейские, а меня самого забирают в участок. Пациенты могут оплатить мои услуги разве что капустой или рыбой, а порой у них и того нет. Не знаю уж, на сколько меня хватит ― год, два, и мои сбережения подойдут к концу. Тогда, боюсь, я пойду на дно вместе с моими подопечными.

Он посмотрел на Рене и внезапно ободряюще улыбнулся:

– Простите, я не должен был вываливать всё это на вас. Иногда я поддаюсь дурной меланхолии, не обращайте внимание. Как бы не сложилась моя жизнь, но я сделаю всё, чтобы выплыть.

Рене не стал отвечать. Молодому человеку похоже редко выпадал случай с кем-нибудь поговорить, да чтобы его ещё и слушали при этом.

Рейне пожирал своих жителей, словно голодный зверь, и Рене проклял тот день, когда приехал сюда. Ему казалось, что в столице люди живут плохо, но здесь оказалось всё ещё сложнее. В конце концов, он пришёл к выводу, что на таких людях, как доктор Флетч, и держится этот мир. Людях, бескорыстно выполняющих свою работу, упрямо идущих вперёд, пока не упадут. И даже когда их покидают силы, они продолжают ползти. Рене стало стыдно: сам он в своё время так не смог.

Фени с болезненным злорадством наблюдал за Зигмундом. О да! Вся эта нервотрёпка стоила того, чтобы увидеть, как сказочный идиот потерпит крах. Эдди, который с холодным удовлетворением также следил за яростными метаниями Зиги, наклонился и прошептал:

– А капитан с командой сбежали. Так и не нашли.

– Стало быть, они оказались умнее.

Помощник расплылся в улыбке, показав золотой зуб, и спросил:

– Когда всё это закончится?

Он явно имел в виду не истерику Орена, который ходил по их номеру в гостинице «У кита», картинно заламывая руки и виня всех подряд. Кроме себя самого, разумеется.

– Не знаю.

– Есть новости. Я не успел сказать из-за всего этого, ― Эдди помахал рукой, имея в виду Зиги с его коммерческим провалом. ― Помните ту девчонку, которую я хотел подбить на поиски документов? Она поселилась в этой квартирке. По крайней мере, не выходила оттуда уже несколько дней. А этот шастает туда-сюда.

Фин почесал подбородок и развёл руками.

– Что же получается, мальчик решил развлечься на работе? Как-то не очень похоже.

– Может, это не он?

– Он-он. Я его в лицо знаю, ― Фени прикусил нижнюю губу, прикинул и наконец решил. ― Знаешь, есть у меня чувство, словно мы что-то упускаем. Какая-то незначительная деталь ускользает от меня.

Его помощник так сильно задумался, что, кажется, перестал замечать что-либо вокруг. Фени многое нравилось в Эдди: его логический холодный разум, умение находить нужных людей и разговаривать с ними, даже его клетчатый шарф, весьма приметный, добавлял этому человеку хоть и лихой, но благородный вид. Эдди покивал каким-то своим мыслям и уверенно предложил:

– Надо как-то узнать, что известно Асмадеру в точности. Вчера я заметил за собой слежку. Не скажу, что в мои планы входило действовать скрытно – в конце концов нас должны были срисовать рядом с этим, ― кивок в сторону Зигмунда. ― Но эта слежка… У меня странное предчувствие.

Фени был полностью с ним согласен.

***

Этим вечером в доме Розали играли в покер. Рене умел играть, но потерял всякий интерес лет десять назад. Он, как и несколько разумных господ, прохаживался между столами, наблюдал и слушал. Равно как наблюдали и за ним самим. Рене это почувствовал сразу, войдя в комнату. Следил, гад. Внимательно. Незаметно.

Как ни странно, в этот вечер сила вела себя на редкость послушно и отзывалась легко, несмотря на то что определить принадлежность эмоций так и не получалось. Кто же?

«Ну же, давай, миленькая, давай. Надо найти и тогда можно уйти домой.»

Розали? Дама кокетливо помахала картами, улыбнувшись, и сложно сказать: действительно ли в её пальчиках стрит-флеш, или она просто отвлекает внимание противников. Глуп тот, кто считает женщину слабой. Особенно эту. Она в своих холёных ручках крепко держала как сплетни, так и сплетниц. Да и не только их ― все женщины внимали ей, а значит, в какой-то мере и их мужья. Красива и умна ― редкое и опасное сочетание. Интересно, а действительно ли её первый муж погиб случайно? Поди узнай теперь.