– Эти люди не намного умнее тех, кто отправил их в эту западню, мистер!
Леди Розали прижала ко рту приоткрытый веер и сдавленно охнула.
Ох, зря неизвестный господин затеял эту перебранку! Лицо Зигмунда сделалось красным от злобы.
– Вы влезли в разговор, который вас не касается, суёте свой нос не в своё дело и при этом меня называете глупцом! Кто вы такой?
– Капитан Атлер Фильган.
Повисла пауза. Оба стояли напротив друг друга, сжимая кулаки, и либо кто-то из них вызовет другого на дуэль при стольких свидетелях, либо будет драка, в которой Орен точно проиграет. Все остальные присутствующие уже прекратили свои занятия и с интересом ожидали развязки. В этот момент капитан Хемшит кивнул леди Розали и положил свою руку на плечо Атлера.
– Успокойся, друг мой, это ведь и правда не наше дело. Ещё немного, и ты напугаешь милых дам.
Атлер прикрыл глаза, медленно выдохнул и повернулся к леди Розали:
– Приношу извинения за свой пассаж, ― он наклонился и весьма галантно поцеловал руку. ― Вынужден покинуть ваше общество, ибо сейчас мне здесь не рады.
– Боюсь, что так, ― растерянно пролепетала дама. ― Это было неожиданно.
Все проводили удалившегося капитана Фильгана взглядом, а хозяйка дома облегчённо выдохнула и заняла Зигмунда каким-то пустяковым разговором. Капитан Хемшит подошёл к Рене и, наклонив голову, тихо сказал:
– Не ожидал тебя здесь увидеть. Ты… как бы это сказать…
– Потом, ― оборвал его Рене, надеясь на благоразумие старого знакомого.
– А… ― в свою очередь протянул Ульгик и усмехнулся. ― Как скажешь.
Дальнейший приём не принёс никаких значимых результатов. Все обсуждали несостоявшуюся дуэль между капитаном Атлером и Ореном. Хемшит вскоре откланялся, сославшись на то, что ему хочется проведать своего товарища. Рене через несколько минут так же попрощался с леди Розали и устремился следом. Ульгика он нагнал уже на улице: тот шёл вдоль домов, пока не свернул за угол. Когда Рене наконец догнал его, капитан прислонился к каким-то ящикам и разглядывал собственные ногти.
– Так-так-так, ― протянул он. ― Лорд Асмадер. Я не ошибся?
– Нет, капитан. Позвольте представиться: Ренри Кафер. Бухгалтер.
Рене приподнял шляпу в знак приветствия. Ульгик коротко рассмеялся:
– Ты кого-то убил и скрываешься в этом отсталом городишке? Впрочем, я даже не хочу спрашивать, что ты тут делаешь и зачем сменил имя. Надеюсь, Атлер не помешал твоим делам своим выпадом?
– Немного, но… ― Рене огляделся. ― Давай пойдём куда-нибудь. Мне нужна твоя консультация.
Ульгик посерьёзнел.
– Я надеюсь, ты не ввязался в какую-то авантюру? Помню, был у тебя такой грешок.
– Нет. Это… это… ― Рене почувствовал, как немеет язык, и развёл руками. ― Сам понимаешь.
Капитан сурово кивнул.
– Ясно. Поклялся. На чём: на камне? На воде?
– Сам подумай.
Ульгик досадливо сплюнул и, болезненно поморщась, потёр руку. Видимо он и сам когда-то приносил клятву на крови.
– Ладно, пойдём. Тут есть одно заведение, вполне приличное.
***
Дзынь-дзынь. Буль-буль.
– … срань всё это, Ульгик. Нет, я не смогу всё рассказать, клятва всё равно не даст, но просто поверь. Я тут полгода, и ничего не происходит. Они на шаг впереди меня. И почему я? Я, что, похож на… Проклятье, как мне надоела эта клятва. Вот надо было ему…
– Кому, лорду-канцлеру Арго? Как он тебя заставил?
– Вот так. Должок. Ну ты, наверное, слышал.
– А… слышал. Ясно. На самом деле я до сего момента не верил во всё это. На войне ты не был склонен к опрометчивым поступкам.
– Я изменился.
– Вижу. Рен.. ри… Кто придумал тебе такое имя?
– Не придумал. Оно моё.
– А… То есть, есть такой человек? Был? Ясно. Ладно. Насчёт Зиги, ты прав. Я в Рейне недавно, но кое-что уже услышал… Надеюсь, всё, что я расскажу, останется между нами?
– Не всё.
– Хорошо. Надеюсь, без имён?
– Клянусь.
– Не разбрасывайся так клятвами! Так вот, услышал я следующее: этот Зиги вложил свои деньги в экспедицию компании «Нортинг». Успел получить неплохие проценты за два каравана. По векселю.
– Значит, это прибыльное дело?
– Подожди. Компания «Нортинг» ещё год назад считалась очень надёжной, и многие владельцы судов, среди которых есть и капитаны, заключили с ней договор. Только вот за последние три месяца «Нортинг» не выплатила по векселям больше половины своих вкладчиков, вместе с тем убеждая их, что это временные трудности. Чуешь, чем пахнет? Нет? Эх ты, а ещё бухгалтером прикидываешься. Это пахнет банкротством. Я тебе ещё зацепку подкину: если этот Зиги получил все выплаты вовремя, значит, он в курсе некоторых деталей. Что в свою очередь ведёт к…
– Постой, но вводить в курс дела этого идиота означает поставить на край любое дело! Не сходится, Ульгик.
– Ну так и я не следак. Это ты у нас умный малый, а я так, на подхвате.
– Но если он… Всё равно не сходится… Налей ещё.
Дзынь-дзынь. Буль-буль.
– Скажи, Рене, а почему ты не остался в армии?
– Нашёл, когда спрашивать.
– Не, я серьёзно. Ты там был на своём месте. До сих пор помню этот безумный поход через перевал. Мы потеряли только неуклюжего Гарри. Но так он и на земле всегда себя чувствовал неустойчиво.
– Между прочим, Ульгик, это ты спас от падения одного нерасторопного майора. Иначе было бы два.
– А ты мне отдал половину своего пайка, после того как моя лошадь упала в ущелье.
– А ты… ладно, наливай уже.
Дзынь-дзынь. Буль-буль.
– А ты женился?
– Куда мне! Капитан ― не самая лучшая партия. Особенно тот, кого прозвали Мясником Ульгиком.
– Ты защитил пролив.
– Защитил. А толку-то? Теперь каждая собака нос воротит. Впрочем, есть одна… дама. Только тссс… Я тебе не говорил. Прекрасна, как Магдалина, и умна, как Дино. Правда, замуж не пойдёт ― предлагал.
– А ты пробовал ухаживать?
– Пробовал, как же! И вполне успешно, если понимаешь, о чём я. А ты не присмотрел себе красотку в Рейне?
– Не до этого.
– А да, точно. В таком деле женщины – обуза.
Дзынь-дзынь. Буль-буль.
– Вот что скажу тебе, Рене. Если Трое будут благосклонны, то нынешним летом женюсь. Слово даю!
– Не разбрасывайся словами!
– Нет, женюсь!
– Ну как хочешь. Я вот как-то… Ай, ладно.
Дзынь-дзынь. Буль-буль.
– Ты мне друг, Рене?
– Рене тебе друг.
– И я тебе! Вот всё, что надо! Какая бы помощь не понадобилась. Ты же мне жизнь спас!
– Ты мне тоже.
Дзынь-дзынь. Буль-буль.
– Знаешь, Ульгик, а вот женщины ― это такая загадка. Смотришь и понять не можешь: то ли она злится, то ли затевает что. Спрашиваешь, а она вся такая холодная, как кусок льда. Поди догадайся.
– Да ты же эмпат!
– Да какое там… Сломан. Кое-что чувствую. Понять могу. Даже кое-как щит слепить получится, но чтобы проникнуть и повлиять… Самое паршивое не это. Я постоянно ловлю чужие эмоции, и они словно мои собственные. Вот, приходится амулет носить.
– Снимай.
– Да ты с ума сошёл! Я не могу без него!
– Снимай, говорю! Вот. И не морщись. Возьми себя в руки. И пошли к твоей этой ледышке.
– Сдурел ты, капитан! Какой ледышке?
– Такой. Я тебя не знаю, что ли?
– Да я не знаю, где она живёт.
Дзынь-дзынь. Буль-буль.
– Нет, Ульгик, не пойдём. А насчёт женщин: я давно зарёкся с ними дело иметь. Как свяжешься, так потом одни упрёки и игры. Всё. Я пьян, как тысяча дракончиков. Пошли отсюда, а то ещё немного, и мы тут же и уснём.
Глава 8. Честь и благоразумие
У меня есть способности к хозяйству; я имею качества и бережливости, и расторопности, и благоразумия, даже постоянства.
Н. В. Гоголь
Мари так и не дождалась мистера Кафера, чтобы получить оплату. Домой пошла расстроенная, сосредоточившись на попытках переделать их маленький бюджет. Придётся вновь ругаться с хозяином комнаты и клясться, что оплатит завтра, а она так этого не любила.
