Молодой человек оглянулся и увидел, как позади него было всё обезображено. Поваленные деревья и распаханная земля лишь малая часть того, что осталось после такой буйной схватки. Авин выплёвывал сгустки крови и ощущал как к нему приближается Афен.

– Тебе нужно научиться постоять за себя, – тяжело кашляя произнёс Авин, бегущему к нему Афену. – Я не всегда смогу быть рядом и не всегда смогу прийти на помощь защищая тебя, – продолжал молвить Авин упираясь на свой меч. – Битва окончена?

Укутанный в плащ Афен утвердительно кивнул и помог Авину подняться.

– Хорошо. Пора отыскать наших, – изрёк Авин и вместе с Афеном они направились к полю усеянным чёрным клевером, на котором умер Аврат.

У постепенно холодающего тела Аврата уже собрался весь измотанный, но уцелевший отряд. Среди них не было А́сувина, который должен был держать восточную часть леса, но зато появился Адайн пришедший на поле битвы в самом конце.

Адайн снял с себя капюшон. Половина его лица была спрятана под маской. Гипнотическим, холодным взглядом он созерцал переживших эту битву.

– Как он погиб? – задал невозмутимым голосом Адайн, переведя ярко-синие глаза на Аури.

– Он ушёл, грустя о нас и о жизни, – ответил испачканный грязью и кровью молодой человек.

– Он что-нибудь сказал? – спросил Адайн.

– Да, – ответил Аури и посмотрел на Афена.

– Ясно, – скупо ответил Адайн, понимая, что именно хотел передать Аури.

– Ещё один из нас покинул поле жизни, – с грустью в голосе произнесла Акиё.

– Ну что же, смерть – это тоже искусство. Искусство природы и разума, – демонстрировавший всем своё аристократичное происхождение заявил А́ринхолт.

– Возвращайтесь в Лострад. Кроме тебя Авин, твоё место в северном гарнизоне. Твоя цель – это сын генерала Флораса – Дайрок, – апатично проговаривал Адайн. – Будешь защищать его и границу от адептов. Особо на рожон не лезь. Основная цель это Дайрок, ты обязан вернуть его домой живым. Командующий гарнизона знает о нас, но ты всё равно будь аккуратен и сбереги наш секрет. Никто не должен знать, кто ты такой. Слишком рано для ответов, – равнодушно произнёс Адайн. – Пора уходить отсюда.

– Акиё, твои серьги, – сказал израненный Авин. – Они меняют цвет.

– Они всегда становятся тёпло-оранжевого цвета, когда становится темно или перед началом дождя, – нежным голосом ответила девушка.

Прозвучал раскат грома. Небо почернело. Семь мрачных очертаний в чёрных плащах, словно тёмные тени проследовав по нитям предопределённости, покинули нахмурившийся погружённый в полумрак лес.

Адепты покидают земли Северного ордена

В комнате, окутанной темнотой, спорили двое.

– То́рмак, это безрассудно! Лостра́д – богатейшее государство, не только казной, но и своей историей, культурой и традициями, – уперевшись в огромный резной стол руками, и склонившись над Тормаком, возразил среднего роста генерал. Он был полноват, но при этом статен, седая щетина оттенялась копной каштановых волос и не будь на нём офицерской формы, могло бы показаться, что это отец с укоризной выговаривает сыну.

– То, что один строит, другой ломает, – покачиваясь на стуле, размеренно проговорил Тормак, накручивая на пальцы свои кудри чёрного цвета.

– Это не смешно. Все государства долгие годы жили в мире и согласии… – начал генерал, как тут же его перебил Тормак.

– Мир и согласие? Всю свою жизнь я слышу этот бред из уст верхушек власти. А что на деле? Тотальное унижение наших народов. Э́ббет, наши леса наполовину вырублены, шахты опустели, а люди голодают. Много лет Тиби́дий, выкупал у нас ресурсы, взамен на звенящие золотые монеты и прочие разноцветные побрякушки. Мои родители тоже поверили в эту чушь про всеобщее единство, за что и поплатились своими жизнями, – глядя в потолок, украшенный резьбой, ответил Тормак.

– Ах вот в чём дело. Вы не справедливости ищете, а преследуете свою личную выгоду. Решили втоптать в грязь десятки тысяч людей, чтобы отомстить за смерть своих родных? – нависая над Тормаком произнёс генерал Эббет.

– Закрой свой рот, недоумок! – резко вскочив и отбросив стул назад выкрикнул Тормак. – Я единственный кто хочет спасти наш народ! Где ты был, пока мою семью казнили на главной площади А́свиума?!

– Я выполнял приказ короля и спасал вашу жизнь, выводя вас за пределы Лостра́да! – гордо выпрямив спину и задрав орлиный нос, сказал Эббет.

– Ты спокойно смирился с тем, что твой король и королева были прилюдно, подло и бесчестно казнены?! Генерал, вы владеете большими землями на севере. Присвоили себе огромную часть северного леса и отстроили себе шикарный дворец, чуть ли не вылитый из золота Лострада. Пока люди голодают и режут друг друга в трущобах, ты и твои дети, Э́ббет, набивают свои животы до отвала. И за что у тебя вообще звание генерала, если мы столько лет жили в мире? За какие такие заслуги и победы ты достиг таких высот? А, Эббет? Знай, была бы моя воля, то я казнил бы тебя прямо сейчас, – не отводя глаз от генерала, нагло проговорил Тормак.

– Так казните! Казните! И наберите себе кодлу лизоблюдов, которые будут смиренно вылизывать зад его величества! Посмотрим, кто и дальше будет следить за характерной вспыльчивостью короля! – ударив себя в грудь, эмоционально произносил Эббет. – Послушайте меня! Тибидий умер, а на трон взошёл его сын Э́дриар. Новоиспечённый король не опытен и не имеет полной власти, ему долго придётся завоёвывать доверие знати и аристократии.

– Эдриар. В детстве мы с ним хорошо ладили, были лучшими друзьями. Кровожаднее и наглее его надо поискать. Он диктатор и пойдёт по головам, ради своей цели. Э́дриар не остановится ни перед чем, чтобы завоевать наши земли. Его отец внёс огромную лепту в развитие их страны и в упадок нашей. Эдриару осталось лишь вбить финальный гвоздь в эту крышку, – опустив глаза на карту, лежащую на столе, сказал Тормак. – У нас есть один шанс на победу: быстрое и неожиданное нападение.

– Лострадцам есть за что сражаться, просто так они не подчинятся. У нас нет такой мощи, которая может дать бой Лостраду, – ответил генерал, глядя медовыми глазами на мимику лица Тормака.

– Мы будем не одни. Я уже разослал гонцов по всем королевствам, и заручился помощью наших союзников. Мой друг Дэрна́ут поможет нам, – проводя пальцами вдоль дорог, изображённых на карте, тянущихся от одного города до другого, тихо рассказывал То́рмак. – Мы создадим вереницу войск, продовольствия, припасов, брони, ресурсов. Каждая страна, каждый город, каждый человек будет задействован в этой компании. Эта война затронет и изменит каждого.

– Но, столько людей в одном месте сулит хворью. Произойдёт вспышка болезни от малейшего чиха. Половина нашего войска будет уничтожено, не добравшись до границы Лостра́да, – недоумевающе промолвил генерал.

– Самая страшная болезнь – это голод, а противоядие от неё лишь одно – еда. Еда, которую забрали у нас лостра́дцы. А сейчас оставь меня, я хочу побыть один.

– Как пожелаете, – покорно произнёс Э́ббет, пытаясь скрыть раздражение и нервно покусывая губы, оставил короля наедине с собой. Тихо притворив дверь кабинета, он пробурчал себе под нос что-то о несносном короле.

Тормак медленно подошёл к отброшенному им стулу и поставил возле камина. Сев напротив него и подбросив пару поленьев в пекло, молодой король вслушивался в треск древесины. Отведя взгляд на стену и любуясь танцем теней, которые отбрасывали тающие свечи под неистовым напором огня, Тормака начал посещать хаотичный набор мыслей.

– С одной стороны меня окружают узколобые бараны, всеми силами пытающиеся уберечь своё нагло наворованное состояние, – думал про себя король. – С другой, кучка идиотов, трясущихся от страха над своими кормушками у власти. Одни оттягивают войну, вторые в ужасе лебезят передо мной, признавая правильным любой из моих выборов. Они не понимают, что Э́дриар собирается нанести первый удар. Вся знать отрицает отчёты наших следопытов… болваны. И самое ужасное, что заменить их мне некем. К короне я привык, а к дуракам никак не могу, – слегка нагнувшись вперёд и сомкнув в замке руки на затылке, продолжал раздумывать То́рмак. – Свой внутренний мир могут изменить все, внешний – единицы. Я исправлю недостатки этого мира. Но на моём пути стоит Эдриар. Ах, Эдриар, – улыбнувшись и обернувшись на командный стол, на котором стояло множество фигурок, олицетворяющих собой войска, шёпотом произнёс Тормак и медленно направился к нему. – Я помню все наши партии в шахматы, также я помню, как мы, будучи детьми играли в солдатиков. Не сомневайся, я не забыл твои тактики и стратегии. Я всё ещё помню твои манипуляции на тактической карте. Я слышал, что люди не меняются, и если это правда, то эта правда тебе во вред, – тихо промолвил Тормак взяв одну фигурку со стола, и подойдя к окну подбросил её и крепко сжал. – Знай, чтобы ты не задумал, я нанесу удар первым.