Он присел на подлокотник кресла, продолжая смотреть на огонь. Рыжий кот, дремавший на сиденье, поднял голову и вопросительно мяукнул. На самом деле, Алето не был уверен, что это настоящий кот – животное уже достигло размера средней собаки, а ело побольше человека. Однажды даже вылакало виски. Наверное, съел в оранжерее не те травы. В этом доме хватало странностей, их нужно было принять и не пытаться выяснить, почему они начались.

– Ты ведь знаешь, что я тот еще фантазер, да? – Алето обратился к зверю.

Оранжевые глаза горели в полумраке как маленькие огонечки – хотя нет, у такого гиганта они были вовсе не маленькими огонечками.

– Что, даже ты этого не заметил? – котяра не пошевелился. Ну и ладно. Алето сделал несколько глотков один за другим.

Ни черта он не чувствовал ни миндаля, ни грецкого ореха, ни тем более шоколада. Он все это нафантазировал, его нищий вкус так и не научился понимать благородных напитков. Ему нравилось терпкое крепленое вино, которое готовили в деревнях вокруг Алеонте из домашнего винограда. Или легкое, с добавлением кусочков фруктов, которое хорошо пить днем в жару.

Да и особняк этот он не очень-то любил: слишком большой, как настоящий замок, слишком многолюдный, слишком красивый даже. Он больше подходил какому-нибудь аристократу-земледельцу, а не мальчишке, который мыслями снова и снова возвращался в свою деревню, в тот маленький домик.

Сделав еще глоток, Алето так бросил стакан на стол, что тот прокатился по деревянной поверхности и упал на мягкий ковер, затем некромант поднялся и подошел к окну.

Ночи Алеонте были такими черными, что тьма казалась плотной и осязаемой. В оранжерее горело несколько ламп – кто-то еще работал. В отражении Алето даже разглядел тонкие черные линии, тянущиеся по тощей груди, которые остались после Рицума. Две вертикальных – второй отряд, и одна горизонтальная – новоприбывший. Когда пришло время наносить следующую линию, он уже не дался.

На самом деле, в отражении не было видно татуировок. «Разглядел» Алето тоже нафантазировал. Он просто знал, что они там есть.

Кот спрыгнул с кресла – это был не мягкий грациозный прыжок, а, скорее, неуклюжее падение картофельного мешка. Он лениво подошел к человеку и так же лениво тронул пояс, свисавший с расстегнутого халата.

– Говорят, животные похожи на своих хозяев. Если это так, мне срочно пора что-то менять.

Кот мяукнул. Если травки в оранжерее сделали его еще и понимающим, это отлично. Будет кому пожаловаться на жизнь. Ура.

Алето вспомнил о девушке, которую он привел днем. Она же тоже хотела пожаловаться и шла ради покупки. Наверное, у нее были серьезные причины, раз она, вся такая милая и целомудренная на вид, решила добраться до «гнезда некроманта», как любовно величали его дом жители окрестной деревни.

– Что, найти мне ее?

Кот снова мяукнул, затем попытался вспрыгнуть на подоконник, но толстый зад перевесил. Алето успел поймать его – да он же весил килограмм двадцать! – и посадил наверх.

– Ты как таким умным стал?

Кот начал вылизывать лапу, сделав пренебрежительное выражение. Хотя другого у котов просто не бывало.

– Хорошо, никаких вопросов. Сам ведь сказал, что здесь не спрашивают чужих историй.

Алето посмотрел на бутылку виски, на граммофон. Прекрасно же вечер начинался. Ладно, к этим прелестникам он вернется позже, пока стоит проведать девчонку. Ей и правда нужна помощь. Он так быстро пошел по коридору, что полы длинного халата развивались, как крылья.

Сначала умыться, затем найти Гивана – мужчина был вроде дворецкого, однако на эту должность его не назначали. Алето сразу понял, что гостья нуждается в приюте хотя бы на пару дней и попросил устроить ее, а она и не спорила – как немой мог поспорить? Надо поискать бумагу для нее, на кивках и жестах разговор далеко не уйдет.

Алето с ноги открыл дверь в ванную, соседствующую с его спальней. Сначала он услышал плеск воды, затем увидел, как из медной ванной выбирается та девчонка. Она открыла рот, но с губ не сорвалось ни крика, ни шепотка. Гостья прикрыла маленькую грудь руками и резко нырнула в воду так, что только макушка осталась видна. Но Алето успел увидеть узкие, почти мальчишеские бедра, тонкую талию, милую родинку под грудью – и следы от ожогов, синяки, безобразные шрамы.

– Это моя ванная! А потом что, моя спальня? Но я не такой! Закрывалась бы, – некромант отвернулся и увидел на полу крючок – ладно, дверь была закрыта, наверное, тот сорвался от удара. – Знаешь, я как раз хотел найти тебя, чтобы узнать, зачем ты шла сюда.

Продолжая болтать, Алето посмотрел на бельевой шкаф, на умывальник с миской и кувшином, подставкой для мыла, на фарфоровый поднос, на котором были выложены щетка, зубной порошок, губка. Между всем этим уже лежал гребень для волос, флакончик духов, крем – серьезно, эта женщина только появилась и уже все изменила? Она ведь пришла даже без вещей, и где успела найти это?

– Эй, ты не утонула? – не было слышно ни плеска, ни шевеления. – Не бойся, вылезай, мне неинтересно.

Алето заметил платье девушки – пыльное, десятки раз перештопанное, и ему стало стыдно за собственную браваду – незачем смущать эту овечку. Наверное, себя, готового над всем и всеми насмехаться, он тоже нафантазировал.

– Правда, не бойся. Я найду, во что тебе переодеться и оставлю на ручке. Буду ждать в зале.

Алето аккуратно прикрыл дверь и снова двинулся по коридору. На первом этаже целую комнату отвели под забытые вещи. За два года и спустя десятки случайных жильцов она превратилась в залежи из сотен предметов одежды, книг, игрушек, посуды, как на рынке, устроенном коробейниками.

Он зажег лампу. Всего здесь было так много, и кучи казались громоздкими и хрупкими, словно вот-вот рухнут.

Так, какой цвет мог подойти девушке с волосами – темной медью? Алето растерянно осмотрел горы тряпья. А, черт с ней, пусть сделает вид, что ей нет дела до моды. Он вытащил из залежей коричневые штаны, оставшиеся от какого-то парня-подростка, и светлую рубаху. Зато точно подойдет. Платье на ней, такой тощей, повиснет, а корсетом и поддерживать нечего.

Алето оставил вещи, затем нашел бумагу, ручку и вернулся в зал. Огонь превратился в угольки, и он подбросил небольшое полено. Налил еще виски, снова включил граммофон. Котяра спрыгнул с подоконника, намереваясь вернуться в кресло, но Алето его опередил. Он вытянул ноги и прикрыл глаза, вслушиваясь в музыку и изредка делая глоток. В таким моменты жизнь казалась почти сносной.

Веки сжимались все сильнее, мелодия долетала уже тише… Алето почувствовал прикосновение к плечу и вскочил, высоко подняв кулаки. Он сразу понял: его опять тащат с койки, чтобы избить – в Рицуме общались только на этом языке.

Девчонка испуганно отскочила. Кот недовольно мяукнул и отвернулся к камину. Алето на выдохе провел рукой по лицу, затем указал на соседнее кресло:

– Садись.

Хотелось сказать что-то другое, с ухмылкой или улыбочкой, но слова не шли. Их место так легко заняли виденья прошлого, и тело заныло, вспоминая удары по почкам и печени, сломанные ребра, и как сам сбивал кулаки в кровь.

Девушка подняла стакан, упавший на ковер, налила виски и протянула Алето.

– А ты быстро учишься, – наконец, получилось улыбнуться. – Останешься со мной?

Она замотала головой.

– Ну ладно. Рассказывай, зачем ты здесь, – Алето осекся, но девушке, кажется, было плевать. – Напиши, – он подвинул к ней бумагу и ручку. – Как хоть тебя зовут?

Каждую букву она выводила медленно, как прилежный ученик, который хотел писать хорошо, но еще не научился делать это достаточно быстро.

«Рони», – девушка протянула лист. Алето посмотрел на нее, склонив голову набок. Ну какая это Рони? Слишком звонкое и уверенное имя. Впрочем, в Алеонте говорили: «В тихом море самые опасные шторма».

– Напиши, за чем ты шла. Считай, я продавец, а ты пишешь список покупок, – Алето отпил виски и откинулся на спинку кресла. Рони уставилась на его отметки на груди. – Ну чего так смотришь? Да, я худенький, думаешь, как откормить меня?