Айва снова начинает оглядываться, но Алеша отвлекает.

— А чего ты сама не радуешься? — Спрашивает он с безразличным, сухим выражением.

Колдунья улыбается, но неискоренимый, хитрый прищур делает ее улыбку странной, подозрительной, но никак не радостной. Хотя, даже и так Айва не лишается своего очарования.

— Я радуюсь, — отвечает она, — только мне для этого уже не нужно стараться, ведь свое проклятие я уже давно победила.

Алеша задумывается, на миг опускает глаза, потом растягивает губы в улыбку, которая выходит нелепой, а колдунья рассмеивается и даже, взяв мальчика за щеки, смачно целует в лоб, после чего сразу теряет улыбку.

— Вот так, мальчик. Продолжай улыбаться, пока можешь.

Объяснять все подробно, у колдуньи времени нет. Она сразу отстает от мальчишки, оглядывается, рисует одну за другой несколько печатей, и вскоре прямо сюда прилетают доски из сарая, в котором еще недавно Айва пряталась вместе с Алешей. Здесь они быстро встают лавкой, наподобие остальных, и колдунья тут же указывает мальчику, где встать.

Специально для Алеши она даже складывает из досок невысокий поддон, чтобы из-за прилавка торчала не одна лишь голова, а затем прячется за прилавком сама, еще раз оглядевшись, и рисует необычную, сложную печать, которая сразу же привлекает внимание мальчика.

Печать выходит больше и сложнее. Видно даже, что Айва напрягается, чтобы успеть ее закончить прежде, чем хрупкие, тонкие линии, нарисованные тонкими пальцами колдуньи, станут растворяться.

Вскоре становится ясно, зачем нужна была такая печать, и мальчик верно угадывает, что больше и сложней — значит сильнее. Скоро ветер приносит целую охапку настоящего оружия, не тех коротких ножичков, которые торчат из-за пояса у некоторых мужиков, а три самых настоящих меча, пару топоров и даже целую булаву.

Все оружие сваливается рядом с прилавком, и Айва сгибается, тяжело вздохнув, будто бы она сама несла оружие, а не ветер, и тут же она жестом подзывает мальчика.

— Слушай внимательно, — отдышавшись, заговаривает колдунья, — сейчас я тебе все объясню.

Опершись на плечо Алеши, она выпрямляет спину, быстро приходит в себя, глубоко вздыхает, и усталость сразу оставляет колдунью.

— Тебе нужно будет продавать это оружие. Ничего сложного. Просто стой и торгуй. — Заговаривает Айва. — Ты здесь будешь просто отвлекать внимание. Оружие это не простое, его не каждый даже просто оторвать от земли сумеет, так что не бойся, если кто-то попытается стащить или отнять, вряд ли тут найдется такой, кто хотя бы мечи осилит. Главное внимание привлеки, стой и предлагай мечами помахать. Наверняка, стража быстро прибежит, а только князь услышит, наверняка, у него в хоромах людей поменьше станет. Может, даже сам придет взглянуть, а я тогда живо найду княжеский тайник, от моего ветра он не спрячется. Немножко золотых у него возьмем, заберем нашего старика и завтра уже будем выбирать, где тебе ставить хоромы. Только не бойся ничего, тебя никто не тронет, а я прослежу. Все запомнил?

Алеша глядит почти безразличным взглядом, но в его глазах еще продолжает мерцать огонек детского интереса. Он кивает, и Айва сразу начинает расставлять оружие на прилавке.

Колдунья не открывает печати и решает обойтись своими силами. Да и уже совсем светло, а значит, скоро появятся люди, и если ее заметят за колдовством, то о хитром плане можно будет сразу забыть, во всяком случае, провернуть все без шума уже не получится.

Алеша смотрит не без удивления за тем, как колдунья расставляет оружие. Даже у нее едва выходит его поднять, и то, не отрывая от земли, чтобы только опереть на прилавок. Особенно долго Айва возится с булавой, поднимая которую, она умудряется даже вспотеть. Затем, потратив еще немного времени, чтобы отдышаться, она взмахивает ладонью, даже не открывает печать, а скоро к прилавку уже подлетает кусок сыра, хлеб и несколько вареных яиц.

— На, только живее ешь. — Сваливает ветер еду на прилавок под слова колдуньи. — А то еще заметят, скажут, что ты стащил.

Алеша не выражает беспокойства и торопится лишь потому, что так велела колдунья.

— Точно все запомнил? — Переспрашивает она, и когда мальчик кивает, готовится его оставить. — Все получится, вот увидишь. Главное, примани кого-нибудь. Если воина увидишь — сразу его зови, пусть опробует.

Айва хитро улыбается, подмигивает и оглядывается.

— Все, пора.

Алеша не дает уйти и берется за подол.

— Ну чего?

— А оно точно так будет? — Спрашивает Алеша.

На его лице можно разглядеть беспокойство, так что Айва не игнорирует, не отмахивается, поворачивается и выслушивает.

— Это чего они, неподъемные? — Продолжает мальчик, отпуская подол Айвиного платья. — А ежели кто сразу поднимет? Чего тогда?

— Чего-чего…, - хмурится колдунья, — тогда деньги возьми, а оружие отдай. Чего непонятного? Ладно, успокойся, все хорошо. Ты же помнишь, что тебе только и надо внимание привлечь? А остальное все я сама сделаю. Ты себе на хоромы зарабатываешь, помни об этом.

Только мальчик, вместо того, чтобы обрадоваться, хмурится.

— Ну чего еще? — Громче спрашивает Айва.

— Ну, так… это ты украдешь же… получается.

Колдунья недовольно вздыхает, но не подшучивает, садится перед Алешей на корточки и снова берет его за плечи.

— На меня смотри. — Говорит она. — Мы это не со зла делаем, а потому, что другого выхода у нас нет. Сам подумай, нам твое проклятие нужно излечить? Нужно. А как это сделать?

Алеша, разумеется, ответить не может.

— Вот именно. — Подхватывает колдунья. — Так что не умничай. Я же не все заберу, только сундучок, какой-нибудь… небольшой. Ты же понимаешь, что нам иначе никак с твоей бедой не разобраться?

Мальчик сомневается, но ему ничего не остается, кроме как верить колдунье, так что Алеша, сжав губы, кивает, а Айва возвращает себе уверенную, хитрую ухмылку.

— Да и ты думаешь, много из богатств княжеских честно добыто? Небось, упер из соседнего княжества, или силой отобрал. — Говорит Айва и вдруг теряет ухмылку. — Хотя, может и людей обобрал. Гляди, что за дыра тут, даже ратуши нет.

Спохватившись, колдунья оборачивается к мальчику.

— Все. Хватит, не отвлекай. Скоро люди пойдут.

Айва спокойно оставляет мальчика, предупредив его, что сможет иногда проведывать благодаря своим колдовским силам. Она уходит куда-то дальше, быстро исчезает из глаз, а вскоре по улице действительно начинают ходить люди.

Алеша долго просто стоит и ничего не делает. Первым на улице появляется какой-то пастух с собакой, и та начинает яростно лаять на мальчика. Алеша застывает, а пастух и сам удивляется, что его пес кинулся на человека, едва ли ни впервые на его памяти.

Скоро по улице начинают ходить какие-то рабочие мужики. Одни тащат за собой телегу с инструментами, другие ведут бычка, третьи идут без ничего, но в грязной рабочей одежде. Город просыпается вдруг, и вот уже начинает шуметь кузня, ржут кони, шумят люди, кричат петухи, и улица заполняется суетливым шумом.

Алеша все равно стоит, почти не двигаясь. Первое время он едва может поднять глаза, но только сталкивается с кем-нибудь взглядом, как тут же опускает свой в землю. Непривычно громко, людно, странно. Всего много, все не так, как всегда, еще и нет никого рядом, колдунья ушла, волшебник остался где-то в прошлом, а сейчас его будто и не было, и мальчик не сразу берет себя в руки.

В какой-то миг один из прохожих идет совсем рядом с прилавком и Алеша поднимает голову.

— А не хотите…? — Спрашивает он тихо.

Прохожий даже не замечает, идет мимо и быстро теряется среди людей. Это еще на какое-то время сковывает мальчика, но затем его лицо становится безразличней или спокойней, и он снова поднимает взгляд.

— Хотите меч? — Спрашивает мальчик нового прохожего.

Тот оборачивается, нахмуривается, не отвечает и проходит мимо, но Алеша постепенно смелеет, хотя вернее сказать, что на его лице все меньше проявляются эмоции.