Только вот, камня на том месте никогда не было, но Алеша прогоняет лишние мысли. Он все время оглядывается по сторонам, но колдунью не видит, и это значит, что идет женщина быстрее, чем Алеша мог подумать, а потому и он старается поторопиться.

Старик мальчика не замечает, даже когда Алеша встает в нескольких шагах. И приходится заговорить, чтобы привлечь его внимание.

— А что ты делаешь? — Спрашивает мальчик.

Старик оборачивается, но двигает только головой. Руки он держит перед собой, ладонями вниз, даже плечами не шевелит. И мальчик лишь сейчас замечает, что в земле, прямо у ног старика, есть широкая, но неглубокая яма, вся заваленная крупными, белыми камнями.

— Скоро узнаешь. — Спокойно отвечает старик, и вновь поворачивает голову, упирая серьезный взгляд в камни под ногами. — А теперь вернись в дом и дай телу отдохнуть, иначе раны будут заживать дольше.

Алеша не уходит, оглядывается и заговаривает снова, на этот раз уже не пытаясь бродить вокруг да около и спрашивая уже напрямую.

— Скажи, — поворачивается Алеша к старику, опускает взгляд и хмурится, но уже иначе, с задумчивостью и беспокойством, — а она правда волшебница?

Старик не поворачивается и отвечает уже изменившимся тоном.

— А почему ты спрашиваешь? — Говорит он.

— Я пообещал ей… кое-что.

— Ты ведь согласился ей служить, верно? — Легко угадывает старик.

И мальчик тут же поднимает к нему взгляд, удивленно и растерянно таращась.

— Ага.

— Ну, — протягивает старик, — если подумать, то это справедливо.

Мальчик застывает, но удивление на его лице распознать нетрудно. А впрочем, старик не обращает на это внимания и снова оборачивается, двигая лишь головой.

— Или ты думаешь иначе? — Говорит старик, всматриваясь в лицо мальчика.

Алеша снова задумчиво хмурится.

— Разве же это справедливо, чтобы кто-то кому-то прислуживал?

— Если бы не она, — отвечает старик, — ты уже был бы мертв. Разве не справедливо потребовать от тебя посвятить ей свою жизнь?

Алеша сердито хмурится, но ответить ничего не может.

— Или ты решил, — продолжает он, — что незнакомец просто так встанет на твою сторону?

Мальчик хмурится еще сильнее.

— Но тебя можно понять. — Вдруг говорит старик. — Ты был на грани смерти и принял единственное решение, которое позволило тебе остаться жить. Верно?

Алеша немного успокаивается, но все еще хмурится. Он кивает, но не успевает ничего ответить.

— И все же, ты слишком торопишься. — Продолжает старик. — Как и она. Она тоже вечно несется вперед, забывая оглядываться. Ты слишком поторопился, когда решил, что мы волшебники. И ты готов принять нас за врагов так же легко, как принял за друзей.

Мальчик опускает взгляд, раздумывая, но старик его не жалеет и продолжает говорить, рождая все новые мысли.

— Не жди от нас добра, мальчик. — Говорит старик, заставляя Алешу растеряться и вновь уставиться на него изумленным взглядом. — Но и зла тоже не ищи. Только одно я могу тебе пообещать, врать мы тебе не станем, так что нашей лжи ты можешь не опасаться.

Старик опять поворачивает голову, мгновение ничего не говорит и вдруг начинает широко улыбаться.

— Но откуда тебе знать, что я не лгу. Верно?

И Алеша совсем теряется. Больше он не знает, что и думать, и забывает даже о том, зачем пришел. Внезапно все теперь становится таким запутанным, что глаза начинает заволакивать туман. Но старик не дает ему застыть в раздумьях и отправляет назад.

— А теперь иди. — Говорит он, снова застывая. — Не спеши и восстанови силы. Это главное, о чем тебе сейчас нужно заботиться.

Делать нечего. Так ничего толком не поняв, Алеша нахмуривается и возвращается в дом. А вслед за ним уже приходит колдунья, неся на ветрах оленьи туши. Старик и ее не замечает, пока женщина не встает в нескольких шагах и не заговаривает сама.

— Уже готово? — Спрашивает она нетерпеливо, с надеждой заглядывая в широкую яму с камнями.

Старик медленно поворачивает голову, но не двигает руками, не шевелит даже плечами и из-за своей медлительности выглядит очень сосредоточенным. Тут же колдунья переводит на него взгляд и сразу отклоняет корпус, широко улыбаясь.

— Ладно, вижу. — Говорит она добрым, радостным тоном. — Не отвлекайся. Только скажи, куда это.

— Клади сюда, на камни. — Кивает он. — Все почти готово.

Колдунья сразу расцветает еще более яркой улыбкой. Ее широко раскрытые глаза полыхают золотом, а радость преображает каждое движение, становясь еще заметнее. Женщина немедленно, хотя и осторожно, складывает все три туши на камни в яме. И тут же вода, закапавшая с мяса, начинает шипеть. И колдунья, словно звуки ее привораживают, глядит, не отрываясь, на то, как мясо тонет в камнях, пока все три туши не укрываются под землей, исчезая с глаз.

Старик продолжает держать руки перед собой, ладонями к земле, и ничего не говорит. Но у колдуньи всего через миг терпение уже заканчивается, да и таращиться на камни ей быстро надоедает.

— Долго еще? — Наклоняется колдунья.

— Ты ведь знаешь. — Спокойно отвечает старик, не оборачиваясь. — Нужно потерпеть.

Колдунья выпрямляется, складывает на груди руки, поводит взглядом и надувает щеки. Старика доставать она даже не пытается, ждет в сторонке, удерживая свое нетерпение, но стоит ему вздохнуть, как Айва мгновенно склоняется над плечом старика.

— Что? — Спрашивает она торопливо. — Что-то не так? Что не так?

Старик даже посмеивается.

— Это ты обо мне или о мясе заволновалась?

Колдунья выпрямляет спину.

— А что? Тебе это так интересно? — Щурится она хитро.

Старик посмеивается, но следом вздыхает.

— Честное слово, если я сейчас услышу, что ты мясо испортил, я тебе голову с плеч сниму. — Говорит вдруг Айва серьезным тоном, наклонив вперед голову.

И старик с ответом не тянет.

— С мясом все хорошо.

Колдунья тут же вздыхает и опять становится весела, давая радости пробудить на лице улыбку.

— Хорошо. — Говорит она. — Значит, не о чем волноваться.

Айва уже начинает тихонько напевать под нос какую-то мелодию, но старик не дает разговору окончиться.

— Жаль, с мальчиком все не так же просто.

Колдунья недовольно хмыкает, но вздыхает и сохраняет на лице непринужденную улыбку.

— Ну ладно, что с ним? — Спрашивает она. — Что такого важного произошло, что это не может подождать?

— Проклятие набирает силу. — Отвечает старик. — Ты сама разве не заметила?

Колдунья в ответ разводит руками, хотя старик и не отворачивается от ямы и не может увидеть ее жестов.

— А чего ты ожидал? — Говорит она. — Что проклятие вот так возьмет и исчезнет?

— Да, — продолжает старик, — ты права. Но слишком быстро он начинает меняться. Когда мы встретили мальчишку, проклятие едва можно было заметить. А сегодня вся его спина начала чернеть.

Наконец, колдунья не сдерживается, отмахивается и все же дает волю раздражению.

— Да какая разница? — Отворачивается она, но миг спустя, подходит ближе и садится рядом на корточки. — Ничего ему не будет. Завтра, как поправится, я за него возьмусь. Он меня слушаться обещал, так что я быстро управлюсь. А если и нет, жизнь этого носатого холуя все равно ничего не стоит.

На миг она замолкает, но тут же расцветает хитрой улыбкой и снова поворачивается к старику.

— А ты лучше думай о том, — говорит колдунья, — как мне в пути угождать, чтобы мне самой не пришлось выдумывать, как с тобой развлекаться.

Но старик ее будто не слышит.

— Мальчик только что был здесь. — Говорит он. — И проклятие начинает менять его изнутри.

Вдруг, старик оборачивается и глядит так серьезно, что даже колдунья на миг застывает от его холодного взгляда.

— И меняется он с тех пор, как вернулся из леса. — Договаривает старик.

Колдунья сразу теряет улыбку и начинает хмуриться.

— Хочешь сказать, что это я виновата? — Говорит она сердито. — Ни проклятый лес, ни эта гадина, которая его чуть не разодрала на части, а именно я. Вот не можешь ты хоть немного побыть душкой?