– Я прошу прощения, что перебиваю, но герцог сказал: даже если я застану вашу милость в ночном колпаке, то все равно должен привести немедленно.

– Да что случилось то?! – воскликнул Диди. – Почему такая спешка?

– Не знаю, ваша милость, могу лишь сказать, что герцог не один, с ним военный министр, граф Крахен и барон Ротен.

– Я понял тебя, идем, – даже не взглянув на Лору Дедрик вышел из комнаты и запер дверь, а через мгновение послышался лязг поворачивающегося в замке ключа.

      Лорелей долгое время сидела без движения, ожидая что хозяин комнаты вернётся с минуту на минуту, но он всё не возвращался, и она решила осмотреться. В каменной нише, стояла огромная кровать, укрытая шкурой. Напротив, прямо в стене, был выложен камин, сейчас нерастопленный. В изножье кровати нашлись два неудобных резных табурета из темного дерева, на одном из них лежала книга в истрёпанной обложке. Лора поднялась и взяла её в руки, да едва сдержала крик. Перед ней была то самое «Сказания Королей» за чтением которого Дедрик застал её врасплох пару недель назад.

Лора закрыла книгу и положила на место. Она с радостью дочитала бы историю, особенно всё что касалось нынешнего правителя Шварцштайна, но сейчас следовало не углубляться в прошлое, а подумать о своем будущем. Ей нужно найти способ сбежать отсюда, иначе сенешаль вернется и снова потребует ответов на вопросы, которых у неё не было.

Она несколько раз обошла покои по кругу, но не нашла ничего что могло бы ей помочь. Несколько тяжелых кованых сундуков были накрепко закрыты. Письменный стол намертво прикручен к полу, а стул оказался такой тяжелый, что Лора даже не смогла сдвинуть его с места, не говоря уж о том, чтобы высадить им дверь. К тому же она не думала, что ей хватит сил на подобный подвиг.

Тогда девушка направилась к окну, и раздвинув шторы посмотрела наружу. Чуть поодаль, справа, располагалась та самая башня с острым шпилем и флагом над ней, что Лора заметила с улицы. Единственное окошко под самой крышей была распахнуто настежь и, несмотря на то что солнце давно взошло, на подоконнике горела одинокая свеча в кованом подсвечнике. Пламя плясало в порывах налетавшего ветра, но почему-то не гасло. Лора как завороженная смотрела на эту борьбу огня и ветра. Свеча такая маленькая, а огонек совсем слабый в сравнении с могучим ветром, но он все равно не сдается, борется до последнего. Лора чувствовала себя как эта свечка: одинокой, никому ненужной, но не желающей гаснуть, несмотря ни на что. Ей стало невыносима сама мысль, что она увидит, как свеча все же потухнет и Лора отошла от окна.

Она устала, обессилила от голода, бессонной ночи и душевных страданий, потому не нашла ничего лучше, как лечь на постель и заплакать, а когда слезы утихли пришли воспоминания…

– За тягу к знаниям прощения не просят, ками – он улыбнулся и в глубине его темных глаз словно вспыхнул огонек.

Лора ответила на улыбку, безотчетно отмечая, что с его появлением даже воздух, пропахший кислым пивом и тушеными бобами, наполнился ароматами пряных трав и корицы.

– Вам нужна комната на ночь? – повторила она.

– Возможно, – он многозначительно приподнял одну бровь. – Но для начала я желаю утолить жажду. Что ты можешь мне предложить?

Он выпил два бокала их лучшего вина и с аппетитом съел непритязательное жаркое из кролика со сладкой репой прежде чем снова заговорил с ней. К тому времени Лора уже отлично рассмотрела его бархатный кафтан с вышитым гербом Тотенвальда в традиционных серо-зеленых цветах герцогского дома и с ужасом поняла кто перед ней. О сенешале герцога – Дедрике, получившем в народе прозвище «Дикий», она слышала самые разные сплетни, одна нелепее другой и, к своему стыду, до сегодняшнего дня, верила каждой из них. Но сейчас, глядя на этого воспитанного, элегантно одетого мужчину с резким, но привлекательным лицом и магнетическим взглядом темных глаз, Лорелей понимала, большинство слухов – ложь. Такая же как то, что говорят про неё: ведьма, дочь волков и может навести порчу одним взглядом. Людям нравилось унижать тех, кто чем-то отличался от них, наделять пороками, чтобы хоть так ощутить собственное превосходство. Дедрик не был ни хамоватым, ни высокомерным, ни злым, каким его считали в народе, ни разу не повысил на неё голос и называл вежливым словом «ками», хотя явно понимал – Лорелей не благородных кровей. Даже когда Лора, наливая вино случайно разлила немного и пара капель попала ему на штаны он не рассердился, а перевел все в шутку и сказал, что давно следовало отдать этот костюм в стирку. Дедрик нравился ей многим больше тех, кто говорил о нем гадости и ей казалось, что благородства в нем столько, что можно щедро раздавать нуждающимся. Только видно она ничего не смыслила в нравах аристократов, потому и не сразу поняла куда он клонит.

Кривой Сильвестр все не возвращался, он отправился в деревню проведать жену, которая вот-вот должна была разродиться сыном, и Лора хозяйничала в трактире одна, не считая молчаливого повара, который носа не показывал с кухни. И когда Дедрик пригласил Лору выпить с ним, она согласилась, хотя не следовало так поступать. Он похвалил вино и Лора, сама, не зная зачем, рассказала ему что была замужем за сыном одного из виноделов холмов Траубе и своими глазами видела, как делают этот напиток.

– И муж позволяет тебе работать здесь? – Диди отодвинул пустую тарелку и поставил локти на стол, пальцы у него были длинные, а ладони широкие и смуглые.

– Кир пропал, ушёл на ярмарку и не вернулся, – она сама не понимала зачем рассказывает все это, но кажется ему было искренне интересно, потому что он уточнил:

– И когда это случилось?

– Два года уже минуло, – Лора отпила из кубка и попыталась улыбнуться, но не вышло.

– И его так и не нашли?

– Нет, – она помотала головой. – Его родители сразу же отправили меня назад, домой.

Лорелей выпила еще, и он снова наполнил её бокал, продолжая расспрашивать о том, как она живет и что собирается делать. Вино развязало язык и Лора посетовала на скупого отца, который хочет выдать её замуж чтобы получить выкуп, на то что она вынуждена работать здесь чтобы скопить хоть немного денег и получить свободу. Он внимательно слушал, кивал, подливал вино, а потом вдруг сказал, что может помочь. Ей следовало вспомнить что говорили о нём люди и понять – он предлагал покровительство не просто так, но Лорелей была слишком пьяна и никогда раньше не имела дела с мерзавцами.

Он взял комнату на ночь, попросил принести ещё вина, а потом, когда они остались наедине потребовал того, о чём, они, по его словам, сговорились. И только когда его губы коснулись её шеи, до Лоры дошло что именно хочет получить сенешаль за участие в её судьбе. Она грубо оттолкнула его и бросилась наутек, а пришла в себя лишь у дома и поняла, что нарушила данное Сильвестру обещание – бросила трактир без присмотра. Вернуться смелости не хватило и конечно хозяин узнал обо всём и прогнал её прочь. Можно сказать, это и стало началом её скитаний.

Кажется, она задремала, потому что, когда открыла глаза за окном стало темно. Она села на постели и затравленно огляделась. Пока Лора спала в комнате кто-то побывал: на столе стояли три зажжённые свечи, кувшин и тарелка со всякой снедью. Даже на таком расстоянии Лорелей ощущала манящий запах жареного мяса и свежего хлеба. Она поднялась и сглатывая слюну подошла к столу. Нюх не обманул: на овальном блюде лежали тонко нарезанные куски зажаренного окорка, сыр, немного свежей зелени и овощей и ломоть белого хлеба. В кувшине оказалось вино, судя по запаху довольно крепкое. И тут она заметила обрывок бумаги и аккуратно выведенными на ней буквами: «Твой ужин. Ешь и пей, я скоро вернусь, и мы поговорим.»

Диди, нет никаких сомнений. Он знал, что она умеет читать и оставил записку. Ну что же. Она и правда страшно голодна, будет невежливо отказываться от угощения. Лора уселась на табурет и жадно набросилась на еду.