Крейсер «Антарес» не вернётся с Эр-Мангали. Коммодор погиб – крейсеру тоже не жить. Кто убил коммодора, убьёт и крейсер, и всех, кто окажется в крейсере. Что это значит, док, понимаете, что это значит?

– Конечно, – с полной серьёзностью произнёс Гонсалес, – в нужный момент, чтобы спастись, будет важно оказаться снаружи, – прозвучало деловито, так, будто и сам он подумывал оставить крейсер.

– Десантники брошены, – продолжал связист, – они по своей ограниченности не поверят, но они брошены. Они не нужны. Их никто не будет теперь извлекать из-под действия нашего «Карантина».

Ну конечно, не нужны, подумал про себя и Родригес. Подразделение майора Домби себя несмываемо запятнало. Гориллы не просто людей убивали. Убивали своих по чьему-то безумному приказу. И лишь для того, чтобы ускорить пуск злополучной карантинной системы – вопреки мнению ныне покойных учёных со станции.

– Ой! – стажёр Флорес вдруг потрясённо икнул, привлекая к себе внимание. – Так что ж это, наши олухи запустили горилл напрасно? Зверюги тоже против системы ничего не смогут?

Парня, что называется, осенило. Что ж, лучше позже, чем никогда.

– Ты прав, – похвалил Гаррис, – верно догадался. Не смогут. Но будут себе и нам доказывать, что смогли. Тем они крейсер и доконают, – связист скорбно вздохнул и заговорил сбивчивой скороговоркой. – Мне голос был, во сне рассказал, расписал подробно, как будет. А будет так. Домби станет прорываться сквозь «Карантин». Сперва выпустит катер. Катер погибнет. Вспыхнет – и нет его. Синим дьявольским пламенем весь подсветится… Такова работа системы – ну, Трентон вам подтвердит, он её видел в действии на предварительных испытаниях…

– Подтверждаю, – поспешно выдавил Трентон.

Интересно, слово «дьявольским» он подтвердил тоже?

– Ну так вот. Катер, считайте, уже пропал. Результат отрицательный умного отрезвляет, но Домби не умён. Он остановиться не сможет, всё равно потребует прорыва на крейсере. Жизнь во славу Альянса. Скоро. Уже скоро. Не более суток. Не более трёх…

Так суток, или трёх? Родригес запутался. Неконкретное какое видение!

Или нет, вот пошла жёсткая конкретика:

– Но первым пойдёт катер – вот увидите. Попытаются спровадить Алонсо – не пойдёт. Мадейрос – только покрасоваться. Эстебан отморозится. Вызовется Кастелло, он-то первым и сгинет.

– Значит, Кастелло уже не спасти, что ли? – Гонсалес внимательно посмотрел в расширенные глаза.

– Судьба!.. Кастелло не сможет сопротивляться. Но другие… – Гаррис вдруг судорожно сжал плечо Родригеса. – Для других судьба не написана! Есть капсулы, есть второй катер – на нём десантники прилетели. Лучше катер: капсулы расстреляют.

Точно! Катеров на крейсере теперь, кажется, два…

– И запомните! – Гаррис пронзительным взором смотрел им вслед. – Не нам справиться с адской системой! Нам не дано. Будем думать – но не придумаем. И майору Домби не дано. Сам себя спалит. Будет герой. Но герой тот придёт нескоро. Надо ждать. Надо верить. Надо дожить…

Когда от каюты Гарриса ушли достаточно далеко, чтобы он не слышал в отворённую дверь, Трентон грустно спросил:

– Он совсем плох?

– Да все мы не хороши! – раздражённо буркнул Гонсалес.

– Но его видения…

– Да хоть какое-то видение у человека! – Гонсалес кривовато усмехнулся. – Всё же лучше, чем совсем ничего. Да! Считайте меня суеверным – а мы, врачи, суеверны по роду деятельности – но отмахиваться от его россказней я не стану. Посему… Угадайте, куда я сейчас пойду?

– Куда?

– Да к тюремному отсеку. Постараюсь проведать Алонсо. Может, удастся предупредить.

5

Видения – источник не больно-то надёжный. Особенно если во сне.

Хотя по сути-то возразить Гаррису нечего. Родригес прошёлся по всему, что случилось на орбите у Эр-Мангали, граблями беспристрастного анализа – в главном видения станционного связиста всё-таки не врут.

Есть реальность, есть задача, поставленная Альянсом перед настройщиками карантинной системы. Реальность сложней и каверзней задачи, к тому же не совпадает с нею по срокам. Чтобы совпасть по срокам с реальностью, Альянс решил пожертвовать станционной сменой, а заодно космодесантным отрядом Домби, ну и в довесок экипажем имперского крейсера, который и вовсе не жалко.

Теперь вопрос: зачем было уничтожать смену – с ходу, не рассуждая, прикрываясь дезинформацией об эпидемии? Ответ: там, на станции, были учёные. Люди, лучше других информированные о неудобной реальности, об иллюзорности цели, о нереалистичных сроках. Если бы к ним отнеслись, как к учёным, а не как к инфицированной биомассе – их бы слушали, их бы ждали, в результате Альянс бы замедлился. Но – то ли всему Альянсу, то ли какой-то хитрой заднице в нём – замедление было смертельно невыгодно.

Тупой майор впервые себя надул тогда, когда запустил систему. Для кого-то там благо, но майору – один техногенный плен, откуда один быстрый выход – к смерти. Он человек быстроты. В промедлениях авторитет теряется. Потому и сгинуть он должен скоро – в этом видения Гарриса точно не врут.

Когда инициативу перехватил имперский коммодор Гуттиэрес, что он сделал не так? Вроде, был прав во всём. Очертя голову в пропасть не кидался. С теми умственными силами, что на «Антаресе» были, приблизился к реальности возникшей проблемы – ну, насколько сумел. Проиграл – опять же по времени. Кто вынужден ждать – тот не очень крут. То есть, не больно страшен. От того, кто не страшен, команда переметнулась.

Что сделает Домби теперь, чтобы его не прекратили бояться? Вариантов немного. Но главное – ждать он не будет. Просто не сможет ждать. Учёные – уже в широченном смысле, да и сколько их там осталось – непременно потребуют времени. Домби их ограничит. Они будут выкручиваться, подсунут какую-нибудь туфту. Всё равно какую. Домби придётся согласиться. Ведь иначе получится: он не сумел заставить! Начнётся реализация туфты. Туфта может быть самой разной. Но чем бы она ни обернулась, туфта никогда не спасёт крейсер!

А теперь уже прямо к тому, что явилось во сне Гаррису. Что бы там ни явилось, оно говорило правду. Гонсалес не зря предпочёл учесть. Отделил от симптомов патологии духовно верное озарение. Ведь если подумать получше, всё так и получится!

Сначала туфту проверят при помощи катера. Вот будет смеху, если туфта будет от Монарро – для этого им придётся обернуть катер фольгой! Но фольга не сработает. Не справится с экранирующей функцией. Тогда, после гибели катера, гориллы начнут оборачивать крейсер. Той же фольгой, но в два слоя. Как ни печально, фольга не сработает снова. Только печалиться в окружении горе-майора будет уже некому.

– Складно говоришь, – похвалил Флорес, пока Трентон ещё раздумывал. – Кажется, всё так и есть. Самоубийцы, блин!

6

– Караи! – выругался врач.

К Алонсо его таки не пустили. Причин объяснять не стали.

Может быть, просто так, может – ради пресечения коммуникации потенциальных врагов Альянса. Но может…

– Не кажется ли вам, док, что те, в кают-компании, о чём-то без нас договорились? – понизив голос, произнёс Трентон.

– Не мудрено, что без нас, – Гонсалес оглянулся на какой-то шорох, – В два коридора на нижнем ярусе теперь никого не пускают. В те самые, где ангары с катерами. Случайность?

Нет. Сбывается пророчество Гарриса.

– Думаете, они уговорят Алонсо? – Родригес спросил вслух.

– Думаю, уговаривают, – вздохнул доктор Гонсалес. – Очень уж это похоже на Альянс: посылать на верную гибель того, кем не дорожишь, или кто может быть вреден.

– По видениям Гарриса, он откажется.

– Но не можем же мы, – хмыкнул врач, – доверять им на сто процентов! Определённо, источник – так себе. Бессознательное связиста.

– Я вообще-то вхож в их кают-компанию, – напомнил о себе стажёр Флорес. – Если хотите, разведаю, что ими там затевается.