– Может ли медицина заранее утверждать, что они здоровы?

Но, видать, корабельного врача инженер не слишком-то хорошо знал: доктор Гонсалес ничуть не повёлся на неуклюжую провокацию:

– Медицина ведь и о вас, Монарро, этого утверждать не сможет.

– Но я-то перед полётом проходил медицинский осмотр!..

– Не сомневаюсь, что эти ребята со станции проходили его тоже.

– Так ведь их заразила неизвестная науке инфекция!

– А проверяли ли вас, Монарро, на инфекции, неизвестные науке? – поддел инженера Гонсалес.

Тот понял, что спорол явную чушь, и сказал примирительно:

– Ладно, вы правы, мои суждения о медицине грешат дилетантизмом, надеюсь, простительным инженеру. И всё же, когда те двое появятся на крейсере, можно ли их сперва как-то… освидетельствовать, что ли?

– Это решаемо, – кивнул Гонсалес. – Разумеется, в полётных условиях возможности диагностической лаборатории ограничены, но все необходимые анализы я проведу. Кроме, разве, пробы на некий неизвестный человеческой медицине секретный возбудитель неназванного миру бессимптомного заболевания. На тот, который на станции «Карантин» с такой лёгкостью отыскали солдаты.

Ох, здорово Гонсалес ответил! И молодец Монарро, что смягчил свою крайнюю позицию. И вовремя Гуттиэрес услал по местам стрелков, слишком проникнутых пониманием методов Альянса. От этого понимания недалеко ведь и до поддержки. А поддержка враждебной линии – ведёт к бунту на корабле. К нудному предательству родной империи ради спасения собственных мелких шкурок.

Предательство. Не на него ли рассчитывает майор Домби, когда велит своим гориллам спокойно сидеть по ранее занятым модулям, вместо того, чтобы шуметь, бузить, истерить, форсировать события?

К сожалению, из всех тактик Альянса именно это банальное ожидание измены в стане противника – может претендовать на беспроигрышность.

Увы, стоит майорам карательных подразделений подождать – и их подразделения, будто грибы, прирастают рядами. И вот уже слабые духом противники Альянса выражают более сильным свою обеспокоенность – по каким-либо поводам, кажущимся на первый взгляд очень-очень существенными… А впрочем – смотря на чей первый взгляд.

Родригесу под всей этой инфектофобией с самого же начала чуялся скрытый мотив: не ссориться с Альянсом. А в действиях-бездействиях Домби – скрытая поддержка этого мотива.

Ведь пока вся ссора лишь на словах! Ни одного пассажирского животного не пострадало. До тех пор, пока не пострадало, всегда ведь ещё можно дать задний ход… Заявить, что коммодор Гуттиэрес и его люди истинного гуманизма политики Альянса сперва не поняли, но теперь понимают.

5

– Определил, – сказал Альварес, отчерчивая эфирным напёрстком нужную область на персональной голографической карте, – здесь они. Ну, или разве что здесь, – он отсветил другую область, расположенную вдалеке от первой. И уж если вдруг и не там, тогда здесь… Далековато, да?

– Да дело-то плёвое слетать катерком хоть бы и в самую дальнюю точку, – хмыкнул пилот Мадейрос.

– Не в том дело, – коммодор склонился над картой. – Просто выпускать спасательный челнок придётся под прикрытием крейсера или других – нейтральных компонентов системы. А там ведь всё простреливается. И трудно сориентироваться, откуда что прилетит…

– Мы будем собой прикрывать спасательный челнок? – вырвалось у стажёра Лопеса. – Но зачем?

– Кто ответит? – Гуттиэрес обвёл взглядом кают-компанию.

– Позвольте мне, коммодор, – стажёр Родригес поспешил исправить оплошность товарища. – Челнок почти беззащитен, а мы в крейсере защищены. Но это лишь половина вопроса. Главное, вояки майора Домби пока что не станут бить по крейсеру.

– По какой причине? – уточнил коммодор.

– По той, что ещё надеются на возвращение на нашем борту. Собственно, кроме «Антареса» у них и нет другой надежды вернуться. Уничтожат нас – так и сами сдохнут на обломках человеческой станции.

– Этот стажёр гибко, здраво и точно мыслит, – нашёл время для похвалы Гуттиэрес, – быть ему коммодором Родригесом, если он выживет здесь с нами.

– Ишь, засветился, мыслитель, – Флорес это процедил на ухо Лопесу, но с таким расчётом, чтобы предмет обсуждения всё услышал и остерегался впредь заноситься. Ну а сам-то? С таким завистливым характером – интересно, достигнет ли в лётной профессии хоть чего-нибудь? А впрочем, нет, ни капли не интересно.

– Смотрите, – говорил между тем космогатор Альварес, обращаясь главным образом к инженеру Монарро и коммодору, – вот первое, ближнее к нам облако модулей системы «Карантин». Осталось примерно на той круговой орбите, где раньше была станция.

– Ага, – подхватил инженер. – Там в основном хорошо понятные для нас модули и блоки: вон те пузатые ангары – с посадочными капсулами, вон те продолговатые – с боевыми катерами. Центральный двухосный цилиндр – это, конечно, Пусковой модуль. От него к одному из ангаров даже переход сохранился. Также здесь есть мини-станции ближнего сканирования. Ну и сугубо боевые модули – с вооружениями земного типа на подвижных турелях. Вот и всё ближнее к нам облако, или, точнее говоря центральное.

Глядя на карту из-за спин, Родригес тоже по возможности вникал в изображённые элементы. Ну да, вон центральное облако компонентов «Карантина», трудно не заметить. Именно там, в практически земной техносреде, и окопались гориллы Альянса: такое ведь они тоже понимают.

А вот Гарриса с Трентоном поблизости нет – да оно для них и лучше. Почему? Да из ближнего круга легко их вычесать. Чем и займётся десантура в долгом бесплодном ожидании, когда мы их позовём назад.

– Второе облако, подалее, – продолжал Альварес, – ушло на эллиптическую орбиту, поскольку движется скорее. Оно выглядит, скажем так, немного необычным. Формы модулей – отдалённо напоминают земные. Можно прикинуть их функциональное назначение, опираясь на земные аналоги. Смею предположить, главная их функция – связь.

– Подтверждаю, – кивнул Монарро. – Связь, а точнее – медиация. Перевод, перекодирование, перетолкование сигналов. Между двумя технологиями – земной и ксенокультурной. Кстати сказать, в этой функции медиации учёные Галактического Альянса традиционно очень сильны.

– Так или иначе, здесь беглецов от Альянса нам искать не приходится, – продолжил Альварес. – Форма элементов, составляющих это облако, не предполагает ровных плоскостей. Да и размеры модулей вряд ли позволят спрятать там человека, тем более двоих. Значит…

– …остаётся третье облако, – подхватил Гуттиэрес. – Что вы скажете о нём?

– Что сказать, – Альварес тряхнул головой. – По правде говоря, оно и облако-то не напоминает по причине крайней разреженности. Речь об отдельных элементах, которые в два предыдущих облака не вошли, так как сильно от них отстоят. Двигаются со скоростью, приближающейся ко второй космической, по предельно вытянутой орбите. Форма таких модулей – да почти всех – живо напоминает описание Трентоном и Гаррисом. О функциональном же их назначении можно лишь фантазировать. Чистая ксенотехника!

– Согласен, – подтвердил Монарро. – Ничего надёжнее умозрительных фантазий земной инженер здесь не предложит. Форма модулей без сомнения что-то значит, но земной опыт не даёт ни малейших ассоциаций. Остаётся умозаключать от назначения системы в целом. Назначение – обеспечить карантин, да? Ну так вот, что мы можем заметить… – он внимательнее всмотрелся в карту. – Там есть два основных типа элементов – «условно-пирамидальные» и «условно-призматические». Наверное, какие-то из них выполняют функцию детекторов присутствия человека в запрещённой зоне, а какие-то – обезвреживают нарушителя. Но какие где – не имею ни малейшего шанса догадаться. Равно как и о том, что за принцип действия положен в их основу.

– Принцип действия и в Альянсе не назовут, – мрачно промолвил коммодор Гуттиэрес, – но самое для нас скверное то, что эта штука, скорее всего, работает.