Послышались взволнованные голоса связиста и младшего специалиста. Путаясь и друг друга перебивая, они затараторили:

– Глубокоуважаемый господин коммодор, мы э…

– Мы всё слышали. Ну, когда вы, господин коммодор, говорили с нашим начальником.

– Это произошло чисто случайно, но…

– В общем, так вышло, что мы оказались в курсе сказанного…

– Ну и что вы думаете о сказанном? – спросил Гуттиэрес.

– Мы, господин коммодор, в некотором смятении…

– Точнее сказать, мы не очень-то верим нашему начальнику, – первым перешёл к сути дела Том Трентон.

– Вот как? – Гуттиэрес оживился. – В чём же конкретно из сказанного им у вас возникли сомнения?

– Он сказал, особой опасности нет. Но он врёт, и вот почему. Наша смена не сумела выполнить своего задания. Он пытался договориться с начальниками этих десантников – и не сумел. Он…

– А что за задание ваша смена так и не сумела выполнить?

– Это тайна, – сглотнул Трентон

– Ну ладно, – коммодор не стал настаивать. – Тогда хотелось бы знать, что может этот ваш Уотерфилд предложить десантникам, прихода которых ныне пассивно ожидает? Он обещал, что сумеет с ними договориться. Насколько сильны его таланты переговорщика

Представители станции взяли паузу, подбирая слова.

– Что, не сумеет?

– Да он шкуру свою будет спасать, вот о чём он с ними договорится! – выпалил связист Гаррис.

– Он такой скользкий тип, ему никто на станции не доверяет. Продаст родную маму за три космокредита, – поддакнул Трентон.

– Прекрасно, что вы это поняли; что же вы предлагаете?

– Мы? – удивились разоблачители Уотерфилда.

– Да, вы. Что вы способны сделать для спасения вашей смены, учитывая непродуктивную позицию вашего начальства?

Сразу стало ясно, что ребята об этом резонном вопросе даже не успели задуматься. Они с перепугу связались с имперским коммодором, чтобы он их наставил и предложил для выполнения чёткий алгоритм действий.

– Простите, господин коммодор, мы не так-то много и можем. Разве что предупредить знакомых. Но что им сказать?

– Убегать и прятаться, – сказал коммодор. – Это универсальный совет, он касается и вас самих. Судя по запутанности станционных коридоров, им реально воспользоваться. Хорошо знаете аварийные пути?

– Да.

– Сможете отслеживать перемещения по станции космодесанта?

– Да?

– Где они сейчас?

– Прошли половину пути от стыковочного узла до Жилого модуля.

– Сколько это по времени?

– Минимум полчаса.

– А до того места, где находитесь вы?

– Столько же. Мы находимся на Центральном модуле связи, он чуть в стороне от их прямого пути…

– Это Жилой модуль чуть в стороне. Сначала гориллы нагрянут к вам, имейте в виду. Посему, – Гуттиэрес явно прикидывал в уме, на что можно потратить остаток отведенного им времени. – Двух-трёх людей, которые вам доверяют, предупредите лично – но коротко, без объяснений. Остальных известите централизованно – повторяющейся записью. Мол, на станцию проник вражеский десант, общая тревога, персоналу необходимо спрятаться. Как только это сделаете – выбирайтесь, не ждите. И до последнего отслеживайте перемещения десанта.

– А где лучше спрятаться?

Коммодор призадумался. В некоторых вопросах его компетентность условна – особенно в расположении модулей незнакомой станции. Но сказал:

– Подошёл бы один из аварийных модулей связи – тот, к которому быстро не подойдёшь, но с которого вновь узришь общую картину захвата станции. И хорошо бы рядом иметь подсобку с гермокостюмами: разгерметизация станции очень вероятна. Ну и вдобавок – выходной отсек со спасательными капсулами – так, на крайний-то случай.

Не сложную ли задачку парочке рядовых работников станции задал коммодор Гуттиэрес?

5

И новый сеанс связи с начальником станционной смены.

– Коммодор, как вам не стыдно! – разорялся Уотерфилд, брызжа слюной в праведном возмущении. – Мы с вами поговорили, я вежливо выслушал ваши предупреждения – и что я слышу? Вы смущаете умы моих подчинённых, подговариваете их сеять панику, сбегать не пойми куда? Неужели не понятно, что орбитальная станция – это замкнутая система, с неё не сбежишь?

– Сбегать можно и в пределах замкнутой системы, – пожал плечами Гуттиэрес. – Если ставится оперативная задача – подольше выжить, это вполне пригодная тактика.

– Ой, да какое там «выжить»? – Уотерфилд искривил своё лицо целиком, что соответствовало типичной демонстративной – не спонтанно выразительной – цели его мимики. – Вы создаёте образ солдата Альянса, не отвечающий действительности. Где и когда наш десант вёл себя подобно диким животным? Запомните, коммодор, в космодесанте Альянса служат люди. С людьми можно и нужно договариваться. И если в отсталых империях Латинского космоса этого до сих пор не понимают… Что ж, у меня нет слов. Конец связи!

И вот что примечательно. Начальник смены сказал «конец связи», но картинка с экрана не пропала. По-видимому, связист Гаррис, который обеспечивал связь, не досидел до конца начальнической речи. Ударился в те самые бега, насчёт которых Уотерфилд в деланном гневе набрасывал на вентилятор громы и молнии.

А спустя несколько минут кают-компания имела возможность познакомиться и с иной интерпретацией происходящих на станции событий. С Алонсо связались радист Гаррис и младший специалист монтажа Трентон, отправленные коммодором в паническое бегство. В панике они, однако, не забыли прихватить переносные средства связи, поэтому были в курсе всего – и последнего разговора Уотерфилда с Гуттиэресом, и, главное, текущих перемещений космодесанта.

– Десантники ворвались ко мне на рабочее место, – в возбуждении, скороговоркой сообщил Гаррис. – Туда, в Центральный модуль связи, где – ну, вы знаете… Признаюсь, я их так рано не ждал. Мы еле унесли ноги! Они там устроили форменный погром. Думаю, хотели отключить связь, но на деле законсервировали все функции в текущем их состоянии…

– Но главное не в этом, – Трентон на сей раз был менее многословен. – Они действительно убивают!

– Вот именно, – подхватил связист Гаррис. – Десантники уже вошли в Жилой модуль. Выглядят совершенно невменяемыми. Они всё громят и всех убивают. Никому ничего не объясняют, с ходу открывают огонь…

– И самое грустное, – мрачно сказал Трентон, – что в их действиях нет ошибки. Все мы знаем, из-за чего пришла смерть. Ничего не можем поделать.

– Знаете? – Гуттиэрес досадливо хмыкнул. – Я просил бы не говорить загадками. Если не готовы делиться секретами, не провоцируйте расспросов.

– Да уже… – вздохнул младший специалист, – потерялся смысл их скрывать. Вы спросили, что за задание Альянса наша смена так и не сумела выполнить?

Трентон помедлил, прежде чем выдать свою всегалактическую тайну, в какой-то миг – показалось Родригесу – хотел уже пойти на попятную, но потом всё же решился:

– Система «Карантин», которую мы настраивали... В общем, её не удаётся подключить ни отсроченно, ни дистанционно.

– Почему?

– Что-то пошло не так… Дело в том, что в основе системы «Карантин» – какая-то ксенотехнология. До конца её наши специалисты не понимают. Думали, просто добавят несколько модулей, отвечающих за продление ожидания и за дистанционный пуск. Но система, как оказалось, отторгает эти модули. Она вроде и работает, но только так, что если её включить, сам становишься её вечным пленником. Никому в нашей смене, понятно, такое не нравилось, мы тянули время, чтобы решить проблему. Начальство от Галактического Альянса долгое время ничего не предпринимало, но потом стало угрожать. Чем? В основном – ужасной мучительной смертью.

Ничего себе! Значит, к мысли о преждевременной гибели наладчики системы «Карантин» предуготовлены заранее. И с этим предвосхищением ужасов всё равно разрешили стыковку крейсеру «Антарес». Может, их ввело в заблуждение то, что крейсер имперский? Но ведь крейсер, не транспортник. Физически не способный отсюда никого эвакуировать, кроме, разве, станционной верхушки.