Оставшись в гордом одиночестве, Марк отксерокопировал несколько бумажек и, вздохнув, нехотя поплёлся на слушание.

В аудитории все уже расселись и были готовы начать. Заседание проходило за закрытыми дверями, поэтому, помимо членов ВСС, на нём присутствовала только сама Матильда Харкер.

Их взгляды встретились сразу, как только Марк переступил порог. По беспокойству на лице Мати зампред понял: она его точно помнит.

«Что ж, девочка, это самая правильная эмоция. Не стоило злить Эда. Теперь исключение для тебя – лучший вариант. Если я сейчас не справлюсь, он с нас обоих три шкуры спустит. Благо, что бы ни творилось в мозгу дьявольского председателя, у меня есть пара доводов, которые заставят её принять правильное решение», – на лице парня появилась довольная ухмылка, которую он поспешил спрятать, прикрыв рот рукой, будто закашлялся.

– Ты чего так долго? Горшочек с мёдом искал?! – похоже, Ния села на любимого конька. Она знала, что Марку не нравились намёки на его звериную сторону, и именно поэтому подкалывала его каждый день. – Ладно, садись уже, – как только юноша сел рядом с Миной, ведущей протокол заседания, председатель продолжила: – Давайте начнём, – она приветливо улыбнулась. – Матильда, позволь официально представиться: Ния Ли Уортли – председатель ВСС. Я не звериная и не всё о вас знаю, так что тебе придётся пояснить мне некоторые моменты, окей?

– Окей, – Матильда, судя по всему, немного расслабилась, услышав благожелательный тон Ли Уортли.

– Ты знаешь из-за чего ты здесь?

– Из-за инцидента в клубе.

– Да, как мне анонимно доложили, – здесь Ния специально сделала паузу и многозначительно посмотрела на Марка, – ты потеряла контроль, приняла свою звериную форму и устроила драку, чуть не выдав себя целой толпе обывателей. Слава богу, кто-то, – тут она опять глянула на зампреда, – успел включить пожарную сигнализацию раньше, чем люди поняли, что к чему. Не так ли?

– Да, так оно и было, – Марк удовлетворённо хмыкнул, понимая, что Мати признаёт свою вину и не станет отпираться.

Конечно, она осознавала всю тяжесть ситуации. В связи с недоверием общества большинство звериных, боясь гонений, предпочло скрывать свою природу и жить среди людей, не привлекая к себе лишнего внимания. Полными списками, содержащими информацию об «истинной сути граждан», обладали лишь несколько закрытых госструктур. Открыто заявляли о себе только влиятельные политические деятели и знаменитости, которые на собственном примере пытались показать возможность мирного сосуществования людей и звериных. На фоне этого драка в клубе с разгромом частной собственности и несколькими пострадавшими была случаем из ряда вон выходящим.

– Хорошо, факты прояснили. Не могла бы ты поподробнее рассказать об этой вашей потере контроля?

Марк удивлённо посмотрел на Нию: «А то ты сама не знаешь?!»

– Ну… мы поддаёмся инстинктам, – Матильда старалась объяснить всё как можно понятнее, – становимся сильнее, чем обычно. Видовые черты, такие как обоняние или слух, обостряются. Потерю контроля можно определить по глазам. Обычно они жёлтые или оранжевые, а в такие моменты становятся красными, – председатель внимательно слушала. – Мы не даём отчёта в своих действиях. Многократно возрастает агрессия, – девушка говорила спокойно и твёрдо, но по отсутствию энтузиазма было видно, что она уже приняла свою участь. – Особенно тяжело приходится хищникам. Можно причинить боль даже самым близким. Прийти в себя очень сложно. Для этого нужна какая-то сильная эмоция или полная потеря сознания.

«Целую лекцию прочитала. Непонятно только, зачем? Ничего уже не исправить».

– Ясно. Звучит очень неприятно, – Ния продолжила свой, по мнению Марка, бесполезный допрос. – И что же может вызвать потерю контроля?

– В основном сильные эмоции: гнев или страх. Реже физические причины, например длительный голод.

– А что испытывала ты? – дьяволица слегка наклонилась вперёд, явно подобравшись к кульминации своего допроса.

«Ния знает про её брата, – сообразил Марк. – Пора вмешаться».

– Председатель, – вклинился зампред, – мне кажется, рамки для обычных звериных здесь не годятся.

– Это ещё почему? – Ли Уортли недоумевающе подняла бровь.

– Я сам был свидетелем того, что эта девушка…

– Помесь, – Матильда закончила предложение за него. И, увидев вопросительный взгляд председателя, продолжила: – Это такая генетическая мутация. Она изредка встречается у звериных. Дело в том, что обычно, к какому бы виду ни принадлежали родители, ребёнок перенимает звериные черты только одного из них. Как мой брат Эрик: он перенял только оленьи черты нашей матери. Но иногда, – она сделала небольшую паузу, будто обдумывая, как попроще это объяснить, – если среди предков, даже далёких, были представители схожих с одним из родителей видов, например кошачьих, как мой отец, может произойти генетическая мутация. Это как раз мой случай.

– Кто же ты у нас? – глаза Нии засветились интересом, будто она единорога увидела.

– Лигр, – тихо ответила Матильда, смущённая таким интересом к своей персоне.

– Это проявляется не только внешне, – продолжал гнуть свою линию зампред. – Такие особи даже по нашим меркам очень опасны. Они абсолютно неуправляемы. Эта девушка – бомба замедленного действия. Достаточно маленькой искры, чтобы у неё снесло крышу. Странно, что такую вообще допустили учиться с нами, – Марк даже поднялся с места от возмущения. – Куда смотрела администрация?

Матильда опустила глаза. Она, видимо, уже не первый раз слышала подобное в свой адрес.

– Забавно, – произнесла после небольшой паузы Ния. – Примерно то же самое говорят некоторые из попечителей университета обо всех вас. Вот мне почему-то кажется, что Матильда до сих пор неплохо справлялась, – теперь из-за стола поднялась председатель. – «Опасна»? «Достаточно маленькой искры, чтобы снесло крышу»? По-моему, её самообладанию можно позавидовать! Ибо после этой тирады даже мне захотелось тебе врезать! – девушка упёрлась ладонями в стол, и её волосы золотым водопадом скатились с плеча. – К тому же, помесь она или нет, я не могу считать это причиной для отчисления, – Ли Уортли хитро прищурилась и села на место. – Видишь ли, в нашем университете нет дискриминации по расовому, если так можно выразиться, признаку.

Марк чуть не задохнулся от негодования. Но у него ещё оставался последний козырь:

– Пусть так, – нехотя согласился он, – но ведь это и не смягчает её вины. То, что вы, госпожа председатель, скромно назвали дракой, было на самом деле избиением. Матильда Харкер напала на нескольких человек и жестоко избила их. На такое нельзя смотреть сквозь пальцы, не так ли?

– В этом ты прав. Так кто эти несколько человек? Уж не ты ли один из них? – поинтересовалась Ния, с самым невинным видом ища в пустой аудитории потерпевших.

Марк знал, что стоит заговорить про сломанный нос, который зажил за день, и его поднимут на смех: – Нет, ну что вы. Я отделался лёгким испугом. Чего не скажешь о двух охранниках, получивших несколько переломов.

– Даже так? Странно. Я ознакомилась с медзаключением, – Ли Уортли приняла открытую папку, что услужливо подала ей Мина. – И насколько понимаю, никто их не бил. Кажется, на охранников упала одна из декораций клуба, – она приподняла один из листков. – Хозяину стоит лучше следить за техникой безопасности. Так ведь весь персонал угробить можно!

– Тогда что насчёт Влада? На него точно ничего не падало! Зато его самого выбросили из окна. И это не какая-нибудь мелочь, он получил столько повреждений, что даже с его регенерацией понадобится время на восстановление! – «Что, сучка, нечего сказать?» – в мыслях Марк уже предвкушал, как поставит Нию на место.

– Это просто ужасно! Я не могу проигнорировать такое! – председатель сделала грозный голос, но при этом продолжила улыбаться. Это нервировало Марка. – Однако, прежде чем вынести окончательное решение по этому делу, стоит послушать историю от первого лица, – она повернула голову в сторону двери. – Проходи и присоединяйся к разговору, Владислав.