– И Рикки позволил вам прервать его отшельничество?

– Уж кем кем, а отшельником я бы его не назвала, – фыркнула я, вспомнив эпичное появление Фо Амаля в Прядницах, наше путешествие в Белленхейм и Эмилию. – Мы познакомились в Диморе. Потом ехали в поезде и летели на дирижабле.

– Ну вот, – обиженно протянул Райан, – вы знаете о Рикки больше, чем я. Он ничего нам не рассказывает, ни отцу, ни маме, ни даже Кристин! Ладно я, мы с братом вечно ругались и дрались, борясь за внимание родителей, но с сестрой у него всегда было полное взаимопонимание. Чем Рикки занимается в последнее время?

Вот так ловко и тонко у меня выспрашивали сведения о младшем Фо Амале. Обаятельности Райана трудно было противостоять, но у меня был договор с Эриком. По понятным причинам мне не хотелось, чтобы семья Амалей узнала о проклятии.

– Сидит в своем кабинете и ворчит на всех, включая нас с Книпсом, – начала перечислять я, ни разу не соврав, – таскается по трактирам, выполняет мелкие поручения бургомистра, отражает атаки роковых девиц… много чего.

– Вы это сейчас о моем брате? – озадаченно пробормотал Райан. – А мы-то с Кристин думали, он сделался анахоретом.

– Ну нет… – я тряхнула головой, вспомнив также наш магический поединок и жадный взгляд Фо Амаля. – Он просто душа нашей компании. И Типси его очень любит.

На мгновение в глазах Райана мелькнуло уж что-то… совсем непонятное, но через секунду он вскочил с пола и протянул мне руку:

– Я помогу вам с переносом душ призраков. Не против? Но больше не просите меня оживлять пауков и прочих тварей, фра Филчер. Не хочется выглядеть профаном в глазах столь очаровательной девушке.

– Договорились, – сказала я, принимая руку.

Райан дернул слишком сильно, и, вскочив, я почти на него упала. Глаза у него были зеленые, с острыми золотистыми лучиками. И в отличие от Эрика, он не сразу отошел на приличествующее расстояние.

Оставшуюся часть недели я откровенно скучала. Книпс и Райан колдовали в гараже: в отношении всего, что касалось магической механики, старший брат Эрика оказался почти таким же маньяком.

Мой пациент, приказчик из мясной лавки, выздоровел, враги не нападали, Эрик ходил мрачный как туча. Его «паутина» так ни разу не просигналила. Профессор, по-видимому, ловил мух, а не бунтовщиков против его системы, или уничтожал мир в каком-то совсем уж отдаленном от Грёза месте.

Книпс не успевал кашеварить, и я встала к плите. Это добавило чуть-чуть больше веселости Эрику и массу энергии Райану, который безбожно льстиво хвалил каждое мое блюдо. За завтраком он обычно рассказывал анекдоты, а за ужином – политические новости. Так мы узнали, что Димор и Беленхейм заключили очередное перемирие.

Значит, теперь мы сможем беспрепятственно пересекать границу. В газетах бывшие противники будут именовать друг друга «лучшими друзьями». Контрабандисты потеряют работу, а курорт Грёз пополнится дешевой рабочей силой.

Такое уже бывало. В прошлый раз мир между Димором и Беленхеймом продержался почти два года. Затем границы ощерились колючей проволокой, а «лучшие друзья» в новостях превратились в «заклятых врагов» и «воплощение зла». Простым людям, далеким от политики, пришлось скрепя сердце перестраивать жизнь, рвать налаженные связи и создавать новые.

Удостоверившись, что маг не собирается покидать дом, я прогулялась на почту и отправила письмо Милдред. Вернувшись, я застала Эрика в гостиной. Фо Амаль о чем-то яростно спорил с Августом. Увидев меня, оба замолчали. Эрик чеканным шагом покинул комнату, недовольно на меня зыркнув.

Август прокашлялся и поинтересовался:

– Ну? И как тебе мой старший правнук?

– Господин Райан весьма мил.

– Мил? Да он сногсшибателен! А как талантлив! Губернатор Круасо прочил за него свою дочь, когда ему было всего семнадцать! Он уже тогда покорил весь свет столицы, изгнав злого духа из Нижней палаты Совета!

– И с такими талантами он еще не женат? – усомнилась я.

– Запомни, девочка, Фо Амали бросаются в мир с поднятыми парусами, но никогда не атакуют бесперспективные корабли. Оба моих правнука ждут свою единственную, молодую, красивую, трудолюбивую и одаренную. Такую, как ты! Выбирай! – милостиво разрешил мне Август. – Герберт или Райан?

Я слегка попятилась назад – уж очень взбудораженный вид был у старика. Аналогия с завоевателями морей мне понравилась, но от нее ощутимо попахивало пиратством.

– Выбирай, пока предлагают! – гаркнул мне вслед портрет.

Однако я позорно сбежала. На бегу, к которому, думая, что с ним играют, присоединился Типси, я вспомнила, где видела Райана задолго о того, как тот явился в особняк – в рисунке инеем на запертой двери.

… Книпс аккуратно воткнул трубку, торчавшую из головы металлического голема в разъем в его шее, отступил и вытер пот. За окончанием его работы наблюдало три человека, один портрет, один огнелап и три призрака.

Розалинду, Людвига и Грету я видела в отражении. Призраки казались взволнованными.

– Они будут говорить? – поинтересовалась я.

– Я работаю над этим, – ответил Райан. – Была идея поставить специальные мембраны, но голоса могут показаться слишком неестественными и…

– Мы пока ничего не сделали, – недовольно напомнил Эрик. – Пока непонятно, увенчается ли затея успехом.

– Все получится, – проскрипел прислоненный к полке Август. – Один бы я сомневался, учитывая твою некомпетентность в некромантии, Герберт, но с Райаном затея обречена на успех. Герберт Брезо, не мельтешите под ногами, уступите место профессионалам.

Эрик звучно скрипнул зубами, почему-то одарил очередным свирепым взглядом меня и отошел в угол.

Одна из комнат в восточном крыле была вычищена, магически изолирована и превращена в лабораторию. Книпс ворчал, что только личный интерес Августа заставил Эрика раскошелиться на магическое оборудование, умалчивая о том, что сам ранее всячески сопротивлялся идее создания големов. Сейчас от его былой психической травмы не осталось и следа.

Райан и Август затянули заунывный речитатив, при этом брат Эрика энергично ставил руны. Меня заворожила игра его пальцев, кистей рук и запястий. Я не сомневалась, что нарушение последовательности позиций приведет к катастрофе, и следила за колдовством, затаив дыхание.

А еще я прекрасно знала, сколько энергии отнимает такое количество рун, поставленных без паузы. Эрик тоже замер. Свечение вокруг его пальцев свидетельствовало о том, что он готов в любой момент подхватить цепочку позиций из рук ослабевшего брата.

– Та… на… та… на… – хрипел Август.

– Ла… та… ла… та-на… – Райан небрежно кидал слова, и каждое было тяжелым, как камень.

От звуков ворожбы в голове все больше звенело. Диафрагмы очков Книпса то сужались, то расширялись, из-под них по щекам текли слезы. Наконец, дед и внук резко замолчали. Когда я оглянулась на зеркало, призраков в отражении уже не было.

Один из големов пошевелился и сел. Типси зашипел и спрятался у меня в кармане, а я чуть не взвизгнула.

Металлическое существо смотрелось как оживший рисунок из книги «Злодеяния некромантов от древности и до наших дней». Голем ощупал гладкое безглазое лицо. На втором столе зашевелился второй механический человек.

– Грета, – с нежностью проговорил Август, когда он с глухим звуком спрыгнул на пол, пошатнулся и рухнул на колени. – Что вы стоите, болваны?! Дайте им одежду!

Книпс бросился к шкафчику. Вслед за ожившей машиной на пол сполз бледный Райан.

– Ничего-ничего! – зачастил он, когда Эрик бросился на помощь. – Небольшое опустошение резерва. Сейчас фра Сола приготовит чай с бутербродами, подарит мне свою чудесную улыбку, и я буду как огурчик!

Младший Фо Амаль резко выпустил брата из рук. Райан звучно шлепнулся в прежнее положение и, шипя, засмеялся, а Эрик… вышел под невнятное бормотание Августа, в котором я различила лишь одно слово – «глупец».