Петя молча из шкафа достает стакан для виски и наполняя его благородной жидкостью протягивает мне.

— Составишь компанию? — спрашиваю я принимая стакан.

— Я не пью. Так что нет.

— Печально. Твоё здоровье.

Чокаюсь с ним в воздухе и делаю глоток, достаточно хороший, но залпом целый стакан опустошать не решаюсь. Хочется как-то коснуться памяти не сильно напиваясь при этом.

Благородная жидкость обжигает горло разливая тепло по телу и медленно, но верно становится хорошо. Вкус просто восхитительный. Память немного начинает торкать. Я определённо пила именно его. Пытаюсь ухватиться за ниточки воспоминаний, но они пока утекают из моих рук. Сразу начинаю злиться, напрягаться и нервничать, а так дело точно не пойдет.

— Ты не пьешь, потому что регламент Павловых? — интересуюсь, так как от компании я бы не отказалась, так проще было бы.

— Это в том числе. Во-первых, я на работе двадцать четыре на семь. Мне всегда нужно быть начеку. Завтра у меня переговоры с Марком, так что мне нужна максимально кристальная ясность ума. Во-вторых, алкоголь тормозит мозги и толкает на необдуманные действия, а я люблю держать всё под контролем.

С такими-то запросами воздерживаться от алкоголя достаточно просто.

— А меня? Тоже любишь держать под контролем? — сама от себя не ожидаю такой прямой вопрос в лоб.

— Тебя контролировать я даже не пытался. Все мои действия идут чисто в целях твоей безопасности. Если бы контролировал то давно взвыла бы. Могу демоверсию продемонстрировать, тогда дальнейшие сравнения и вопросы сразу отпадут.

— Жестко, но приятно.

Петя сбивается с толку.

— Ты о чём?

— Я о нашей прямолинейности лоб в лоб. Вроде жестко от такой прямой правды, но приятно от того, что откровеннее разговора и быть не может. Мало с кем можно говорить так искренне, чтобы при этом в тебя не кинули камнем, а ответили и ещё поняли в добавок, — допиваю остатки стакана залпом. — Повтори.

Протягиваю ему стакан и голова начинает наконец чутка затуманиваться. Может попаду в свою коробку памяти. Пока это плохо и смутно дается, но что-то эфемерное ощущается. Словно могу что-то вспомнить. Вот только что?

— Виски будет мало, надо чем-то ещё тебя расшевелить, — подмечает Петя, протягивая мне уже наполненный стакан обратно.

В голову наконец приходит мысль. Шёпот. Леденящий шёпот. Кому он принадлежит? Как только начинаю об этом размышлять сразу пробегает холодок по коже. Настроение куда-то улетучивается, делаю глоток в надежде смыть это состояние, но не выходит. Страх затягивает ещё больше.

— У тебя всё нормально? — немного обеспокоенно спрашивает Петя.

Пожимаю в ответ плечами. Даже не знаю, что говорить. Хотя чего размышлять? В этом плане должно быть просто. Нужно говорить, как есть.

— Просто тогда в зале. Мне вспомнился чей-то голос. Такой властный, холодный. Мне кажется, что я точно для него чем-то недобрым занималась, — напряжение сковывает и теперь даже библиотека не кажется мне по ощущениям такой знакомой.

— Если услышишь узнаешь? — Петя максимально сосредоточен, как будто думает о чём-то серьезном.

— Думаю да, — обнимаю себя руками словно в попытке согреться.

— Так стоп. Так дело не пойдет, — Петя нежно проводит рукой по моей щеке и аккуратно поднимает голову заставляя посмотреть прямо ему в глаза. — Не концентрируйся на том, что ты уже вспомнила. Тебе не в голове копаться надо, а условия создать чтобы блок смягчить. Если будешь сама насильно активировать свою память это только стену возведёт. Просто не заморачивайся. Расслабься. Делай что хочешь, и вспышка произойдет сама.

Зачем он только меня коснулся. Его руки. Алкоголь. Это место. Всё в совокупности похоже на один огромный капкан. Петя убирает руку и чуть отстраняется, словно сам себя отдергивает.

— Что хочу говоришь?

Я же напротив медленно приближаюсь к нему и аккуратно кончиками пальцев касаюсь его щеки. Вижу, как он напрягается, ощущая под пальцами как сокращаются мышцы челюсти. Петя пытается дышать медленно и ровно, но, как и всегда не отводит от меня взгляд.

С точки зрения воспоминания мне так и не удалось ни разу изучить его энергетику и тело, меня сразу кидало в ощущения полного бездействия, желания и страха. Сейчас что-то изменилось, кажется, мои внутренние желания начинают совпадать с внешними. Пусть Петя меня бесит, но отрицать сексуальность его персоны просто невозможно.

— Ты так запутаешься ещё сильнее. Это только напряжёт память. Не уверен, что в нужном направлении капаешь.

— Тсс, — шиплю в ответ.

Нежно рукой спускаюсь по его шее, но он перехватывает меня за запястье.

— Нет, — разносится четкое и командное и немного приводит в трезвость.

Петя

Смотрю в растерянные глаза Лии. Возможно, сейчас мне придется обидеть её своими словами, но это только ради её блага. Она даже не понимает как со стороны видно насколько сильно её колбасит.

— То есть тебе можно меня трогать, а мне тебя нельзя? — в голосе появилась нотка грусти и прозвучало это не как вопрос, а скорее констатация факта.

— Что-то вроде того. Просто у наших действий цели немного разные, — надеюсь она поймет в каком контексте я имею ввиду.

— Разлюбил? — спрашивает Лия, глядя в пол.

— А похоже?

— Не знаю. Как твоя любовь выглядит тоже не знаю. Я ничего не знаю. Именно поэтому не понимаю, что делать и как поступать. Мозг говорит одно, тело шепчет другое, а послушав сердце и вовсе не понимаю, что происходит.

Эмоции явно выходили у неё наружу. Пусть сейчас память мы так не расшевелим, по крайней мере она немного освободится от того, что её гложет. Тогда в дальнейшем растрясти её воспоминания будет намного проще. Принимаю решение молча стоять и ждать пока она скажет что хотела.

— Что ты вечно ищешь в моём взгляде?

Вижу, как по её щеке катится слеза и это разрывает мне сердце. Как же мне хочется к ней подойти, обнять, но понимаю, что сейчас нельзя. Мы только усложним всё. Мои утешения точно не будут знать границ и края. Единственное что мне остается быть с ней честным. Это мой максимум. По крайней мере сейчас.

— Тебя. Но не нахожу. Ты смотришь как на чужого. Будто я для тебя никто. Холодное безразличие вперемешку со страхом и желанием. Я так не могу. Только не с тобой. Ты для меня значишь намного больше. Знаю, что не веришь и пока не осознаешь, но я от тебя ничего и не прошу. Я уже говорил тебе чего мне будет достаточно, — сам не замечаю как двигаюсь ближе к Лие, но как только моя рука начинает тянуться к ней вовремя останавливаюсь. — Тебе пока в себе нужно разобраться. Я не хочу стать твоей ошибкой или тем, о чём ты будешь жалеть. Всё что я сейчас могу это просто быть рядом. Просто быть рядом, когда я нужен и защищать тебя. Разгребать проблемы твоего прошлого. На это согласна?

Говорю одно, а при этом сам хожу по краю. Ладонь сгорает от сдержанных прикосновений. Более чем уверен, что, если коснусь её сейчас она сама меня остановит. Пусть даже не буду ни на что претендовать своими действиями. Лия такая разбитая, что мою грудную клетку просто насквозь разрывает. Невыносимо больно на неё смотреть.

— Согласна. Будем друзьями получается? — Лия робко поднимает на меня взгляд.

— Скорее семьёй. Дружба более отдалённое понятие. И с меньшими привилегиями, — пытаюсь объяснить, ведь для меня в этих понятиях разница колоссальная.

— Ладно. Закрепить договор рукопожатием стоит или воздержимся? — вижу последние нити надежды в её глазах, которые мне придется обрубить.

— Воздержимся.

Лия в ответ грустно поджимает губы и решает осушить стакан.

— Сейчас пойдём искать заряд положительных эмоций полагаю? Мы хотели мою память пробудить, а не пооткровенничать.

— Пооткровенничать тоже полезно. Тебе хоть стало немного легче? — спрашиваю со сдержанным беспокойством.

— Знаешь. Стало, — кивает Лия. — И, кажется, я поняла в каком контексте ты имеешь ввиду семья.