Петя

Спрятавшись в своем кабинете от лишних глаз, я сидел на диване в полной прострации. Это еще не конец шокирующих новостей на сегодня. Определённо не конец. Мне казалось, что мне раздробили каждую костью в теле, а сердце и вовсе с мясом вырвали и разорвали на куски. Я не мог ни о чем думать, как только цеплялся за что-то хотелось кричать.

Нет это точно не просто обычное задание. Я не был готов к этому. Мне осталось принять одно важное решение. Когда буду знать наверняка от моей жизни и вправду останется только пепел.

Пора принять действительность, а не отталкивать её, как только возможно. Безликая белая пластиковая карточка пропуска прожигала мою руку на сквозь. Могу поклясться, что уже чувствую запах палёной кожи.

Беру себя в руки, если можно так сказать и направляюсь к Насте. Это её работа. Последний штрих и окончательный шаг в пропасть. Всё как в тумане, даже не замечаю, как добрался до её отдела. Пытаюсь ни о чём не думать и создать максимальный вакуум в голове. Как только касаюсь каких-то мыслей, сразу чувствую боль. Думать нельзя, надо просто делать. Быстро нахожу Настю за рабочим местом и присаживаюсь рядом.

— Добрый день, Пётр Александрович, — настороженно здоровается она, видимо уловила моё настроение. — Что хотели?

— Дай мне минуту пожалуйста минуту, — говорю я, опираясь локтями о стол и утыкаюсь лицом в ладони.

Тело и голос снова начинают дрожать.

— Значит смотри, — я медленно вкладываю в её руку пропуск и зажимаю её пальцы в кулак. — Ты приходишь домой. Достаешь компьютер. Тот компьютер. Ты знаешь какой. Не внутренний. И просмотришь весь путь, который был в офисе проделан по этому пропуску. О результатах сообщишь мне.

Каждое слово дается медленно и с трудом. Хочется, чтобы меня наконец добили где-то в подворотне к чёрту так страдать.

— Сегодня я нарушаю всякую субординацию, — объявляет мне Настя. — Я волнуюсь. Ты себя видел?

— Всё хорошо, — киваю, глядя в никуда.

Она молча берёт меня за руку и тащит за собой. Скинув по пути туфли на пол, чтобы идти быстрее. Босые ноги никак её не смущают. Начинают всплывать воспоминания. Узнаю старую Настю. А если быть точнее Нэнси.

Не замечаю, как уже оказываюсь засунут в её машину на пассажирское. Она молча давит на газ и на всех порах едет прочь. Дорога как в тумане. Если бы мне сказали, что я обдолбан, то поверил бы.

Подъезжаем к подъеду, она выпихивает меня из машины и снова тащит за руку за собой. Пара минут и мы оказываемся уже на пороге её квартиры. Настя оставляет меня в прихожей и удаляется на некоторое время. Возвращается она уже не накрашенная, с обычным хвостом на затылке, в черной футболке и черных шортах. От пафоса рабочего образа остаётся лишь тень и очки.

Настя заталкивает меня в душевую кабину и включает самую ледяную воду что есть. Резко прихожу в себя.

— Что чёрт возьми происходит?

— Сначала прими душ. Вот тебе вещи, — она кидает их на тумбочку в ванной. — Жду на кухне. Сегодня я у руля, Павлов. Так что выполняй.

И захлопывает за собой дверь. Её действия срабатывают как звонкая пощечина. Нет это не Настя. Это определённо моя старая добрая Нэнси. Мало кто знает её настоящую, но я-то прекрасно знал, что скрывается за этим подпольным псевдонимом.

Послушно повинуюсь и привожу себя в порядок. Боль не уходит и выносит мозги, но уже становится легче воспринимать реальность. Моюсь одеваюсь и иду на кухню. А вот и она с надменным деловым взглядом в придачу. Когда-то я лицезрел его четыре месяца напролет без остановки, когда мы жили в заброшке. Выйти особо никуда не могли. Если заметят пристрелят. Никогда не забуду это дело. Такую банду накрыли.

— Ну привет, Павлов. Скучал?

Спрашивает Настя, глядя на экран монитора знакомого мне до боли ноутбука, её голос моментально срабатывает как нечто волшебное. Невозможно не слушать.

— Какого чёрта ты устроила?

Она морщиться на услышанное.

— Не ругайся. Это быстрая чёткая реанимация. Я дико волнуюсь. Садись, — кивает Настя в сторону стула. — Чай, кофе, что покрепче?

— Спокойствие в твоём меню раздают? — присаживаюсь напротив.

— Да. Но с этим, — она всматривается во что-то на экране. — Придется потерпеть. Чей пропуск ты мне дал?

— Неважно.

— И без тебя догадалась. Рассказывай пока работаю. Время быстрее пролетит.

— Нечего рассказывать, — пожимаю плечами. — Просто боюсь, что Лия самая большая ложь в моей жизни.

Получаю в ответ осуждающий взгляд.

— Нет. Не ложь. Уверена она тебя любит. Такой любви как у вас я не видела ни у кого. Будешь тут говорить мне ещё.

— Что уже всё поняла?

— Ты пропуск в вещах Лии нашёл? — спрашивает Настя.

— Откуда знаешь?

— Просто раз мне нужен наш секретный комп, значит имеем дело с чем-то незаконным. Значит через этот пропуск скорее всего что-то вынесли или украли. Ты с такой тяжестью на сердце мне его передал. Кого тебе сложнее всего на свете обвинить в плохих делах? Лию. Вывод напрашивается сам собой, — закончив говорить, Настя тяжело вздыхает и переводит взгляд на монитор. — В нашу систему пробиться снаружи невозможно. Просишь меня свою же систему обойти? Зачем я тогда её такой непрошибаемой строила?

— Есть же какие-то лазейки, — пожимаю плечами, состояние максимально тошнотворное, но хотя бы разум и тело стали немного посвежее.

— Я их почти не оставила, — вздыхает она.

— Почти, — подмечаю я, тем временем звонит Марина, не хочу брать трубку, а то сболтну лишнего.

— Так что случилось? Думаю, пропуск это просто вишенка на торте в твоем настроении.

— Просто сообщи мне о результатах. Добей меня, ладно. Большего не жду.

Я просто прилёг на стол в ожидании и игрался со стоящей на столе солонкой. У Насти тут красиво. Свежий ремонт. Комфортно, компактно и уютно. Телефон достал вибрировать, и я решил отключить его окончательно. Только видимо Марина что-то узнала, так тут же зазвонил Настин телефон.

— Здравствуйте, Марина Витальевна. Да, Пётр Александрович у меня, повода для беспокойства нет, он в надежных руках. Нет, к сожалению, сейчас Пётр Александрович не в состоянии поддерживать с кем-либо связь, подождите пожалуйста, когда он будет готов. До свидания, — щебечет Настя в трубку своим рабочим голосом.

— Не бесится, судя по голосу? — интересуюсь, переживаю за неё, факт того, что я у Насти может её расстроить.

— Явно не в восторге, но больше за тебя волнуется. А что её это до сих пор смущает? — Настя морщится и смеется.

— Да, смущает. Ты её бесишь. Она никогда не признается, но я-то знаю.

Разговоры о прошлом и на отвлечённые темы помогали, проще удариться в ностальгию по прошлому. Пока что это единственное из реального, что у меня есть.

— Если это все мои недостатки, тогда я чертовски хороша, — улыбается Настя, не отвлекаясь от работы.

— Вот как. С каких это пор переспать со мной стало недостатком? — ради такого даже приподнимаюсь и смотрю на Настю. — Обидно вообще-то.

Она смущенно улыбается и кидает на меня мимолетный взгляд.

— Да недостатком, но исключительно в глазах Марины Витальевны. Я бы это расценила иначе.

— И как бы ты это расценила?

— Знакомство с тобой в принципе лучшее, что случилось в моей жизни. Просто ты этот опыт сделал максимально восхитительным и приятным, — её голос звучал просто как мёд для ушей.

Смеюсь в ответ её словам, хотя когда-то нам действительно было хорошо вместе. Только это было давно, там на волоске от смерти и по возвращению к нормальной жизни взаимно похоронено.

— Ты, кстати, в офисе единственный сотрудник, которого привёл лично я.

— Помню-помню, забрал из приступной группировки и сделал из меня обычного законопослушного человека, — Настя сосредоточеннее стала смотреть в монитор.

Замолкаю, чтобы её не отвлекать.

— Есть! — победно вскрикивает она и прокатывает пропуск по встроенному в ноутбук считывателю карт. — А за какие даты смотреть?