Вот бы в действительности всё сработало. Во всяком случае одобрение отца это уже что-то. Так стоп. Тут тоже обитают призраки надежды, а значит не стоит на этом зацикливаться.

— Спасибо, отец. Я пойду. Нужно Лию найти, — говорю и разворачиваюсь к выходу и предо мной возникает мама.

— Кстати, как у тебя с ней сейчас?

— Вот как раз сейчас пойду и узнаю.

Как только собираюсь выйти за дверь меня окликает отец.

— Минуточку подожди.

Разворачиваюсь и в ожидании смотрю на него. Чего он хочет?

— Если ты ещё хоть раз не заполнишь карту осмотра, то я приготовлю для тебя что-нибудь в качестве наказания. Чтобы свеженькая карта лежала у меня на столе через пол часа. Осматривать тут есть кому. Попроси того же Женю, — холодный взгляд и ледяной тон, классика жанра для главы семьи Павловых.

— Ладно. Будет сделано, — подчиняюсь в благодарность за его доверие.

Лия

Когда мы подходим к комнате Жени я долго недоумеваю почему все прячутся по углам вместо того, чтобы заняться какой-то совместной деятельностью. Только все вопросы разом отпадают, когда я смотрю на часы. Ещё утро. У всех выходной. Когда как не сейчас понежиться в уютной кроватке и отдохнуть?

Несмотря на то, что особняк смотрится достаточно дорого в совокупности выглядит он довольно однообразно. В какой-то степени Петя был прав. Это не дом, а именно музей.

Везде по пути на постаментах располагались какие-то семейные реликвии, также встречались статуи, картины и портреты. Поэтому периодически на поворотах можно было столкнуться глаза в глаза с каким-нибудь прапрадедом Пети.

С одной стороны, это определённо восхищало. Целая династия занимается одним и тем же делом, передавая из поколение в поколение своё ремесло. С другой стороны, никому не пожелаешь такой огромной ответственности.

Под портретами предков можно было прочесть какое-то умное изречение, того кто на нём изображен. Сразу начинаю вспоминать про регламент Павловых, о котором как-то раз Петя упоминал. Или Женя? Неважно. Интересно, а что туда входит? Надо будет полюбопытствовать как-нибудь.

Дверь в комнату Жени наконец-то открывается, и он приветствует нас своим свежим и выспавшимся видом. Еле сдерживаюсь, чтобы вместо приветствия не наброситься на него с вопросами.

— Доброе утро. Какими судьбами? — приветливо интересуется Женя.

— Доброе. У меня назрел вопрос, — нет с моим любопытством тактичность всё же не для меня, по крайней мере в данный момент. — Что это у тебя за теория имеется по поводу моей амнезии и почему я о ней ничего не знаю?

— Я, кстати, хотел с тобой поговорить на этот счет. В общем. Амнезии у тебя нет, — подытожил он.

А где остальная часть истории? Кто вообще начинает с конца? Вопросительно смотрю на него выказывая полное недовольство полученным ответом. Полина стоит позади меня и хихикает. Её позитивное настроение, с одной стороны, немного сбивает с толку в свете последних событий, но не всем же ходить с грустными лицами. Правда ведь?

— Короче, — начал Женя, а затем сразу замялся. — Как-то нелогично вышло. Говорю короче, хотя собираюсь сказать длиннее. Короче надо было до этого говорить. Ты как понимаю ждешь от меня развернутости. Так что…

— Да рассказывай ты уже! — не выдерживаю и начинаю понимать почему Петя его периодически перебивает.

— С точки зрения осознанности твоя память заблокирована, а с точки зрения бессознательности ты помнишь абсолютно всё. Так что чисто технически можно подумать, что ты всех просто обманываешь и так таковой амнезии у тебя нет, — разъяснял Женя.

— Я, конечно, рада, что чисто технически я всё помню, но мне то, что с этим делать? — недоумеваю, разводя руки.

Меня только что в аферистки записали. Просто шикарно.

— Ты сопротивляешься воспоминаниям. Конечно, понимаю, что клетки, которые блокируют нормальную работу мозга создают массу проблем и не в этом тебя винить. Только если ты примешь прошлое как данное, не сопротивляясь ему и расслабишься, то вполне можешь залезть в коробку своей памяти, — рассказывает Женя, постукав под конец указательным пальцем по голове. — Алкоголь потому и сработал. Ты расслабилась и узнала Петю, потому что в тот момент твоё состояние можно было интерпретировать скорее как неосознанное. Только проблема в том, что не только ты отторгаешь состояние воспоминаний, но и клетки сыворотки. Поэтому при попытке вспомнить тебе может быть плохо, так как они дают сильную нагрузку на нервную систему и общее состояние организма. Твою память не стёрли, а просто заблокировали. Пока как именно это работает в деталях точно сказать не могу.

Обрабатываю полученную информацию и зависаю. Как же сложно то всё. Какие-то факты в голове прояснились, а что-то и вовсе стало запутанным. Уверенна я была только в одном.

Воспоминания мне были очень нужны. Касаемо этого настрой был решительным. Хочется помнить семью, близких, счастливые моменты и то, что произошло на самом деле. Мало ли что ещё я успела натворить. Вдруг никто и не в курсе о всех моих незаконных похождениях. Да и что от меня вообще можно ожидать? Мне жизненно необходимо узнать, что я хороший человек.

— Насколько сильная нагрузка идёт на организм при попытке покопаться в этой коробке памяти? — отмирая задаю вопрос.

— Вот этого сказать не могу. Ничего гарантировать пока тоже. Мне нужны ещё обследования. В идеале в момент активации этих самых клеток. Хочу, конечно, попытаться сделать тесты без тебя, но не понимаю, как эти клетки активировать без необходимых для этого условий или как их задать.

Тяжело вздыхает Женя и ловит мой печальный взгляд. Понимаю, что он делает всё возможное, но как же хочется получить решение как можно скорее.

— Это не так быстро и просто, как кажется. Учёные вакцины от вирусов годами создают, — говорит он, поправляя очки и грустно смотря на меня. — Я правда делаю всё возможное. Мы продолжим и лёд думаю тронется. Просто нужно время и терпение.

— А вдруг со мной что-то случится из-за нагрузки на организм если предамся воспоминаниям в благоприятных условиях? — решаю озвучить тот самый факт, который взволновал больше всего.

— Я постараюсь рядом болтаться и тщательно за тобой следить. Слабо, конечно, похоже на гарантию качества работы, но чем богаты, тем и рады, — пожимает плечами Женя и отводит взгляд, кажется, я его немного задавила своим напором.

— Спасибо тебе огромное, — благодарю, хотя по тону больше похоже на извинения.

— Да пока не за что. Ни гарантий не дал ни вылечил.

Женя разводит руками, а я пожимаю плечами. Вот и поговорили. Взглядами стараемся быть приветливыми, но чувство досады определённо остается и чую не только у меня.

— Как же всё сложно у вас, однако, — даёт о себя знать Полина испуская нервный смешок.

— Ага.

Стоим в тишине. Никто не решает заговорить. Не знаю сколько бы мы так ещё простояли пока волшебным образом не появился Петя.

— Спросил бы чего вы такие озадаченные, но кажется догадываюсь, — вздыхает Петя, поочерёдно оглядывая каждого из нас. — Мне нужен Женя, так что вас девочки прошу удалиться.

— Ладно, — вздыхает Полинка и послушно уходит.

— А я вот остаюсь, — скрещиваю руки на груди и непрошибаемым взглядом смотрю на Петю.

Действительно. Во-первых, он вещи мои куда-то благополучно дел. Во-вторых, хочется попробовать с ним поговорить. Да и чем мне тут заниматься, когда никого и ничего не знаешь.

Петины губы расплываются в ухмылочке. Кажется, он ожидал, что я начну противиться.

— Если Женя тебе ещё нужен можете договорить. Я подожду.

— А если мне нужен ты?

— И зачем?

Петя молча вздыхает и проходит в Женину комнату. Как только мальчики прячутся за дверью, она захлопывается, и я остаюсь с поражением. Ладно. Подожду его здесь.

Облокотившись о стену, разглядываю узоры на обоях попутно пытаясь разобраться в голове. Так. Значит, когда Полина общалась с братом меня умилила эта картина настолько, что в моей памяти что-то торкнуло. Пытаюсь поймать это ощущение и расслабиться.