Раздается звонок в дверь. Я быстро её распахиваю и вижу в дверях Петю. Странное чувство. Кажется, будто он даже не уходил вчера, а нас разделяло всего пять минут до этого момента.

Выглядел он намного свежее. Теперь его раны были аккуратные и обработанные. Небольшая усталость, казалось, в нём ещё присутствовала, но Петя старательно пытался это скрыть.

— Слава богу ты показался врачу! — не выдерживаю я.

— Это вместо доброго утра? — Петя улыбается, настроение по ощущением у него на редкость хорошее.

— Что-то вроде того.

Застенчиво улыбаюсь, но взгляд не отвожу. Начинаю немного привыкать к притяжению, которое к нему чувствую. Если сильно не циклиться на этом и не противиться, то вполне с этими ощущениями можно сосуществовать достаточно дружно. Правда это не отменяет фактора Петиной сексуальности и моего желания к нему прикоснуться.

— Пошли, — говорит он, забирая у меня сумку и мы идём к машине.

Грузим вещи в багажник, усаживаемся вперёд и отправляемся в путь. Начинаю осматривать салон машины, а затем по ощущениям понимаю, что была тут и раньше. Полагаю мы часто куда-то ездили.

Подмечаю что после вчерашнего транса воспоминаний прошлого и разговоров со Стасом легче становится воспринимать реальность. Начинаю подмечать новые детали. Сейчас во мне больше любопытства чем страха. Во всяком случае, кажется, что вряд ли меня шокирует что-то больше, чем факт того, что я что-то украла, взломав при этом сейф.

До сих от этих ощущений дрожь берёт. Во всяком случае скорее всего в своем сознании мне точно не удастся повторить подобный трюк. Хотя с пением выходит. Чёрт как это работает?

— Можно спросить? — решаю нарушить тишину.

— Да, конечно, почему нет, — пожимает Петя плечами.

— Есть какая-нибудь информация о моей памяти?

— Ну… Антидот в короткие сроки не приготовить. Я сразу тебе скажу. Это не так просто.

Расстроенно вздыхаю. Действительно. А что я хотела? Сказочница. Понимаю, что стоит сменить концентрацию внимания на что-то другое. Приём. Завтра уже официальный приём. Когда-то на этом мероприятии мы с Петей познакомились. Наверное, у него это вызывает ностальгию. Интересно. А что было до этого приёма? Чем я занималась? Может Марина знает? Мы же сёстры. Хотя, наверное, и Пете я всё разболтала.

— А у меня были до тебя парни? — решаюсь спросить, нужно начинать собирать картину своей биографии.

— Смотря, что под этим ты имеешь ввиду, — спокойно отвечает мне он не сводя глаз с дороги.

— Нуу… — теряюсь, пытаясь сформулировать свой вопрос.

— Ладно. Понял. Помогу. Бегать в киношки с мальчиками, держаться за ручки и целоваться да, а чтобы по-взрослому нет.

Вижу, что тема его немного сбила с толку. Он явно не ожидал подобной беседы, но мне хотелось поговорить о чём-то обыденном, пока опять не начала происходить мистическая ерунда сложная к понимаю.

Мне же услышав его ответ и вовсе стало не по себе. Получается Петя у меня первый. По крайней мере в этом плане. Чёрт. Как-то неловко стало. Осознав все краски этого факта, я смущенно отвернулась, глядя в окно.

— Ты сама спросила, — слышу, как Петя улыбается.

— То есть ты у меня был первым и единственным? — уточняю, как будто не поняла его предыдущего ответа.

— Ты меня спрашиваешь потому что хочешь ответ услышать? Просто не говори мне, что ничего не поняла, — его слова и вовсе меня обезоруживают и загоняют в тупик.

— Ты не можешь как-то поделикатнее? Почему ты всегда сразу в лоб? Не оставляешь людям места для отступления. Просто молча дай мне чего я хочу или тактично промолчи, — заливаюсь краской ещё сильнее.

Петя в ответ смеётся.

— А чего ты хочешь?

— Уже ничего, — как у него так просто получается меня разводить на эмоции, уже не понимаю от чего горю от злости или стыда.

— Не переживай, милая, ты со мной тоже самое делаешь, — его же позитивный настрой сегодня по всей видимости непрошибаем.

— Что тоже самое? — действительно не понимаю и разворачиваюсь к нему.

— Бесишь.

— А так это взаимно?

— Ага.

— Хоть что-то у нас взаимно, — красноречиво улыбаюсь и смотрю на дорогу вперед.

— Ты забыла про лютую ненависть несколько дней назад?

— Точно! — киваю в ответ и настаёт тишина.

Петя просто молча улыбается, а я сижу красная как рак. Чтобы сбросить с себя смущение решаю затронуть серьёзные темы.

— Так кто это тебя вчера так? Полагаю ты пошёл наше дело расследовать?

Тяжело вздохнув, Петя ответил.

— Что-то вроде того. Ты мне зацепку оставила. Сказала, где искать ответы. Я по зацепке и пошёл. Правда боюсь мне это дорого обойдется. После того что я вчера сделал, много гадов из-под земли вылезет. Единственное что утешает, охотиться будут за мной. Лично захотят расквитаться. Когда явятся вопрос времени. Может и не придут. Тут всё зависит от того, насколько им нужен этот индюк, которого я поймал.

— Ого.

Понимаю, что зря спросила. Выслушивать что-то приземлённое у меня получается гораздо легче. Когда речь идёт о расследовании и тяжких телесных слушать и воспринимать это как данное не особо хочется, но нужно привыкать что это часть моей жизни.

— А когда мы были вместе как я относилась к твоей работе? — вдруг в его ответе подсказки есть, как себя вести и это воспринимать.

— Никак.

— В смысле?

— Я собирался уйти с концами из династии и обрезать все связи, а когда работал, то брал самые тупые и мирные задания, которые только можно было взять. Как только закрывал квоту на месяц на работе не появлялся. Во всяком случае я стал так делать, когда ты узнала о моей настоящей личности. Правда отцу это не нравилось, поэтому минимальные требования для ежемесячных тестов и полугодичных экзаменов он мне настолько увеличил, что расслабляться всё равно было некогда. Пусть я не работал, но приходилось тренироваться постоянно, чтобы тело не только не разучилось, а ещё и прогресс почувствовало.

— Оу. То есть я своими выходками только всё испортила, — грустно вздыхаю.

— Вроде того. Только не бери в голову ладно. Не думаю, что тут есть хотя бы доля твоей вины. Всей картины мы не знаем, так что раньше времени самосуд устраивать, глупая затея. Даже если там целиком и полностью твоя вина, что вряд ли, я всё равно разберусь со всем этим дерьмом и всё у тебя будет хорошо. Можешь даже не сомневаться, — пытался меня взбодрить Петя.

— Такие громкие слова, — подмечаю и смотрю на него.

— Они не громкие. Я обещал — я обеспечу. Не веришь, уточни у моих ребят, — он так просто говорит это, что действительно кажется правдой.

— Кстати о ребятах. А где ты с ними познакомился?

Кажется, нащупала золотую середину в вопросах. Вроде что-то отвлечённое, но и не настолько криминальное.

— С Мариной вырос на тренировках. Нас растили напарниками, правда мы не всегда ими были. С Женей тоже с детства дружим. На учениях познакомились в итоге забрал его к себе как научного специалиста и медика, — пожимает Петя плечами, думая будто от меня отделался.

— А Настя?

— Длинная история, — Петя морщится и напрягается, вижу говорить ему неприятно.

— А нам долго ещё ехать?

— Ну так.

— Значит мы никуда не спешим. Слушаю, — скрещиваю руки на груди в знак того, что не сдамся и красноречиво смотрю на Петю.

— Ладно. Расскажу. Это было моё первое и единственно выездное задание. Недооценил врага в силу неопытности и меня загнали в угол. Лишили всего. Связи. Денег. Шаг в право, шаг влево расстрел. Жил в заброшке. Точнее менял их плюс минус каждую неделю. Зависело от того, как часто палили моё убежище. Сбежать домой не пытался. Я же не трус какой-то, чтобы возвращаться домой с задания и говорить отцу что провалил его, потому что испугался. Так вот шпионил сколько мог. Искал логово врага и его слабые места, изучал их связи и вооружение чтобы можно было учесть все тонкости. Права на ошибку у меня больше не было. И так каждую неделю то от взрывов, то от перестрелок уходил. Так вот, у них работала одна девушка. Звали её Нэнси. Мозг, хакер и специалист по безопасности высшего уровня, которая работает в приступной группировке и не переваривает насилия хотя всю жизнь в нём росла. Я не мог ничего сделать пока она на них работала. Нэнси делала всё идеально. Глушила все мои попытки. Так наладила систему безопасности, что я и подкрасться к их базе не мог. Я восхищался её работой. Она была нечто. А потом понял. Зачем мне с ней воевать? И завербовал её на свою сторону. Тогда на нас ополчись пуще прежнего. С её стороны это было предательство огромного масштаба, но Настя сделала это ради меня. Я взамен пообещал ей, что изменю её жизнь на сто восемьдесят градусов: дам ей тепло, дом, работу, уверенность в завтрашнем дне, что она будет по утрам вставать с постели и не бояться за свою жизнь. Что она будет счастлива. Так мы стали жить на заброшках вместе. В четыре руки работать над этой операцией, да ещё и с крутым профессионалом стало легче, но задача всё равно оставалась сложной. На подготовку ушло четыре-пять месяцев. И все эти месяцы мы жили в адских условиях, каждый божий день боясь за свою жизнь. Зато я вернулся с такой победой, что ни минуту не жалею о своей глупой смелости. Но без Насти я бы точно не справился. Её неубиваемая вера в меня… В меня никто никогда так не верил. Она доверила мне свою жизнь и своё будущее и доверяет мне его и по сей день. Преданней её у меня никого нет.