— Ладно, хорошо. Что-то узнал?

— О да! Прогресс определённо есть!

Лия

Стасу удалось напроситься вечером на чашечку чая. Поэтому мы решили зайти ко мне домой. Слава богу родители дома. Это определенно убережёт меня от решения необдуманных поступков Стаса. Мы сидим в моей комнате, он сидит у меня на кровати, а стоя опершись попой о стол. Мы слушаем мои песни с флэшки, которые я включила проигрываться с ноутбука.

— Чёрт возьми. Ты определённо очень крута, — восхищенно подытожил Стас. — Блин да можно одни фестом не ограничится!

Пожимаю в ответ плечами.

— Возможно.

— Откуда столько неуверенности? — недоумевает парень.

— Не обращай внимание. Я сейчас во всём не уверенна. Вообще не представляю, что понимать под своей жизнь и что ждёт меня дальше. Всё сложно, — поясняю, задумчиво поджав под конец губы.

— Ну да, — затем Стас мнётся, но все же спрашивает. — У тебя есть парень?

Как только я понимаю, что попала в неловкую ситуацию меня спасает раздавшийся дверной звонок.

— Пойду открою, — с этими словами удаляюсь.

Как только открываю входную дверь, сердце начинает бешено стучатся. Петя. Не понимаю рада ли я видеть его на самом деле, но моё тело и подсознание всё решают за меня. Связки сводит, и я не могу вымолвить и словечка. Глаза же неотрывно смотрят в его серо-голубые глаза.

— Я не к тебе, — качает головой Петя, отвечая на мой немой вопрос.

Эти слова выбивают меня из колеи и настроение разом улетучивается. Хочу спросить, но Петя вновь опережает своим ответом.

— Отец дома?

— Да, — кратко на выдохе произношу я.

Мозг пока не в силах выбраться из ловушки под названием «Пётр Александрович».

— Может пропустишь? — в ожидании спрашивает он и я просыпаюсь.

— Ах, да конечно! — и пропускаю его в дом.

Замечаю в руках у него какую-то папку с документами. Не решаюсь спрашивать. Петя явно не настроен общаться. По крайней мере со мной. Он даже не смотрит в мою сторону, просто молча разувается и проходить к отцу в кабинет, будто бывал тут уже сто раз.

Как только дверь за ним захлопывается пытаюсь услышать о чём они разговаривают.

— И зачем ты сюда пришёл? — раздражённо бросает мой отец.

— Нужно пересмотреть наш с вами договор. Я по нему принёс дополнительное соглашение. Не выгоняйте, прошу. Выслушайте. У меня веские доводы, в сторону того, чтобы вы всё подписали. Это крайне важно. Дело стало намного серьёзнее. Мне нужно ваше содействие. Просто подпись и всё, — начал свою речь Петя, а затем замолк.

Дверь перед моим носом распахнулась.

— Может ты перестанешь греть уши? Или мне снова тебя приковывать? — шепчет мне Петя и заливаюсь краской.

— Прости, — откашливаюсь я и ухожу на кухню.

Надо налить мятный чай. Он успокаивает. Чай. Ставлю чайник греться. Договор? Что за договор? Какого лешего они там вообще что-то обсуждают? Пытаюсь побороть желание ворваться к отцу в кабинет и завалить их вопросами нужными только мне одной. Не успеваю сделать ничего необдуманного как на кухню заходит мама.

— Всё нормально? — обеспокоенно спрашивает она.

— Ага, — бросаю в ответ помешивая ложкой сахар в пустой чашке.

— А я бы так не сказала, — мама аккуратно достает из моей руки ложку и берет мои руки в свои. — Понимаю, тебе интересно, что они сейчас обсуждают. Думаю, я должна сказать тебе. Тем более отец удовлетворит его требования.

— Что они обсуждают? — перевожу на маму обеспокоенной взгляд.

— Понимаешь. Человек, который стёр всё твое прошлое это Петя. Именно он решает, что тебе можно вспоминать, а что нельзя. Всё твоё прошлое, настоящее и будущее сейчас находится в его руках.

Меня как холодной водой окатили. Руки затряслись, глаза начало жечь, а голосовые связки свело так, что не то, что я была не в силах ничего вымолвить, у меня не получалось даже всхлипнуть.

Как я могу так хорошо относится к человеку, который не даёт мне право быть собой. Ни фото, ни видео, ни друзей, ни всех моих трудов, накопленных за мою жизнь. Может моё подсознание меня обманывает, и мы вовсе не близки?

Дальше мой мозг отказывается фильтровать, что я делаю. Молча иду к кабинету отца, резко распахиваю дверь и залепляю Пете звонкую пощечину.

Он даже не морщиться. Вижу только как мышцы челюсти свело от сдерживаемой ярости. Петя медленно переводит на меня взгляд, но ничего не говорит. Приглашает меня выступить первой.

— Как ты мог так со мной поступить?! Это же бесчеловечно?! Вот так просто играть с жизнью других людей! Я для тебя игрушка что ли? Знаешь, даже если я и предала тебя, то ты слишком дорого берешь. Может ты стоишь того, чтобы предавать тебя снова и снова! Ненавижу тебя!

Петя даже не шелохнулся, а молча воспринял мои слова. Папа, к моему удивлению, даже не дернулся в нашу сторону. Я просто в шоке. Как только я думаю, что Петя мне ничего не ответит он медленно приближается ко мне. Между нами остаются миллиметры, и он шепотом прямо в губы, словно выплевывает свой ответ.

— Не переживай, это взаимно.

Одаривает меня своей ухмылкой и собирается уходить. Что? Так просто?! Ну уж нет. Как только я иду за ним следом в коридор на проходе нарисовывается Стас. Чёрт! Я и забыла, что он здесь.

— Лия, у тебя всё в порядке? — спрашивает Стас, сбитый с толку переглядываясь то на меня, то на Петю.

В воздухе повис его немой вопрос: «А кто это?».

Терпение Пети даёт трещину.

— А он то, что тут делает чёрт возьми? — спрашивает Петя у меня, будто вообще имеет какое-то право спрашивать.

— Тебе то какое дело? Или что это не вписывается в твой сценарий? — с издёвкой бросаю я.

Тут приходит моя мама и под ручку уводит Стаса.

— Пошли попьешь с нами чай, а этой паре нужно поговорить, — затем напоследок через плечо мама бросает. — В комнате Лии прекрасная звукоизоляция. Можете покричать там. Хоть как-то её окупите.

Петя молча хватает меня за руку и впихивает в комнату. Закрывая за собой дверь, он облокачивается о неё.

— И о чём, по-твоему, вообще мы можем говорить? — гневно отвечаю, цитируя Петины слова, сказанные им в машине.

— Можешь залепить ещё одну, — спокойно предлагает он.

— И как это поможет? — во мне бьются гнев со слабостью, и я не знаю, что делать драться или плакать.

— Спустишь пар, — отвечает он.

— Почему ты такой спокойный? — раздражаюсь в ответ.

— А почему я должен нервничать? — парирует Петя.

Я хочу залепить ему еще одну с другой стороны, но в паре миллиметров от его щеки останавливаюсь.

— Зачем остановилась?

Теряюсь не зная, что ответить. Петя же напротив кладет свою руку поверх моей и прижимает её к щеке. Подсознание напоминает мне весь трепет, что я к нему испытываю и гнев начинает перемешиваться с желанием и возбуждением.

— Ну же давай. Я знаю, это ещё не всё.

И тут понимаю. Он ждёт, когда я его ударю. Провоцирует. Начинаю поддаваться на провокацию, мне действительно хочется ему врезать, но все чувства перемешиваются в голове, и я не понимаю саму себя.

Петя приближается ко мне ближе, еще миллиметр и наши губы соприкоснуться. Во всяком случае могут сомкнуться в поцелуе.

— И после всего произошедшего ты так просто позволишь мне поцеловать тебя? — шепчет он.

Сдаюсь, всё же залепляю ещё одну пощечину и из моих глаз градом сыпятся слёзы. Отворачиваясь, обнимаю себя руками не в силах на него смотреть.

— Этого я и ждал.

— Чего? Второго удара? — спрашиваю сквозь рыдания.

— Нет. Выхода твоих эмоций наружу, — он подходит ко мне, и я инстинктивно дергаюсь в обратную сторону.

— Тсс. Тише. Не бойся. Я тебя не трону, — Петя поднимает руки в знак капитуляции. — Больше не трону. Никогда в жизни. Пока сама не попросишь.

Я почему-то ему верю, расслабляю немного руки и поднимаю на него взгляд.

— За что ты так со мной?

Петя тяжело вздыхает. Вижу на его глазах слегка проступают слёзы, но он их моментально сдерживает, глядя вверх и переводя дыхание.