Изабелла тряхнула головой, смаргивая выступившие на глазах слёзы.

— Вы спросили, зачем я ему нужна? Чтобы снова посадить меня в клетку. Чтобы овладеть моим телом и моей душой, привязать меня к себе, сделать рабыней. Он ненавидит меня за то, что я не покорилась ему, а я его — за жестокость и равнодушие к другим. Он не хочет убить меня, о нет, только сломать, а вот я очень хочу убить его! Мы с Этьеном отправились в лес, чтобы разыскать следы де Сен-Жермена. Шли пешком, потому что лошади меня боятся, и путешествовать я могу только в карете. Впрочем, меня это не тяготило — я вынослива, да и Этьена не пугал долгий переход. В лесу нас и подстерегли люди де Сен-Жермена. Мы думали, они обычные крестьяне, заплутавшие в лесу, но потом они набросились на меня и сковали серебряной цепью. Этьен кинулся в бой, а мне крикнул бежать. Возможно, если бы я не послушала его и осталась, сразилась вместе с ним, всё было бы иначе, — глаза Изабеллы померкли, она с усталым видом подпёрла голову рукой. — Но как я могла помочь ему — связанная, опутанная цепью, которая жгла меня сильнее огня? Я кинулась бежать прочь, а он отбивался, но что он мог — один против троих? Они зарезали его или закололи — я слышала, как один из них крикнул другим не тратить пули, потому что они сделаны из серебра и предназначены для меня. Потом они забрали его оружие и деньги и погнались за мной.

— Он умер не сразу, — после недолгого молчания проговорила Эжени. — Сумел доползти до берега моря, и там его нашли крестьяне. Он до последнего просил спасти Изабеллу… Должно быть, он вас очень любил, — она взяла со стола медальон и протянула вампирше. — Полагаю, это следует отдать вам.

— Медальон с моим портретом, — та грустно усмехнулась, принимая украшение. — Мой Этьен всегда был сентиментален. Его уже похоронили?

— Думаю, да, — кивнула Эжени. — Хозяйка гостиницы сделала всё необходимое — омыла тело, привела в надлежащий вид. Наверное, его успели отпеть, потому что я, — она бросила быстрый взгляд на Леона, думая, стоит ли продолжать, — пыталась вызвать его дух и не сумела.

Её рассказ о неудачных попытках призвать Этьена не сильно удивил капитана, а вот Изабелла уставилась на Эжени с изумлением.

— Вы можете разговаривать с духами?

— В том-то и дело, что не могу, — печально улыбнулась та. — Если бы могла, я бы призвала его и расспросила обо всём случившемся. Впрочем, сейчас в этом нет нужды, ведь вы здесь и всё нам рассказали.

— Я недалеко смогла убежать, — закончила свой рассказ Изабелла. — Они догнали меня и облили святой водой. Я ослепла от боли, а они затащили меня в карету, которую они спрятали в лесной чаще, прежде чем выйти к нам, в карету, пахнущую чесноком, вербеной и другими дурманящими травами, и заперли дверь. Мне удалось скинуть с себя цепь, но было уже слишком поздно — Этьен погиб, я была в плену, ожоги заживали медленно, а от трав я почти теряла сознание. Кроме того, я потратила столько сил, пытаясь вырваться, а восполнить их было негде. Карета шла медленно, застревая в грязи, лошади отказывались идти, боясь меня, и благодаря этому господин дю Валлон смог нагнать нас и спасти меня, — она благодарно склонила голову.

— Дю Валлон? Вы назвали ей свою настоящую фамилию? — Эжени повернулась к Леону.

— Так получилось, — уклончиво ответил тот.

— Вы не знаете, куда они везли вас? — девушка вновь повернулась к вампирше.

— К де Сен-Жермену, куда же ещё? — та пожала плечами. — А уж где он расположился — в забытой Богом гостинице, каком-нибудь полуразрушенном здании, развалинах старого замка — никто не знает. Но одно я знаю точно: он не оставит своих попыток. Он придёт за мной.

— Что ж, надеюсь, к этому времени мы будем готовы и будем ждать его, — ответил Леон. — Ваш план, Эжени, отменяется: зачем носиться по лесам и полям, разыскивая вампира, когда он сам пожалует к нам в гости?

— Лучше бы это было не здесь, — мрачно ответила она. — В гостинице слишком много людей, которые могут стать лёгкой добычей для вампира. Счастье ещё, что он один такой, а слуги у него люди…

— Мы не позволим ему напасть на людей, — Изабелла вздёрнула подбородок. — Среди нас почти бессмертная вампирша, опытный воин и… и вы, — закончила она, бросив неуверенный взгляд на Эжени, которая всё ещё сжимала в руках пистолет. — Надеюсь, вы хорошо стреляете.

— Замечательно, могу вас уверить, — тонко улыбнулась та, кладя оружие на стол. — Кстати, а как выглядит де Сен-Жермен? Врага нужно знать в лицо.

— Высокий, стройный, черноволосый и очень красивый, — ответила вампирша. — Этой своей красотой он погубил немало женщин. Вы легко узнаете его, если увидите, но боюсь, тогда может быть уже слишком поздно.

— Совсем стемнело, — Леон, с трудом сдерживая зевоту, посмотрел в окно. — Пора ложиться спать. Сударыня, полагаю, вам лучше остаться с нами. Тут, правда, немного тесновато…

— Я могу спать прямо тут, — перебила его Изабелла, поудобнее устраиваясь на стуле. — Вампиры вообще спят, но могут подолгу обходиться без сна, если это необходимо. Я просижу всю ночь на стуле, и ничего со мной не случится. Могу даже отвернуться и заткнуть уши, — она лукаво улыбнулась, посмотрев на Леона с Эжени, а затем кивнув на кровать.

— В этом нет необходимости, — сдержанно ответила Эжени, покосившись на вспыхнувшего Леона.

***

Ночь все трое провели без сна — Изабелла благодаря своей вампирской сущности, Леон и Эжени из-за того, что не могли сомкнуть глаз рядом со столь опасной соседкой. Эжени, улучив момент, спрятала под подушку пистолет и теперь сжимала его гладкий ствол, Леон то и дело приподнимал голову, чтобы взглянуть на лежащие на столе осиновые колья и вспоминал об одном из них, припрятанном в сапоге. Время тянулось невыносимо медленно, и когда на горизонте наконец забрезжил рассвет, а небо стало постепенно светлеть, из иссиня-чёрного становясь сначала просто густо-синим, а потом светло-голубым, все трое вздохнули с облегчением.

— А ведь при жизни я любила рассветы! — вздохнула Изабелла, отворачиваясь от окна. — Сейчас же свет солнца для меня невыносим.

— Так это правда — что вас убивает солнечный свет? — заинтересовался Леон.

— Не убивает, но жжёт не слабее святой воды, слепит глаза и причиняет боль, — ответила она. — Так что выходить на улицу днём я могу лишь в дождь и пасмурную погоду, или же мне приходится укрываться накидками, вуалями и перчатками.

— Вуали у меня нет, но можете взять мои перчатки и накидку, — любезно разрешила Эжени.

— Благодарю, но я не собираюсь в ближайшее время выходить на улицу. Чем меньше людей меня здесь увидит, тем лучше.

Именно в этот момент раздался стук в дверь, заставивший всех троих вздрогнуть. Изабелла поспешно соскочила со стула и кинулась в угол, Эжени прикрылась одеялом, Леон подошёл к двери, пряча за спиной серебряный нож.

— Кто там?

— Это я, сударь, — послышался голос хозяина. — Вам велено передать письмо.

Забрав письмо, Леон вновь запер дверь и, вернувшись к женщинам, распечатал конверт. Письмо было небольшим по размеру и поражающим по своему содержанию.

«Господин Лебренн!

Обдумав наш вчерашний разговор, я пришёл к мысли, что в Ваших словах о разбойниках содержится зерно истины. В наших краях действительно творится что-то неладное, и раз уж господин граф отсутствует столь длительное время, я должен возложить сие тяжёлое бремя на себя. И если Вы столь любезно предлагаете мне свою помощь, не следует от неё отказываться. Поэтому прошу Вас как можно скорее прибыть в замок, чтобы обсудить планы по поиску разбойников и спасению похищенной девушки.

Жоффруа Ватель, управляющий графа д’Эрвье»

— Ему бы проповеди читать, с такой-то манерой изъясняться, — пробормотал Леон, завершив чтение, и выжидающе взглянул на женщин. — Ну, что скажете?

— Это выглядит очень подозрительно, — нахмурилась Эжени. — Ещё вчера, судя по вашему рассказу, управляющий наотрез отказывался что-либо предпринимать, а тут вдруг за ночь передумал! Не кроется ли здесь ловушка?