— А ты кто ещё такой? — сердито бросил чернобородый, делая несколько шагов в сторону от кареты.

— Леон дю Валлон, к вашим услугам, — он слегка поклонился, не отрывая при этом взгляда от подозрительной троицы. — Ехал я по лесу, вдруг слышу: крики, ругань, ржание лошадей… Думаю, вдруг кому-то здесь нужна моя помощь?

— Не нужна, — проворчал мужчина, удерживавший коней. — Ступайте своей дорогой, сударь.

— А по-моему, очень даже нужна, — возразил Леон, медленно приближаясь к ним. — Вы, как я вижу, застряли в грязи, и это при том, что вы перевозите что-то очень ценное. Что-то… или кого-то.

Безбородый молниеносно вскинул руку со сжатым в ней пистолетом, но Леон был готов — он пригнулся, выхватывая своё оружие, и пуля просвистела над головой. Его противник был не так ловок — выстрел Леона застал его во время попытки укрыться за каретой, пуля попала безбородому прямо в середину груди, и его отбросило назад. Перезаряжать пистолет не было времени, поэтому Леон сунул его за пояс и схватил шпагу.

Чернобородый с рыком кинулся на него, на бегу вытаскивая из-за пояса что-то блестящее, похожее на маленькую бутыль. Капитан не смог уклониться, и содержимое бутыли полетело в него — он едва успел прикрыть глаза, когда ему в лицо ударила холодная вода. Леон упал на землю, перекатился, вскочил, поспешно утёр лицо рукой и выпрямился, встретившись глазами с изумлённым чернобородым.

— Ты не из этих, — прохрипел он. — Ты человек!

Леон затруднялся дать ответ на это заявление, поэтому просто рубанул шпагой по руке своего противника, тянувшейся к поясу, и чернобородый с криком рухнул наземь, но тут же поднялся на ноги и отступил к карете, прижавшись спиной к её стенке и стараясь вытащить пистолет здоровой рукой. Впрочем, продлилось это недолго — из глубины кареты что-то зашипело, ударилось о решётку и отскочило с визгом боли. Чернобородый шарахнулся в сторону, перекрестился и бросился бежать так быстро, как будто за ним гнались все демоны ада.

Сзади раздался удаляющийся стук копыт. Леон резко развернулся и увидел, что разбойник, державший коней, во весь опор мчится прочь на одном из них, а за ним скачет второй конь, с которого свисает безбородый. Очевидно, его рана была хоть и серьёзна, но не смертельна, и позволила ему покинуть поле боя. Леон, разгорячённый после стычки, повернулся к карете, тяжело дыша и стирая рукой пот со лба. Он спрятал шпагу в ножны, перезарядил пистолет и, направив его на дверь кареты, подошёл ближе. Теперь он увидел, что решётка имеет странный металлический блеск, и догадался, что она сделана из серебра. Из кареты повеяло невыносимой смесью ароматов — Леон различил в них чеснок, вербену и что-то ещё совершенно несочетаемое и при этом очень сильно пахнущее.

— Эй! Кто здесь? — позвал он, целясь в окошко из пистолета.

Изнутри послышался полувздох-полустон, потом из темноты появилась женская головка, раздвинулись, как тяжёлые шторы, спадавшие на лицо густые каштановые волосы, и Леон увидел ту самую красавицу из медальона, Изабеллу, за которую незнакомец отдал жизнь. Сейчас её красота поблекла, лицо было смертельно бледным, под глазами залегли тёмные круги, а губы пересохли и потрескались.

— Сударь, помогите мне, — прошептала пленница.

— Как ваше имя? — обратился к ней Леон.

— Изабелла де ла Шаллен, — прошелестела она. — Прошу вас, выпустите меня.

— Могу я быть уверен, что вы не загрызёте меня, если я вас выпущу? — без обиняков спросил он. Девушка вздрогнула всем телом и как будто только сейчас заметила направленный на неё пистолет.

— Вы… знаете? — её губы искривились в горькой усмешке. — Конечно, знаете. И в пистолете у вас серебряные пули, верно?

— Верно, — не стал скрывать Леон. — Вам не навредит обычная пуля, ведь вы не совсем человек, так?

— Не совсем, — прошептала она. — Точнее, совсем не человек. Но вы это и так знаете. Кто вас послал? Де Сен-Жермен? Решил подослать благородного спасителя, чтобы заманить меня в свою ловушку?

— Я готов поклясться честью, что не знаю никакого де Сен-Жермена, — Леон склонил голову. — Меня зовут Леон Лебренн, и я…

— Этим троим вы представились иначе, — перебила его Изабелла. — Леон дю Валлон, так?

— У вас очень тонкий слух.

— Уж какой есть, — она снова горько усмехнулась. — Я слышала про одного дю Валлона… Портос, барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон, один из четверых легендарных мушкетёров.

— Я его сын, — коротко ответил Леон.

— В самом деле? — её точёные брови приподнялись.

— Хотите — верьте, хотите — нет. А моей матерью была Корантина Лебренн, так что тут я вам не солгал.

— Что вам от меня нужно, Леон дю Валлон-Лебренн? — голос Изабеллы звучал бесконечно устало.

— Правду, — ответил он. — В этих землях вампиры нападают на людей, и мне и кое-кому ещё это чертовски не нравится.

— Что ж, убейте меня, и с нападениями будет покончено, — она печально усмехнулась. — Ведь вы не поверите, если я скажу, что это не моих рук и зубов дело?

— Может, и поверю, — он опустил оружие, но держался на безопасном расстоянии от решётки. — Около месяца назад на одного молодого человека напал вампир, но его спасла девушка — она выстрелила в вампира из пистолета, и тот отступил. Не вы ли были этой девушкой?

— Из пистолета? — брови Изабеллы поднялись ещё выше. — Что за вздор! Вы нарочно пытаетесь меня запутать, дю Валлон? Да, я спасла одного юношу, но я спрыгнула с дерева, сбила Сен-Жермена с ног и пыталась перегрызть ему глотку, пока мальчишка убегал прочь. Пожалуй, использовать пистолет было бы разумнее, — она вновь поникла.

— Всё именно так и было, — кивнул Леон, внимательно наблюдая за ней. — Мне рассказал эту историю Франсуа, спасённый вами юноша, и в ней вы именно спрыгнули с дерева. Я испытывал вас, чтобы понять, можно ли вам доверять.

— И что же? — её губы приподнялись, открывая зубы — пока ещё человеческие, но всё же очень острые.

— Полагаю, у меня нет иного выхода, — вздохнул он. — Оставить вас здесь значило бы обречь на мучительную смерть. Решётка, я так понимаю, сделана из серебра, а внутри всё пропитано травами, который делают вас слабее?

— Вы не представляете, сколько здесь связок чеснока! — пожаловалась Изабелла. — От их запаха меня жутко тошнит и кружится голова. А они ещё плескали в меня святой водой! Ожоги от неё заживают, но медленно и ужасно болят при этом.

— В меня один тоже плеснул, — хмыкнул Леон. — Наверное, думал, что я вампир и пришёл спасать свою соплеменницу. Каково же было его удивление, когда я просто утёрся перчаткой!

Он снова посмотрел на Изабеллу, которая теперь дышала прерывисто и часто, будто задыхалась.

— Давно вы здесь?

— Почти целый день. Они схватили меня на рассвете — притворились обычными крестьянами, направляющимися в деревню, а потом опутали меня серебряной цепью. Этьен пытался меня защитить, но они… — она побледнела ещё сильнее и умолкла, а потом вскинула глаза на Леона. — Это Этьен послал вас на помощь мне? Хотя о чём я говорю… Тогда бы он был здесь с вами… если он, конечно, не слишком тяжело ранен, — её карие глаза смотрели на капитана с безумной надеждой, и тот опустил взгляд.

— Сожалею, но Этьен погиб. Это ведь он — красивый мужчина с золотистой бородой, который носил золотой медальон с вашим портретом?

— Да, это он, — её глаза потухли, но потом в них вспыхнули красные огоньки. — Эти негодяи слишком легко отделались! Они убили моего Этьена и поплатятся за это! Скажите, он хотя бы не мучился?

— Он до последнего думал о вас, — ответил Леон, не желая лгать. — Всё просил спасти Изабеллу… Собственно, поэтому я и здесь. Видите ли, я и мадемуазель Эжени де Сен-Мартен, которой я служу, прибыли сюда, чтобы избавить местных от вампира. Вскоре после нашего прибытия на берегу моря было обнаружено тело Этьена. Я отправился по его следам, нашёл место, где на вас напали, пошёл по следам кареты… остальное вы знаете. А кем вам приходился Этьен? Это был ваш возлюбленный?

— Мой друг, мой любовник, источник моих жизненных сил, — мрачно ответила Изабелла, и Леон слегка вздрогнул.