Услышав за спиной нервный смешок, я обернулся, хмуро посмотрев на Ириску. Ветродуй сидел на земле, положив руки на согнутые в коленях ноги и опустив голову. Казалось, он не мог поверить, что ему удалось разминуться с собственной смертью, хотя она и была близка, как никогда. Пряник, что стоял рядом, словно стал каменным изваянием. Сжимая секиру, до побелевших костяшек, он был напряжен до предела. Я бы даже не удивился, если бы Тень сломала один из кинжалов, в попытках пронзить его стальную мускулатуру.
— Почему? — из-за всхлипов Нари, я едва услышал вопрос хренопузика. — Почему ты не дал ей убить нас? — так же тихо проговорил он, подняв голову и посмотрев на меня каким-то уставшим и измученным взглядом. Я не стал говорить, что спасал вовсе не их. Незачем ему было об этом знать...
— Мне твоя жизнь без надобности, — спокойно проговорил я. — Поверь, если бы ты не таскался за мной, сам бы я тебя искать, точно не стал.
— А как же мой брат? — горько усмехнулся Ирис. — Его жизнь была тебе нужна?
— Нет, — твердо ответил я. — Просто так сложились обстоятельства.
— Обстоятельства? — хмыкнул степняк и как-то снисходительно покачал головой. — Знаешь, а ведь я до последнего надеялся, что он жив.
— Мне жаль... — тихо обронил я, глядя перед собой.
Я понимал, что моя жалость ему никуда не уперлась, но это были мои искренние чувства. Богатая, разгульная жизнь ослепила меня вседозволенностью и безнаказанностью, а неведомая болезнь напугала до усрачки. Тогда я был готов идти напролом, невзирая на жертвы и даже не думая о последствиях и поиске других путей по достижению цели. Наверное, сейчас я бы поступил иначе. Ну, или хотя бы попытался. Однако отмотать время назад и переиграть ситуацию, было неподвластно никому...
— Жаль? — эльф посмотрел на меня, как на идиота. Да, наверное, это самое банальное и глупое, что можно было сказать в данной ситуации. Но и не сказать этого я не мог — оно, словно разъедало мою душу и требовало выхода. — Что убогий ящер может знать о жалости? Тебе не понять, что я испытал, когда потерял единственного близкого родственника...
— Это не так, — сдержано проговорил я, пропуская мимо ушей очередное оскорбление. — У меня тоже есть братья...
— Но они есть, — в очередной раз, горько усмехнувшись, перебил меня Ириска. — Они живы...
— Да... — тихо обронил я.
А что еще я мог сказать? Отчасти он был прав и, наверное, будь я на его месте, тоже бы захотел докопаться до истины и отомстить за брата. Повисла гнетущая тишина, которая порождала неловкость и подкручивала гайки напряжения. В какой-то момент, я даже начал опасаться, что ветродуй сорвется и затеет очередную потасовку. Стараясь особо не привлекать внимания, сдвинулся немного в сторону, чтобы заслонить собой Нари, которая явно была не в том состоянии, чтобы сражаться. Да и не хотел я вновь втягивать эльфу — не для того останавливал ее смертоносный танец... Сосредоточенный до предела, я был готов в любой момент призвать Икирим и дать отпор степняку, но он заметив это, лишь насмешливо хмыкнул...
— Не суетись, — устало проговорил он, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Я тебя больше не побеспокою, — Ириска мельком взглянул на Тень и на подошедшую Глориозу, а затем развернулся и зашагал обратно в рощу. Серьезно? После всего, он вот так просто уйдет?
— Тогда к чему были все твои нападки? — растерянно выпалил я, глядя эльфу в спину. Он остановился, но поворачиваться не стал...
— Неизвестность — хуже любого яда, — немного помолчав, наконец, заговорил степняк. — В глубине души, я уже знал, что брат погиб, но призрачная надежда на то, что он все-таки жив, не давала мне покоя, разъедая меня изнутри, — хмыкнув, он посмотрел на меня через плечо. — Еще в нашу первую встречу, я понял — мне тебя не одолеть. Куда мне, обычному эльфу и охотнику среднего звена, тягаться с драконом-воином? Даже с твоей болезнью, у меня не было и шанса, но ядовитая неизвестность день за днем отравляла мне душу, требуя докопаться до истины.
— Ты так долго гонялся за ней и теперь, наконец-то, узнав ее, просто уйдешь? — все еще не понимая его логики, озадачено спросил я.
— Да, — пожав плечами, вздохнул Ирис.
— Почему? — задал я очередной вопрос.
Ни то чтобы я желал новой стычки, мне просто хотелось понять — почему он передумал меня убивать? То, что ветродуй был слабее — не аргумент! Он вполне мог нанять одного из сумеречных убийц, и мои дни были бы сочтены. Но эльф действительно сдался и отступил. Я видел это по его потухшим глазам. Почему? Не знаю зачем, но мне было важно это узнать...
— Почему? — переспросил степняк, обводя окружающее пространство безразличным взглядом, словно пытаясь отыскать ответ на мой вопрос. — А почему ты меня не убил? Ведь возможностей было предостаточно...
— Я уже говорил... — начал было я, но Ириска меня перебил.
— Да-да, я помню, тебе не нужна моя жизнь, — как-то отрешенно покивал он и немного помолчав, добавил. — Вот именно поэтому, я склонен верить в то, что ты и вправду не хотел убивать моего брата, и он действительно стал жертвой обстоятельств. Будь ты на самом деле безжалостным мерзким ублюдком, ты бы прикончил меня еще в первую нашу встречу. Даже слушать бы не стал мои обвинения... — эльф усмехнулся и покачал головой. — Признайся, ведь ты наверняка не раз задумывался о том, чтобы свернуть мне шею?
— Да, было дело... — это было настолько очевидно, что отпираться не имело смысла.
Он был прав, в некоторые моменты мне действительно хотелось его прикончить, но это были лишь мимолетные мысли, которые я не собирался воплощать в жизнь. Почему? А зачем? Да, этот хренопузик доставил мне немало неприятностей, но все они не стояли того, чтобы оборвать его жизнь. Не сказать, что я был таким уж правильным — тоже глупостей натворил с избытком, причем таких, которые уже не исправить, но я никогда не стремился к бессмысленным убийствам. И тогда, смерть Вербены и Лютика на самом деле стала стечением обстоятельств, с которыми я не смог справиться. Впрочем, это не снимало с меня определенной доли вины...
— Да, — степняк понимающе покивал. — Где ты... — начал он, но запнулся и замолчал. После недолгой паузы, Ирис продолжил. — Где погиб мой брат? — на мой вопросительный взгляд, он пояснил. — Хочу знать, где установить надгробный камень, чтобы иногда навещать его...
От его слов на душе стало совсем паршиво. Совесть и вина, голодными псами, грызли меня изнутри. Нет, мне и раньше приходилось отнимать чужие жизни, но тогда это было оправдано. В стычке с наемниками, я защищался. А на войне... Там закон одинаков для всех — либо ты, либо тебя. Однако сожженные мной степные эльфы не подпадали ни под первый вариант, ни под второй. Можно было найти множество оправданий, свести все к случайности и обстоятельствам, но это все равно не изменило бы того факта, что две невинные жизни были загублены напрасно...
Пока я выпутывался из тягостных размышлений, ветродуй терпеливо ждал моего ответа, а после внимательно слушал, чтобы ничего не упустить и точно найти то место, где погиб его брат. Уже, когда он уходил, я окликнул его и рассказал о Вербене. В подробности вдаваться не стал. Просто признался, что и ее жизнь оборвалась там же, и попросил его передать это Калле. О том, что дочь погибла, Вождь степняков знала, но, по словам Стрелки, узнала она это магическим образом и точное место смерти, ей было неизвестно. Пусть с опозданием, но теперь она сможет ее оплакать и провести ритуал за упокой души. Я искренне раскаивался в содеянном, но своим поступком не пытался извиниться, и уж тем более, не рассчитывал на прощение, которого не заслуживал. Просто подумал, что так будет правильно. Мать имела право знать...
Ирис ничего не ответил. Лишь кивнул, давая понять, что услышал меня и ушел. Я еще долго смотрел ему в след и думал о том, что в чем-то матушка определенно была права. Неважно в чешуе или с острыми ушами, но мы не такие уж разные, и возможно, при других обстоятельствах в начале времен, все могло бы сложиться иначе...
