На практике мне нужно было столько готовить, стирать, штопать и убираться, что времени едва хватало на пару мелких ежедневных заданий от клиентов.

Да я даже за продуктами не выходила! Почти все покупки я делала через интернет, вовсю пользуясь благами цивилизации и нещадно гоняя доставщиков туда-сюда. Так что встретиться с Льюисом мне, получается, было просто негде…

Если встречались мы с ним за время моего замужества.

А если это было раньше?

Я ведь, на самом деле, достаточно социально активная личность… была. Любила тусовки, иногда ходила в клубы, — что мне не очень нравились из-за грязи и чрезмерно активных пикаперов, — обожала гулять и шопиться с подругами. В Университете тоже вела активную студенческую жизнь, посещая сразу несколько кружков и умудряясь при этом работать в подающем надежды журнале о моде… сейчас-то он один из топовых; как жаль, что мне пришлось покинуть нашу маленькую тёплую компанию из-за скоропостижной свадьбы.

Если Льюис знал меня тогда… да, в этом верится. А вот в то, что он пронёс свою приязнь через десятилетие — уже не очень.

Как бы мне ни хотелось это игнорировать, я успела стать другим человеком. В клуб я уже и сама ни за что не пойду, появилась некоторая неловкость при общении с другими людьми; неудивительно, если учитывать, что я слишком мало общалась в последние годы с кем-либо, за исключением доставщиков или дальних подруг-знакомых, таких же почти-домохоззяек, как и я. Между Оливией-из-Универа и Оливией-женой-Анхелла огромная разница.

Что довольно печально. Но, как говорится, такова жизнь. Я же сама выбрала Анхелла и быт…

Хотя сейчас, задумываясь об этом… почему я это сделала?

— Судя по ускорившемуся сердцебиению, Оливия Хейл, тебе больно.

— Немного, — буркнула я, чувствуя нежное покалывание мигрени. — Ничего страшного, это…

— Я вколю лекарство, — пёс поднялся с пола, потянулся и потрусил ко мне. — Головную боль нельзя терпеть. К тому же, в составе лекарства есть лёгкое снотворное, которое поможет тебе расслабиться и уснуть.

— Вот ещё снотворные я не пила.

Не слушая моё ворчание, Бадди ухватил уголок одеяла пастью и стянул его с моей ноги. Затем я, наконец, уверовала в то, что пёс-робот больше робот, чем пёс: спина у него разошлась на две крупных пластины, покрытых шерстью, и я смогла рассмотреть Бадди буквально изнутри.

Там было хранилище для ампул вроде крошечного стеклянного холодильника, какие-то стальные тросы, — может, в них прятались провода? Что за робот без проводов внутри? — и длинная тонюсенькая металлическая ручка, удерживающая шприц.

— Вот что за несправедливость, — пробормотала я, несколько нервно посматривая на искусственную лапку с зажатым в тонких пальчиках шприцем.

— О чём ты, Оливия Хейл?

Из нутра Бадди поднялась вторая ручка, держащая салфеточку. Быстро протерев мне бедро, она исчезла обратно, зато вторая рука со шприцем угрожающе-медленно двинулась в сторону моей ноги, примериваясь.

Первая мысль — надо бежать. Вторая — если побегу, то Бадди, — которому я вроде как доверяю, равно как и Льюису, потому что всё равно ничего другого не остаётся, — может чисто случайно промахнуться. И вместо нормального укольчика будет какой-нибудь трэш с синяком во всю ногу.

Нет-нет, мне такого не надо.

Укол, на удивление, оказался быстрым и совершенно безболезненным. Бадди втянул в себя вторую ручку, спина у него закрылась, и теперь он снова был больше псом, чем роботом. Заботливо натянув на меня одеяло, Бадди ткнулся холодным влажным носом мне в руку.

Я почесала псу лоб, чувствуя, как сознание быстро уплывает. Мда, всё-таки снотворного в лекарстве было больше, чем обезболивающего… хотя голова у меня больше не стонет, что уже огромный плюс.

Да и вообще, чёрта с два бы я заснула сама, давайте будем откровенны. За сегодняшний день произошло достаточно, чтобы моя нервная система словила перегруз и продолжала ожидать какую-нибудь новую подлянку, будучи не в силах расслабиться. Отпустить и забыть, так сказать, самостоятельно не получалось.

Так что лекарство оказалось очень даже кстати. И, как показала практика, оно просто помогло мне заснуть, а не ввело в коматозное состояние, как бывает из-за сильнодействующих снотворных: когда в комнате раздался грохот и девичье ойканье, я быстро вскочила на ноги.

А вот то, что я ещё умудрилась схватить с пола тапочек, принесённый Бадди ранее — это уже совсем другая история.

— Ой, — повторилась Гвиневра Страйк, волшебная Чудо-Девочка, любимица публики и просто прекрасная инопланетяшка с высокими моральными принципами. — Я не хотела так громко… прости. Напугала?

Я опустила тапочек и покачала головой, чувствуя себя до невозможности глупо. Слизя мерцал розовым, Бадди, судя по его молчанию, вовсю сигнализировал Лу о ночной гостье, а Чудо-Девочка стояла напротив окна, подсвеченная лунными лучами и сверкающая из-за энергетических полос на своём суперкостюме.

— Как я тебе и говорила, — вздохнула я, — твой плащ тебя до добра не доведёт.

Гвен неловко рассмеялась, взъерошила свои идеально лежащие волосы, — они вернулись к той же прекрасной укладке, словно Страйк только что была у стилиста, — и скромно мне улыбнулась.

— Ну что, подруга, — сказала она, заговорщицки блестя ярко-голубыми глазами, — отлететь тебя домой?

Я даже не успела заметить, что слова «отлететь» в используемом контексте не существует, как сзади меня раздался не очень довольный голос Льюиса:

— Боюсь, что это невозможно. Оливия, видите ли, болеет… не хотим заражать глубокоуважаемого Сверхчеловека неизвестной хворью.

Льюис в одно мгновение исчез из выделенной мне комнаты, естественно, прихватив с собой Чудо-инопланетяшку. Мне показалось, что эти двое как минимум знакомы друг с другом: несмотря на преувеличенно-уважительное «выканье» со стороны мужчины и общий его тон, слишком уж обрадовалась появлению злодея в комнате Гвиневра.

А её мимике я, признаться, верила больше, чем любому тону Льюиса. Гвен ведь сущий ребёнок; я даже не была уверена, что она умеет врать. Если так подумать, то ни на телевидении, ни во время каких-либо интервью Чудо-Девочка не лгала… ну это я так предполагаю: если она по каким-то причинам не могла ответить на заданный вопрос, то так и говорила. Прямо, без утайки. Просто прелесть, а не супергероиня.

Вот бы Анхелл был таким же.

О том, чтобы продолжать спать, разговора не было. Я сходила в уборную, устроила Слизю в ворохе одеял, — ребёнок же, пусть и желешный; наверняка ему нужно спать… а нужно ли ему спать вообще? — и потом принялась ходить по комнате кругами, сопровождаемая взглядом Бадди.

— Оливия Хейл. Такое мельтешение воспринимается моими сенсорами, как нервное поведение. Рекомендовано прекратить, занять удобную позу и выполнить дыхательную гимнастику.

— Ты мне ещё йогу предложи.

— Секунду, изучаю информацию… да, йога тоже подойдёт.

Я закатила глаза, но ничего отвечать не стала. Ладно, Бадди простительно.

В кои-то веки мною двигали не нервы и переживания, а любопытство.

Если Гвен знакома с Льюисом, значит, злодей имеет контакт с инопланетянами? По обрывкам сведений, которые всё-таки просачивались в СМИ во время «Космического инцидента», было ясно, что не военные первыми нашли разбившийся корабль. О личности другого человека инопланетяне ничего не говорили, — может, им запретили или ещё что, — и больше нигде эта тема не поднималась… Однако я бы совсем не удивилась, если бы именно Льюис стал тем самым первым человеком, совершившим контакт с инопланетным разумом… или как там писали в старых фантастических историях.

Ладно, возьмём за рабочую теорию, что эти двое действительно знакомы. Звучит это разумно, вполне в духе Злодея Номер Один попытаться первым законтачиться с чем-то неизведанным. Тем более, если Льюисом тогда уже одолевала его хандра из-за недостатка общения и социальных связей.