Я взяла у девушки карту и поднесла к стеклу. Купол поднялся, я приложила кредитку и по подсказке Чудо-Девочке набрала пин-код. Вот так доверие! Не всегда заветные циферки супруг узнаёт, а тут — незнакомой девушке рассказала. Ребёнок, сущий беззаботный ребёнок!

— Ты ничего не хочешь взять, кроме шоколадок? — спросила я.

Гвен легкомысленно отмахнулась.

— Не. Человеческая еда меня практически не насыщает, так что батончики этой фирмы — настоящая находка. Кстати! — она широко улыбнулась. — Я тебе один оставила. В благодарность.

— Да ладно, мелочи…

Она всё равно всучила мне шоколадку в руку, прежде чем бодрой походкой направиться на выход. Я смотрела вслед Чудо-Девочке, сжимая в кулаке батончик, и всё ещё не знала, как подступиться к волновавшему меня вопросу.

Гвен остановилась около игнорирующих её раздвижных дверей и повернулась ко мне. Заметив, наконец, что я за ней не иду, Чудо-Девочка очень по-геройски расставила ноги шире плеч, — чуть было опять не запутавшись в плаще, — упёрла руки в бока и весело спросила:

— Какие-то проблемы, мада-ам?

— Что у тебя во Сверхчеловеком?

— О. О-о-о…

Она скривилась, разом потеряв всю браваду. Встав ровно, Гвен потёрла шею и робко посмотрела на меня.

— Тоже смотрела тот выпуск «Времечка», да? Я уже за сегодня задолбалась на этот вопрос отвечать, в одних только соцсетях насчёт этого такая буча поднялась, что ты и представить не можешь. Но, вообще-то, у нас ничего. Ваши мужчины меня не привлекают.

— В смысле? — удивилась я, сразу подумав о возможных различиях в восприятии мира.

Чёрт его знает, что у инопланетян в голове.

— Ни мужчины, ни женщины, ни дети, ни старики, — начала перечислять Гвен, загибая пальцы, — ни белые, ни чёрные, ни красные, ни жёлтые — никто из вас мне не кажется привлекательным. Вы, люди, очень странные. К тому же, не захотела бы я беспокоиться насчёт своей силы. Вас очень легко сломать… и это плохо. Я, конечно, приняла ваш вид, чтобы не очень выделяться, но не то чтобы я этим была довольна. Прямохождение отстой!

Я кивнула. «Легко сломать», «прямохождение». Эм…

Один вопрос я закрыла: Анхелл мне не изменял. Но почему он тогда просто не мог взять и сказать мне об этом? Гордость взыграла? Не собирался оправдываться? Я просто не могла найти достойной причины для этого молчания!

— Что тогда было на передаче? — спросила я, понимая, что чего-то всё равно не догоняю. — Та фотография, где вы были вместе…

— А, это. Я не объясняла, потому что менеджер сказал, что это может сбить рейтинги нашей со Сверхи популярности, — Гвен фыркнула и сдула с лица прядку светлых волос. — Он мне тогда предложил обмен телесными жидкостями. Но я, естественно, отказала. И сказала ему примерно то же самое, что и тебе сейчас! А что, он дома жаловался или типа того?

— Он предложил тебе ЧТО?!

— Эй-эй, что за реакция? Обмен телесными жидкостями!

Чтобы мне точно было понятно, Гвен вытащила язык и пошевелила им вверх-вниз. Язык у неё, кстати, был ярко-красным, как будто нарисованным.

Поцеловать. Он захотел её поцеловать, а не… то самое.

С другой стороны: какого чёрта?! От поцелуя до секса один шаг! Меньше шага!

Да как он вообще посмел такое… это же измена без измены! Какая разница, вставлял ли он в другую девушку язык, пальцы или ещё что, главное — он об этом не просто думал, а был готов на самые решительные действия!

И по отношению к кому — к этому ребёнку?!

— А что, с этим какие-то проблемы? Вы же соседи по дому, как Сверхи говорил.

Лицо у меня, казалось, треснуло от доброжелательной улыбки. Я была в ярости, но при этом понимала, что нет никакого смысла выливать это чувство на Страйк: это Чудо даже не понимало, что…

Она вообще про меня знала?!

— Он про меня говорил? — спросила я, расплачиваясь за химию.

— У тебя, кажется, жизненные показатели меняются, — уже менее жизнерадостно заметила Гвен, уловив, что что-то идёт не так. — Ты в порядке?

— Что он про меня говорил?

Гвен пригладила волосы и поправила плащ. Пакет в её руках при движении жалобно шуршал кучей пустых обёрток из-под батончиков.

— Что ты живёшь в его доме, — сказала Страйк. — Готовишь, убираешься… а он тебя за это обеспечивает. Как-то так…

— Ты поэтому меня узнала? Он описывал, как я выгляжу или что?

— Эм-м… Ты просто пахнешь так же, как и его костюм. В смысле, совсем так же, до мельчайших полутонов запаха. Вот я и поняла, что вы живёте в одном месте, контактируете, всё такое. Простая дедукция.

— У тебя отличный нюх, — сказала я.

Ну а что ей ещё ответить?

— Я знаю, — неуверенно кивнула Гвен. — Слушай, у тебя точно всё в порядке? Ты как-то странно ощущаешься, да и глаза у тебя цвет поменяли. Красиво выглядит, кстати.

— Спасибо. Это у меня с детства.

Конечно же, я была не в порядке.

Совершенно.

С Гвен мы расстались прямо на выходе из маркета. Чудо-Девочка, видя мою нервозность, предлагала проводить меня хотя бы до начала жилой зоны, однако я отказалась. Хотя я и не злилась на Страйк, но и жгучей любви к ней не испытывала. Излишняя детскость и доброжелательность меня могли сейчас только раздражать; а уж обижать ребёнка — последнее дело, если кто меня спросит.

Страйк какое-то время мялась, переминалась с ноги на ногу и неуверенно посматривала в мою сторону, но всё-таки в итоге скомкано попрощалась и улетела. Взлетала она впечатляюще, не так, как Анхелл: если мой неверный муженёк мог просто с лёгкостью воспарить с места, то Гвен нужно было подпрыгнуть, и очень высоко. В новостных репортажах это всегда выглядело невероятно круто, вживую — ещё и немного страшно.

Она согнула ноги в коленях, чуть сгорбила спину и наклонила голову. Мышцы бёдер настолько вздулись, что под лазурью костюма можно было проследить их чёткие контуры и толстые вены; золотые энергетические полосы мягко засветились. Коленки казались в таком окружении слабыми, беззащитными.

Потом Чудо-Девочка оттолкнулась, выстреливая своим телом в небо. Я ожидала, что от этого усилия поднимется ветер или хотя бы треснет под изящными сапожками асфальт, но ничего не произошло. Складывалось впечатление, что Гвен совсем не тревожила своим присутствием наш мир. Физика и законы реальности были просто не для неё.

В небе Страйк не задержалась, сразу же рванув в сторону и растворившись в темноте, как упавшая звёздочка. Я запоздало подумала о фантиках, которые Гвен захватила с собой: ну ладно костюм и сама Чудо-Девочка, но ведь пакет с мусором не обладает супер-прочностью. Как бы не порвался от столь экстремального способа передвижения. Вот будет у кого-то дождь из упаковки…

Когда Гвиневра улетела, я тихонько выдохнула. Холод снова начинал пощипывать плечи, так что не было никакой возможности стоять у маркета и думать о вечном. Поудобнее перехватив пакет с химией, я медленно двинулась в сторону дома.

На глаза набегали слёзы, но понять, вызваны ли они злостью, бешенством, обидой или расстройством, я никак не могла. Возможно, это из-за того, что в моей голове одновременно бурлили все из перемешанных чувств. Хотелось ворваться домой и сделать что-нибудь глупое, но успокаивающее. К примеру, ту же химию вылить благоневерному прямо на его идеально ухоженные волосы.

Экстремальные парикмахерские процедуры от обманутой дурочки, спешите видеть!

Естественно, я бы такого не сделала. Во-первых, я никогда не калечила кого-либо, как бы человек меня ни предавал или бесил. Во-вторых, химию я покупала на свои деньги, ещё пригодится.

Мне ещё дом отмывать… почему я об этом вообще думаю, а?

— Твою мать…

Фонари зажигались по одному. Учитывая, что я то и дело замирала под источниками света, в неуверенности кусая губы или беспокойно прохаживаясь по тротуару туда-сюда, пройденные лампочки успевали выключаться. Выходило, что я была как будто в кино, под единственным лучом прожектора. Очень неприятное чувство. Особенно если учитывать, что сейчас я больше всего хотела забиться в какую-нибудь норку и спрятаться там от жестокой жизни.