Немного отогревшись и поев, выполз наружу. Громко выругавшись, подхватил ведро, став вычёрпывать воду. Ведро за ведром, пока не обнаружил трещину в корпусе.

— Фи! Сюда! Трещина! — крикнул, продолжая вычёрпывать воду.

Она вылетела наружу, приложила руку к трещине и крикнула мне в ответ:

— Начну склеивать сейчас — разойдётся сильнее!

Я сплюнул и, вручив ей ведро, положил сверху трещины деревянную плашку, вытащил десяток гвоздей с молотком из ящика на корме и быстро прибил. Вода всё равно сочилась, но уже не так сильно. А там и Фиона смогла поработать, вклеивая дерево в доски.

— Надолго не хватит, — предупредила она, трезво оценивая нашу работу.

— Плевать. Главное шторм пережить, — отмахнулся я.

Ни о каком режиме «круиза» после происшествия речи уже не шло. Дремали по очереди, постоянно ожидая новых проблем. Они, разумеется, возникли: начинало светать, когда из-под нашей заплатки опять хлынула вода.

— Да чтобы я ещё когда-нибудь вышел в море! — возопил, подхватывая ведро.

Высунувшая наружу лицо Фиона жалобно сморщилась, когда я опять передал ей ведро, а сам стал забивать пошедшую дальше трещину. Кое-как залатал, но там и ветер немного утих. И только я собирался идти отогреваться, как она недоверчиво прищурилась, разглядывая что-то вдалеке.

— Кажется, земля.

Я ничего в серой снежной хмари не видел, но, эльфийское зрение острее человеческого. Так что оценил слегка утихший шторм, направление ветра и занялся установкой паруса. К тому моменту, когда закончил, что-то уже видел и я. А там судёнышко полетело вперёд, следуя за туго натягивающим паруса ветром.

Час, второй, третий. И вот опасно скрипящий обледеневший корпус, опять набравший немало воды, заскрёб по песку пляжа. Я тут же спрыгнул на промёрзший песок и протащил шлюпку пару метров, пока мог.

Вбил в землю кол, к которому привязал шлюпку и, удостоверившись, что всё хорошо, залетел в «каюту», где трясущимися от холода руками стал стаскивать с себя набравшие воды сапоги.

В печке вовсю сгорал запас дров, даря живительное тепло. Впереди виднелся лес, топливо больше можно не экономить. Отогрелся, попил горячей воды и, наконец, с чувством выполненного долга, задремал. Доплыли!

Проснулся ночью и, подкинув дров, отправился на разведку. Прошёлся по берегу, немного по лесу, но близких следов людей не нашёл. Срубил несколько сухих деревьев и до рассвета работал топором, обеспечивая нас дровами.

Точное местоположение будем выяснять, как проснётся Фиона, а там и решим, что делать дальше. Как бы мне ни хотелось больше в море не выходить, однако, судя по всему, дальше мы опять продолжим путешествие по воде.

Закончив с дровами, вернулся внутрь каюты, где зевающая женщина готовила завтрак. Удивительно, бывшая богиня очень вкусно готовит. Что называется, дано ей природой. Даже на острове она собирала какие-то травки, сушила, добавляла в мясо или рыбу. С нетерпением жду момента, когда она получит в своё распоряжение нормальный ассортимент продуктов.

После того, как мы набили животы тюленьим мясом, я поинтересовался:

— Где мы?

Она ткнула пальцем в точку на нарисованной на стене угольком карте мира:

— Тут!

— Нехорошо…

Северо-запад материка, эльфийские земли. Если двигаться вдоль линии моря на север, там будут поселения орков. На юг: эльфы, потом болота и драконий архипелаг. Нам удобнее двигаться на север, договориться с орками, нанять нормальный транспорт, и через пару месяцев будем на островах.

Сейчас мы далеко от людей, до ближайшего большого порта орков не меньше тысячи километров. Однако, выбора нет, так что я вздохнул, подхватил топор и поднялся. Нужно срубить пару деревьев, сделать подпорки, поставить шлюпку на бок и залатать трещину, а там уже можно отправляться в дальнейший путь.

Это заняло у нас весь световой день, умаялись страшно. Однако, утром, как взошло Солнце, опять оказались в море. Шли вдоль берега, не отдаляясь больше, чем на полкилометра-километр, и вот тут у нас и началось настоящее изучение парусного дела. Попутный ветер поймать сложно, чаще ветер идёт с материка или на материк, приходится мудрить с рулём и парусом, двигаясь не прямо, а зигзагом.

Впрочем, плыть всяко лучше, чем идти. К тому же, стало теплеть, и снег всё чаще сменялся дождём, а снасти не леденели. Мы учились ходить под парусом, проходя с каждым днём всё больше, затрачивая на это меньше сил.

К полудню третьего дня шлюпка вошла в небольшую бухту, на берегу которой раскинулась деревня на полсотни домов.

— Шляпу не снимай, — предупредила меня Фиона, когда мы подходили к берегу. А сама бодро выкрикнула приветствие стоящим на небольшом причале эльфам на их языке.

Эльфийская глубинка, насколько я знаю, тут людей очень сильно не любят. Могут и вилы в бок воткнуть, а уж продать испорченной еды сами мёртвые боги велели. Поэтому я свернул парус и скрылся в каюте, не желая показываться местным. Если убедятся что мы вдвоём, и я не на рабском положении, могут и напасть.

Фиона о чём-то бойко переговаривалась с местными, звенела монетами. Осторожно приоткрыв дверь сквозь узкую щель, стал рассматривать происходящее. Она рассказывала историю про путешествие с братом, которому стало нехорошо, посмеиваясь в нужные моменты и плавно переводя разговор на покупку продуктов.

По-хорошему, в деревню вообще не стоило заходить, но желание поесть овощей и хлеба перевешивало всё остальное. Хочется посмотреть, как живут эльфы, но нельзя.

То, что мне видно отсюда, это обычные люди. Пусть и слегка отличающиеся внешне и культурно. Домотканая одежда, лапти, соломенные шляпы. Отличие от любой другой рыбацкой деревни — это безбородость мужчин да длинные заплетённые в косы волосы у некоторых.

Ну и, всё же, некое изящество в одежде и украшениях. Расшитые бисером браслеты, деревянные обручи, не дающие опускаться волосам на лица. Чем больше смотрю, тем сильнее видны отличия. Да и предметы обихода выполнены немного по-другому…

Один из мужчин стоял, опираясь на тяпку, на которой по всей длине древка шла красивая фигурная резьба, у другого эльфа вилы на плече с резным цветочным орнаментом. Такое ощущение, что красота им важнее функциональности и удобства.

Тем временем, спустя десяток минут общения, принесли корзину с овощами и зеленью, несколько завёрнутых в холстину буханок хлеба, крупу, одну тушку курицы.

Фиона платила медью, найденной на трупах пиратов. Было у нас и серебро, и даже несколько золотых, но тут это не требуется. Я же нервничал всё сильнее. Мужчины бросали на бывшую богиню недоверчивые взгляды, которые всё чаще поворачивались в сторону каюты.

Блондинка закруглила общение и, расплатившись, быстро вернулась в лодку. Расправила парус, и шлюпка медленно поползла от причала. Только через полсотни метров я позволил себе выдохнуть, а побелевшие пальцы отпустили эфес сабли.

— Лучше нам больше к селениям не приставать, — нахмурилась Фиона, стоило мне только вылезти наружу.

— Что их не устроило? — спросил я, посматривая на паруса.

Ветерок совсем слабый, еле ползём. Надеюсь, сможем выйти хотя бы из бухты, а там станет лучше. Садиться на вёсла сейчас — ломать всю легенду.

— Деньги не эльфийские, говорю странно. Мне не очень поверили, но живут бедно, а тут настоящие монеты…

— Говоришь странно?

— Эльфийский мне не родной, — пожала она плечами.

— Главное, не напали, а больше мы с ними не увидимся, — пожал плечами и, достав из корзины, захрустел морковкой, добавив: — Предлагаю заесть это вкусным ужином!

— Корми тебя ещё, — усмехнулась она, тем не менее, просачиваясь в каюту и начиная разбирать купленные продукты.

Я же занялся парусами и рулём, выводя нас из бухты. Про себя радуясь, что хоть в этот раз обошлось без боя. Получить стрелу в брюхо совсем не хочется.

Потихоньку вышли в открытое море, а от печки потянуло вкусными запахами, заставляя сглатывать слюну. Наконец, впервые за полгода, я смог насладиться похлёбкой с курицей, салатом и, самое главное, свежим вкусным хлебом.