Вообще, обстановка в лаборатории была легкая, дружеская и комфортная. Сюда хотелось приходить и задерживаться намного дольше, чем того требовал режим рабочего дня. Но, иногда, все накалялось и казалось, что даже воздух дрожит от напряжения. Такие минуты они называли «святым прорывом» и случались они накануне чего-то важного, нового результата в работе и предчувствия рождения неизвестного.

Их было трое. Они не только понимали друг друга с полуслова и полувзгляда, но и полностью доверяли. Совместная работа переросла, в крепкую дружбу и они уже не отделяли одно от другого. Иван Савельевич – кандидат медицинских наук, много лет читавший лекции студентам на факультете биологии, создатель функциональной группы молекулярных исследований при подразделении организации вирусологии, уставший от объемов нудной бумажной работы – нашел себя здесь, в лаборатории микробиологии. Здесь текла бурная интересная жизнь, постоянно рождались новые задачи и скучать не приходилось. Большой опыт рутинной работы научил Ивана педантизму, а возможно, сам его характер имел такую особенность. В любом случае, порядок в лаборатории – был его зоной ответственности. И друзья, конечно, ценили это.

Его лучшим другом и, по совместительству, начальником являлся Сергей Петрович. Профессор, доцент кафедры генной микробиологии и на сегодняшний день – заведующий лаборатории микроорганизмов.

Третьим был Санек, как они его называли с высоты своего возраста. А точнее, Александр Антонович Алушкин – аспирант и лаборант, незаменимый помощник и активист, преданный общему делу.

– Пожалуй, на сегодня достаточно, – Иван выразительно посмотрел на двух других, – Как считаете?

– Да, ты прав. Надо обдумать, как поступать дальше. Не хочется рисковать выключенным геном, – задумчиво ответил Сергей, – Санек, сделаешь на завтра расчеты?

– Конечно, Сергей Петрович, я могу и сейчас задержаться. – откликнулся Саша

– Нет, сейчас не стоит, нужно отдохнуть и переключиться, а то наши эмоции нас подведут, – он задумался и будто сам с собою, тихо произнес – Но как это может быть? Выключенный ген сам включил энергетический процесс?

Он посмотрел на товарищей, ответа не было. Они люди науки и точных формул, не могли объяснить неожиданную реакцию фосфорных эфиров на расположенный рядом с ними нокаутный ген.

– Выбирать уже не приходится. – констатировал Аркадий.

– Я понимаю. Все понимаю! – она очень нервничала и голос, срывался переходя на визгливые ноты. – Но, понимаешь ли ты насколько важно не сделать ошибку? А, если, она не справится? Подведет? Опоздает? Заболеет? Да, что угодно может произойти!

Олимпия схватилась за голову, отчаянно вонзив руки в прическу. На нее это было не похоже, и Аркадий растерянно моргал и суетливо поджимал плечи.

Он и сам очень волновался. Девчонка шокировала его. Все ее рекомендации были отличными, лучшего и нельзя было желать. На предварительном тестировании она показала самый высокий результат. Внешние данные, возраст, манеры, образование – все казалось идеальным для выполнения задания.

Но сегодня утром произошел сбой. Это спокойная и серьезная молодая женщина фурией ворвалась в кабинет. Имея наглость опоздать, да еще и надерзить, что немыслимо вдвойне. Мозг Аркадия отказывался это понимать. Но больше всего он не хотел принимать реакцию Олимпии. Пожалуй, впервые он видел ее в таком состоянии. Паника! Не иначе! За почти пятнадцать лет совместной работы это было в первый раз. Всегда уравновешенная и несгибаемая, сейчас Олимпия Львовна была похожа на испуганного до ужаса ребенка. Он вполне осознавал всю важность нового заказа. На кон были поставлены очень большие деньги и перспективы. Конечно, Олимпия тоже волновалась, хоть и не подавала виду. До сегодняшнего утра.

Аркадий осторожно поднял глаза на свою начальницу. Перед ним сидела ссутулившаяся женщина с безумным взглядом, нервно теребящая свою прическу и беззвучно шевелящая губами. «Что-то пошло не так!» – промелькнуло у него в голове и от этой мысли мурашки побежали по коже мужчины.

Сознание медленно просыпалось и еще не ощущало себя. Как рождающийся ребенок не знает куда попадет, так и оно непроизвольно и интуитивно тянулось к свету. Оживало. Вспоминало. После долгих-долгих лет. Десятков. Сотен. Тысяч. Легкие, слабые вибрации сообщали о том, что оно живет.

Сознание узнавало себя и с трудолм вспоминало. После длительного забвения, оно точно знало, что придет время. Пора! Оно не знало, когда придет его время. Оно так долго было в забытьи. Оно видело, как рождалась Земля и не один раз. Во сне, долгом и прекрасном, оно видело себя на других Землях, проекциях этой, существующей ныне. Там по-другому текло время и ощущения были другого уровня. Более тонкие, более резкие и быстрые, они имели другие цвета. Где-то там, часть сознания продолжала существовать и это будет продолжаться вечно, но там происходит своя неповторимая история, а может, уже произошла или только когда-то начнется.

Невидимыми щупальцами оно медленно потянулось к паутинкам светового потока, почувствовало напряжение. Эфир звенел, как натянутые струны. Через него шел мощный поток. Бесчисленное количество цифр, складывающееся в такие огромные числа, которым пока еще нет названия. Мозг человека, живущего ныне, не смог бы охватить этот объем, и тем более, переработать. Если бы умело, сознание усмехнулось. Кристаллическая решетка земли слегка подрагивала, выдавая тонны информации.

Сознание видело себя инженером, системщиком, стоящим за пультом, одним из тех, кто когда-то создавал эту Гаю. Прекрасную, неповторимую, изобильную и щедрую. А сейчас она корчится в конвульсиях, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не выплеснуть из себя мощный поток накопившегося смрада и слизи. Поэтому, пришла пора готовиться к переменам. Скоро, совсем скоро все начнет меняться. Время Кали-юги идет к завершению.

Легкая вибрация поля послужила сигналом для сознания. Нужный код найден.

Вещи были собраны быстро. Да, там и собирать-то особо было нечего. Пара футболок, юбка, джинсы, тёплая кофта на всякий случай, сменное бельё, ну и ещё пара баночек кремов, расчёска и косметичка. А также, что-то по мелочи и, конечно, немного украшений: бусы, серьги, несколько браслетов. Украшения Маша любила и время от времени баловала себя покупкой нового, эдакого, экзотического и недорогого.

Всё поместилось в дорожную сумку. На сборы было потрачено не более полутора часов. Маша уже успокоилась, собрала себя и пришла в обычное уравновешенное состояние. Утренние события теперь казались далёкими и немного комичными.

Она опять находилась в просторном кабинете новой начальницы и сдержанно сидела в удобном, мягком кресле, ожидая последних указаний. Теперь у неё было время осмотреться. Кабинет был большим и светлым, огромные окна сверкали чистотой. В большущих кадках по периметру помещения располагались растения, разлапистые и ветвистые, больше похожие на деревья, чем на комнатные цветы. Кстати, ни одно из них не цвело.

За приоткрытый рамой окна шумел большой бульвар. Раздавались гудки автомобилей и шум улицы. Маша украдкой посмотрела на мужчину. Вот он-то, точно, сейчас чувствовал себя не очень хорошо. Задумчиво вышагивал по кабинету, присаживался в кресло, снова вставал и опять начинал свои хождения.

Аркадий действительно нервничал. В отличие от Марии, он не видел ничего забавного в случившемся накануне. Особенно, его подстёгивало состояние Олимпии, так не похожее на её обычно спокойную уверенность в себе и в правильности своих действий. Ему передалась эта нервозность. И он никак не мог успокоиться.

– Ну ладно, давайте уже завершать сборы, – Аркадий наклонился над столом, приоткрыл один из ящиков и достал большой запечатанный конверт. – Вот это спрячьте, пожалуйста, подальше. И не открывайте до тех пор, пока не будете на месте. Это очень важно. Внутри рекомендации для вас и отдельно сложенные документы для заказчика.