— Посоветуй, что можно подарить молодоженам? Ты же знаешь свою сестру, её жениха. В чем они нуждаются?

— В мозгах они нуждаются.

В глазах Артура огонь. Ну, что ему опять не нравится? Правду же говорю.

— Имею в виду что-то материальное, — не развивает эту тему Козырев, дабы не спровоцировать конфликт.

— Тогда не помогу.

— Почему? Где они будут жить? С родителями? Отдельно? Если отдельно, то, возможно, что-то из…

— Ничего не знаю, — перебиваю рассуждения Артура. — Я не общаюсь с Ангелиной. И даже представить не могу, где и с кем они будут жить.

Смотрит на меня удивленно.

— Не понимаешь, как можно не общаться с родной сестрой? — смеюсь. Легко прочитать этот вопрос сейчас в его глазах.

— Не понимаю. Но в принципе — не удивлен. Это только подтверждает твою…

— Странность, — подсказываю. Впервые в жизни меня словно цепляет то, что я не такая, как все, и что Артур будто бы хочет упрекнуть меня этим.

— Непохожесть на других, — произносит мягко.

— Не нужно меня жалеть, — подбородок сам собой устремляется вверх.

— Я тебя не жалею.

— Всё, — поднимаюсь. — Я устала от тебя. Во сколько завтра выезжаем? После работы?

— Нет, пораньше. Я утром скажу. Нужно пересмотреть планы на завтрашний день, чтобы понять, во сколько именно удастся сорваться.

— Как скажете, босс, — произношу с подколкой, собираясь выйти. — Анне, кстати, привет передавайте.

— Обязательно.

— Она не едет с нами?

— Нет.

— Жаль. Думаю, она бы с радостью посоревновалась с другими умалишенными за то, чтобы ухватить букет невесты.

Артур поднимает на меня удивленный взгляд, словно никогда не задумывался о подобном.

— Что? — заставляю себя улыбнуться. — Следующий на очереди Вы, Артур Георгиевич, — откровенно глумлюсь.

— Не говори глупости, Александра, — переходит на официальный тон.

Понимаю, что его зацепил мой «прогноз» на будущее. Настроение мгновенно улучшается. Хочется «ударить» еще сильнее.

— Делаю ставку на следующий год, — щурю глаза. — Не високосный хоть? А то помню, бабки говорили, что такой брак удачным не будет.

— Иди уже, — машет раздраженно рукой в мою сторону. — Бабок еще приплела…

Улыбаюсь и, как просит Артур, покидаю его кабинет. Не зря сходила. Хоть настроение себе подняла.

Наконец-то выезжаем из запруженного города. Майское вечернее солнце бьет прямо в глаза, поэтому опускаю козырек. Саша, посмотрев на меня, делает то же самое.

— Черт… Очки забыла на работе, — шепчет себе под нос.

— Посмотри в бардачке. Если подойдут, можешь воспользоваться, — предлагаю.

— Твои? — уже через минуту крутит в руках дорогой аксессуар.

— Да.

— Почему сам не носишь?

— Не люблю, — отвечаю, не отвлекаясь от дороги.

— Не люблю… — дразнит Бессонова, нацепив очки на нос и разглядывая себя в зеркальце. — Конечно, лучше щуриться. Мне идут? — обращается ко мне игривым тоном.

Отрываюсь на секунду от трассы, чтобы посмотреть на попутчицу внимательнее.

— Нормально.

— Нормально… И это всё? — снова дразнит. — Козырев, ты же сам предлагал сделать вид, что мы с тобой нормально общаемся. Давай начнем прямо сейчас. Чего уж ждать?

— У кого-то сегодня хорошее настроение? — улыбаюсь вполне искренне. — Я всегда за наше нормальное общение, — напоминаю. — Если, кто-то обычно и выпендривается, то это ты сама.

— Ой, да, конечно… — смеется. — Вспомни то утро, когда я опоздала на работу.

А об этом лучше не вспоминать… Да, взбесился в то утро. Спорить не буду.

— Какая муха тогда тебя укусила? — развивает Саша.

— Не помню, — морщусь, не желая говорить об этом.

— Сколько нам ехать? — хвала небесам, девушка тут же переключается на другую тему. Смотрит с пристрастием на спидометр. — Ты всегда так медленно ездишь?

— Медленно? Сто пятьдесят километров в час для тебя медленно?

— Ну, да, — смеется.

Приоткрывает окно. Поток воздуха мгновенно взметает темные волосы. Они настолько длинные, что их кончики достают даже до моего лица. Тут же ощущаю их мягкий аромат. На автомате втягиваю приятный запах сильнее.

— Давай я поведу, — кричит вдруг воодушевленно Бессонова, впиваясь в меня горящим взглядом.

— Сейчас… — хмыкаю. — Я умирать пока не собираюсь. Дел слишком много.

— Ты сомневаешься в моих водительских навыках? — горячится девушка. — Смешно, если честно.

— Мне не смешно. У тебя хоть права нужные есть? — интересуюсь просто из любопытства. О том, чтобы дать ей пересесть за руль, не может даже речи идти.

— Конечно, есть! Ну, дай, — она, словно обезумев, хватает меня за локоть и начинает трясти.

— Саш… — пытаюсь призвать к её совести, но потом вспоминаю, что Бессонова порой забывает, что существуют подобные вещи.

— Ну, Артур…

— Я уже жалею, что взял тебя с собой. А мы еще даже пятьдесят километров не проехали. Боюсь представить, что дальше будет.

— Расслабься. Что ты вечно такой напряженный? — Саша, видимо, окончательно включает режим ребячества. Она уже едва не прыгает от возбуждения на своем месте. Ребенок захотел новую игрушку. И плевать ей на все доводы разума.

— Я не вечно напряженный, — пытаюсь, несмотря ни на что, достучаться до девушки. — Просто ты…

— Я знаю, — перебивает меня громко. — Давай сыграем в игру. Кто выиграет, тот и поведет.

— Какая еще игра… Даже не думай. За рулем буду я!

— Какая игра? Самая простая. Камень, ножницы, бумага. Давай, Козырев… — хватает меня за руку, которая свободно лежит на подлокотнике. — Ну, давай…

Не знаю, каким образом всё происходит, но Бессонова заряжает своей дуростью. Улыбаюсь и выкидываю «ножницы».

— Камень!!! — орет Саша на всю машину. — Ты проиграл. Тормози!!!

У меня аж уши закладывает от громкого радостного вопля. Но тормозить не собираюсь. Игра игрой, а мозги всё-таки еще при мне.

— Потом… Когда будем подъезжать к вашему городку, так и быть… Дам тебе проявить свои неординарные способности.

— Теперь!!! — Сашу такой вариант, конечно, не устраивает. — И я не отстану, Козырев. Даже не думай, — она уже повернулась ко мне всем телом и яростно пожирает пристальным взглядом.

Не видел Сашу прежде такой воодушевленной, азартной. Несколько секунд даже на дороге толком не могу сосредоточиться. Глаза так и стремятся застыть на этой сумасшедшей.

— Нет! — произношу, как мне кажется, вполне уверенно.

— Да!!! Артур… — её взгляд становится лисьим. И по пухлым губам медленно расползается хитрая улыбка.

Наверное, я схожу с ума, но… Нога сама плавно нажимает на педаль тормоза. Машина постепенно снижает скорость и наконец останавливается на обочине.

Пока я пытаюсь понять, какого черта иду на поводу у Бессоновой, она уже выпрыгивает на улицу, оббегает машину и открывает дверцу с моей стороны.

— На выход, гражданин начальник… — прыгает на месте от нетерпения. Снова приходит в голову сравнение с любопытным ребенком.

— Что за фразы? — освобождаю место за рулем, словно находясь под каким-то гипнозом.

Саша не отвечает. Она уже села на мое место и сейчас восхищенно разглядывает панель управления.

— Садись давай… — ей явно не терпится сдвинуть с места автомобильного монстра. — Если не хочешь остаться на обочине жизни, — шутит совершенно не к месту, окидывая меня дурашливым взглядом.

И снова прощаю ей это. Может, в воздухе что-то распылили? Какой-то дурман…

Устраиваюсь на месте пассажира, девушка тут же срывает машину, вклинивается в движение.

— Потише! — пытаюсь успокоить эту бешеную. Но на губах, против воли, проступает улыбка.

Бессонова ведет машину очень уверенно. Порой дерзко, но правил не нарушает. Маневрирует вполне мастерски.

В какой-то момент расслабляюсь. И… просто любуюсь ей.

— Привет, дочуля, — Жанна Петровна направляется с распростертыми объятиями к дочери.