Странно… Меня уже нет в этой реальности, но откуда же я знаю, что он у него во рту?..
Самое сложное в такой телепортации – это размахнуться так, чтобы подгадать время возвращения из анклава и чтобы стилет по инерции полетел в свою цель.
«Пу-ум!»
На этот раз я стою напротив толстяка. Безразлично выдёргиваю из его пасти стилет.
Странно…
Вообще не испытываю никакой жалости. Почему-то любой клиент этой дыры для меня по умолчанию виновен. Очень сомневаюсь, что эти ублюдки не слышали, как били девочку в соседней комнате. И что они сделали? Ничего. Трахаются себе дальше. Да у нормального мужика после такого упал бы!
Они всё знают…
А значит, этого достаточно. Мусора в моём городе будет меньше.
Неожиданно для всех вскрикиваю, вскидывая руки к потолку:
– Больше крови Богу крови!!!
«Минус год, мастер. Правда, у меня от вашей пафосности зуб заболел».
Вот теперь начинается настоящая паника. Проститутки вскакивают, верещат, носятся туда-сюда. Одна выпрыгивает щучкой из окна, другая ломится в дверь, понимает, что она открывается вовнутрь, а не наружу, а вдобавок заперта, орёт… Ору и я:
– Во имя первозданной справедливости!
«Ну… ладно, сойдёт. Сто девяносто восемь!»
Какой-то лысенький дядя в одних труселях пытается сбежать. Кидаю стилет к выходу, оказываюсь прямо перед ним. Он открывает рот.
– Твои грехи смоются кровью!
Из-за Первых Врат и перстня не рассчитываю силы удара. Лысый расходится на две вертикальные полоски. Оу-оу-оу…
Ден, ты же обещал, что не будешь маньяком, ты всем даёшь шанс…
Таким не даю. Точка. Я видел проститутку, с которой он обнимался. Она вся в синяках. И на вид ей… слишком мало лет. Нет, это не мужик. Это так… говно. Почему я должен давать шанс говну? Разве я пощадил Шмыга? Он тоже убил стариков и надругался над их внучкой.
– Никакой пощады! Запомните моё имя, ублюдки: Рыцарь Справедливости!
«Бу-э-э-э, мастер. Я сказал „пафосные“ выкрики, а не тупые. Не позорьтесь».
«Да для меня пафос и тупость – это одно и то же»
«Учитесь различать…»
Вот ведь говнюк.
Иду прямо по крови к двери, откуда доносились крики девочки и Ионы. По пути выкрикиваю всякую чушь. Костя принимает лишь половину. Во имя местных богов, это… безумие.
– Ни один котик больше не пострадает!
«Меня сейчас вырвет. Вы совсем не пафосный. Ладно, с вас сто восемьдесят пять лет».
Сношу голову верзиле, попытавшемуся дать мне отпор. Несколько раз он парировал, но его меч просто переломился от силы моих ударов и прочности фамильного клинка.
– Ты ненормальный! – вопит последний. Он трясётся, прижавшись к двери, которая мне и нужна. – Ты знаешь, чей это бордель! Мы под их защитой! Тебя убьют! Всю твою сем…
– Познай вкус клинка возмездия!
На этот раз я мажу. Мужик умудряется отдёрнуться, поэтому клинок не рубит шею, а проходит ровно через рот, прорезая обе щеки.
«Ах-х-ха-ха-ха!»
«Это ни хрена не смешно, Костя».
«Он с тобой не согласен. Ты посмотри, как мило улыбается! Дам пять лет, если вы разыграете это так, будто получилось специально».
Говнюк. Терпеть его не могу.
Иногда мне кажется, что ему вообще не нужна вся эта жизненная сила. Он её разбазаривает – только в путь. Лишь бы развлечься.
Сдерживаю вздох, зловеще восклицаю:
– Узрите! Вот что ждёт тех, кто смеётся над страданиями других! Делец Армз придёт и заставит грешников улыбаться кровавой улыбкой!
За спиной одна из проституток падает в обморок, а я добиваю мужика ударом меча в сердце. Прости, утырок. Жизнь – жестокая штука. Ты знал это, когда явился в сие убогое место.
Хм… как-то всё легко выходит… Неужто и правда всю охрану…
БАМ!!!
Как накаркал. Дверь сшибает с петель, меня сбивает с ног. Летим вместе с улыбчивым трупом, падаем.
– СДОХНИ!!!
Надо мной в секунду оказывается огромный верзила в шрамах, заносит булаву над головой. Судя по скорости, он мастер воинских искусств. Как минимум второй ступени.
– Осторожно, Хромой! Он испаряется в воздухе! – визжит одна из проституток.
Булава должна была размозжить мне голову, но…
Свет…
Тьма!
– Мы работаем! – визжит Кислый.
Тьма…
Свет!
На этот раз я оказываюсь в неудачном месте. Похоже, Хромой понял, что значит «он испаряется в воздухе», и после моего исчезновения стал махать булавой как умалишённый. Вот под один такой удар я попадаю, успев лишь заслониться рукой. Чувствую боль, отвратный хруст. Снова отлетаю, но на этот раз лишь чиркаю носками по полу, чуть ли не оставляя на нём борозды.
Удерживаюсь на ногах. Голова опущена, левая рука безжизненно свисает. Пользоваться я ей теперь долго не смогу…
Стилет и черепок валяются в ногах верзилы.
Чёрт…
Отбрасываю меч Галленов, призываю катализатор в здоровую руку.
Верзила скалится, срывается с места и прёт на меня.
Отбрасываю катализатор в дальний конец комнаты.
Тьма…
Телепортируюсь там, куда упал черепок.
Осматриваюсь. Пять трупов, одна самая смелая проститутка и верзила. Не так уж и много свидетелей… Да и не поняли они ещё, что происходит. На всякий случай поднимаю с пола не только катализатор, но и какую-то… твою мать!
Отбрасываю в сторону хреновину. Буквально хреновину.
Верзила ревёт, несётся в ту сторону. Ага. Он понял, что испаряюсь я не просто так, а появляюсь там, куда что-то кидаю.
Пользуюсь ситуацией: подскакиваю к нему и кулаком бью в бок. Верзила выдыхает и… размахивается. Еле успеваю отскочить. Охренеть! А ведь я с кольцом! Обычного человека размазал бы в мясной фарш! Если бы я прокачивал своё воинское мастерство не на скорость, как Иона, а на силу, как Торн, то вряд ли бы сейчас выжил.
Возвращаю черепок в руку и выпрямляюсь. Зловеще улыбаюсь, перебарывая жгучую боль в руке:
– Ты посмел сопротивляться, червь? За это ты будешь проклят Армзом. Никто не уйдёт безнаказанным!
«Ладно, сойдёт».
– Рот захлопни! За… За…
Улыбаюсь шире. Я успел в гада всадить зелёную зубочистку. Заклинание, подаренное Костей под названием «Пробуждение Греха». Посмотрим, какое из его чувств я зацепил.
Верзила отступает на шаг, смотрит себе за пазуху, чешет нос, уши.
Ага, ясно. Осязание.
– Что ты со мной сделал?! Аргх!
Одной рукой он срывает с себя рубаху, другой машет булавой во все стороны, не давая подступиться ближе.
– Убери их с меня! Аргх! Убери! Что это, сука! А-а-а!
Судя по тому, что я вижу, он сейчас ищет на себе муравейник или орды пауков. Но не находит. Чувствует, но не видит. Наверное, это страшно.
– Запомните! Все, кто сегодня посмел влезть в дела Армза, будут жестоко наказаны! Передайте это своим хозяевам! Армз не забывает! Армз не прощает! Армз мстит! Я омою кровью тех, кто посмел помешать мне! Сегодня это обычный бордель, а завтра – весь ваш свинарник! Калённым на крови железом я выжгу вашу организацию с лица города! Сегодня вы со мной лишь познакомились, а завтра… БУДЕТЕ МОЛИТЬ О ПОЩАДЕ!!!
«Дам за это два года», – хмыкает Костя.
Уверен, что Тиина всё ещё там. Слушает. Видит. Я специально её там оставил – и отпущу. Пусть станет свидетелем того, что случилось. Я испугал мадам до чёртиков, видел это в её глазах. Пусть она передаст тем, кому служит, кто такой делец Армз. Сначала я хотел пощадить только проституток, но подумал, что этого недостаточно. В них нет веса. А вот если одна из хозяек борделей заговорит об ужасном дельце Армзе, то… получится лучше.
– Убери их от меня! Убери! Что это?! Что?! Откуда?! Чёрная магия! Чёрная магия!!! Колдун!!!
Верзила мечется. В глазах страх и непонимание. При этом по-прежнему не подпускает к себе.
– О нет… – Улыбка сатаны не слезает с моего лица. – Я не колдун… Я – справедливость… Я – САМА НЕОТВРАТИМОСТЬ!!!
Лениво перекидываю катализатор через верзилу. Приказываю материализоваться дубине тролля. Тяжеленая хрень падает прямо на моего врага.
Хруст, чмокающий звук – и от него остаётся только растекающаяся во все стороны лужа.
