— Мы все состоим из прошлого, — философски возразила Олеся.
— Допустим, но пока мы не научимся использовать его. Каждый сам хозяин своему прошлому, своим обидам и страхам.
— Это подсознательно…
— Ну да, конечно, ты ходила к нему домой, совершенно не ведая, что делаешь! Как во сне? Да нет, ты, по-моему, была очень адекватной, когда я тебя поймал на площадке. Ты не обижайся, если прозвучит жестко сейчас, но, мне кажется, ты сама придумала эту обиду, выдумала…как некоторые люди выдумывают себе большое чувство…
— Я ничего не придумала. Он отвернулся от меня тогда, — упрямилась девушка.
— А я не об этом. И думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, но делаешь вид, что нет. Олеся, брось свою обиду, забудь, сними с себя, как одежду, что ли… отпусти ее… Ну, отдай ее Шатилову, если просто не отпустить… Мысленно так проделай подобные трюки… Увидишь, тебе станет легче, уйдут твои страхи.
Олеся изучала светлеющий квадрат окна и тихо произнесла:
— Этот страх подсознательный…
— Ты преувеличиваешь степень этого страха. И даже степень его влияния на твою жизнь. Потому что ты тут главная, а не он, твой страх. Олеся, ты больше, чем он, пойми! У тебя есть силы, чтобы забыть обо всей этой ситуации и о страхе! И пока ты сама не захочешь от него избавиться, этот твой страх никуда не исчезнет. Надо простить, забыть, отпустить и… не проецировать его образ на свои отношения со мной. Я — не Шатилов. Я другой. Заруби это на своем прелестном носике, — Руслан легонько чмокнул ее в висок. — Я люблю тебя и никуда уходить не собираюсь.
— Спасибо, — прошептала Олеся, пряча лицо у него на груди.
И Руслан отчетливо осознал, что ведь она еще ни с кем никогда не делилась ни этим воспоминанием, ни своим детским страхом.
— Я все понимаю… Но все так сложно. Сегодня рядом с ним я оказалось маленькой и опять неуслышанной… Надо завтра поговорить об этом, — Олеся потерла слипающиеся глаза. — И с Викой надо поговорить… надо что-то делать…
Сон сморил ее, хотя ужасно не хотела ему сдаваться.
— Решим все завтра, — тихо сказал Руслан, — все решим.
Но Олеся его уже не услышала.
Откуда-то из прихожей раздался еле слышный звонок телефона. И это вывело Руслана из задумчивости. Он аккуратно встал, боясь разбудить спящую девушку. Олесина сумка осталась у зеркала в прихожей. Оттуда-то и доносилась негромкая музыка. Немного подумав, Руслан достал телефон. Звонила мать Олеси. Через секунду экран погас. Парень вернулся в комнату, забрав сумку и мобильник. Смартфон звякнул сигналом сообщения.
«Олеся, если ты с Русланом, могла бы сбросить смс-ку, что все в порядке» — текст оказался виден на экране.
Парень тут же написал ответ. «Я у Руслана. Все хорошо». Потом посмотрел на девушку и забрался к ней под одеяло. Она доверчиво улыбнулась ему во сне. Волна немыслимой нежности захлестнула Руслана, и он бережно обнял Олесю. Она льнула к нему, как слабый котенок к большому и сильному льву в поисках защиты и безопасности, рискуя быть растоптанной и растерзанной, если не им самим, то его окружением.
Руслан услышал, как зашевелился в замочной скважине ключ. Вернулись родители. Ровно половина первого. Естественно, они поняли, что в доме гостья. Спустя несколько минут щелкнула дверь противоположной комнаты, и все стихло. Руслан погрузился в сон.
Анна Михайловна подъехала к своему загородному дому. Да, к своему! Слава Богу, у нее хватило ума не оформлять всю недвижимость на мужа. Нет, у него, конечно, есть своя собственность, например, та небольшая квартирка, в которой они сейчас живут. Но то, что перешло Анне по наследству, навсегда — Аннино! Она мысленно поблагодарила саму себя, когда в давние годы, пылая от любви к Леониду, не сделала все-таки эти по истине царские подарки.
Вот только счет… Ничего, перекроем! И чтобы ни одной беременной суке ни копейке не досталось!
Дети у него будут! А она, Анна, сколько лет вынашивал и теряла детей, после первого аборта, который сделала по настоянию своего мужа. Он упирал на карьеру. Он заставлял и ее заниматься карьерой. Ну что ж, у нее два образования, экономическое и юридическое, миллион связей и трезвый, теперь уже трезвый, ум. Вот так. Ты все сделал своими руками, Леня!
Анна вышла из такси. Запах сосен, свежий морской воздух всегда успокаивали ее. Как же она любила это место! А с какой любовью папа строил этот дом! Ах, папочка… рано ты ушел, не видишь, что творит со мной этот тип! Хотя, что уж, пенять… Сама виновата! Влюбилась в него тогда, в Смоленске! Папочка отправил свою избалованную дочку на лето к тетке, чтоб поутихли страсти, бушевавшие здесь, в Ленинграде. Эти страсти поутихли, естественно. Но возгорелась новая. Да какая! Чем сильнее на нее дул папа, тем сильнее она полыхала! И отец, конечно, уступил. Ну как, в конце концов, отказать единственной любимой дочурке?
Ах, папочка… А ты ведь был так прав! И почему же юность никогда не прислушивается к зрелости? Безответный вопрос…
Анна Михайловна подошла к крыльцу дома. Посмотрела в высь, темную, кое-где с прорывами низких туч. Папа видит все. Уж теперь-то он ее поддерживает!
В доме Анна тут же включила отопление, выложила на кухонный стол продукты, купленные по дороге, достала бутылку вина…
Выпьем, Леня! Анна налила себе в бокал ароматный напиток. За твое грядущее разорение!
Олеся резко открыла глаза и рывком села на постели. Который час? Как же так она уснула? Почему Руслан не разбудил ее? Мама с папой, наверно, волнуются? Да сколько же времени? Олеся озиралась, напрасно вглядываясь в темноту, в поисках часов. Ничего не обнаружив, она хотела встать.
Руслан тут же поднялся на локте.
— Ты куда? — и крепко обхватил ее талию рукой.
— Сколько времени?
Парень нагнулся под диван и достал мобильник. Свет экрана озарил его лицо.
— Шесть двадцать восемь.
— Что?! И я тут дрыхну? Почему ты не разбудил меня? Мама моя уже наверно обзвонила все больницы, морги и полицейские участки! — чуть не сорвалась на крик девушка.
— Не обзвонила. Все нормально, — Руслан протянул ей ее же телефон. — Читай.
Олеся быстро ознакомилась с содержанием сообщений.
— Ну почему ты не разбудил меня?!
— Зачем? Ты устала, а я хотел, чтобы ты выспалась. Зачем тебя будить? Спи, сколько хочешь.
— Мы так не договаривались…. Я ехала к тебе без ночевки, ты, что, усыпил меня? Снотворное подсыпал? — саркастически шептала Олеся.
— Да, ты разгадала мой коварный замысел, — таким же тоном ответил Руслан. — Олеся, спать бок о бок с любимой девушкой — это замечательно.
Парень нежно провел пальцем по ее щеке.
— А твои родители вернулись?
— Конечно. Обычно они возвращаются домой.
— И что они сказали?
— Не знаю, — пожал плечами Руслан. — Но думаю, они жаждут с тобой познакомиться.
— Ты подвел меня, Руслан. Ты подстроил все это. Ты подставил меня. У меня даже косметики с собой нет, И мне надо в ванную. Вот в чем мне туда идти? В джинсах?
— А, весь переполох из этого? Тоже мне, проблема!
Руслан встал и вышел из комнаты. И вернулся с темно-синим махровым халатом в руке.
— Пожалуйста, все решаемо, — парень накинул его на плечи девушке.
И Олеся утонула в халате, а еще больше — в запахе мужского шампуня, в запахе Руслана….
Она мельком взглянула ему в глаза — в полумраке они казались еще больше и чернее — и стремительно соскочила с дивана. Ее взгляд был истолкован правильно.
— Не смотри на меня так, я уже хочу снять с тебя этот халат, — чуть слышно сказал Руслан.
Ярость душила Леонида Юрьевича. С утра он обнаружил пропажу своей жены. Ее мобильный не отвечал. Телефон врача тоже. Шатилов позвонил в справочную, там ответили, что таковая не числится среди пациентов больницы. Все это походило на абсурд!
И он рвал и метал. Заварил себе крепкий кофе, но от злости даже не смог выпить чашку кофе до конца. Не смог съесть свой любимый сыр. Не смог нормально и спокойно подготовиться к выходу из дома. То пуговицы не застегивались, то галстук не завязывался, то шнурки рвались.
