— Приходи, мы созвонимся, приходи обязательно, да, Леня? — Анна Михайловна взглянула на молчаливого супруга.

Тот едва заметно кивнул.

— Хорошо, — решила не расстраивать больную женщину Олеся. — До свиданья.

Она торопливо вышла из палаты.

Последние слова Анны Михайловны застряли в памяти. Зачем им знакомиться ближе? Ходить в гости? Ерунда какая-то… Ни к чему это… ни к чему… Олеся тряхнула головой, словно отгоняя недавнее приглашение. Девушка перешла дорогу и направилась в небольшой парк. Да, все это было глупо… Весь план ее мести… Какая-то девчачья забава, в результате которой образовались совсем недетские последствия… Когда ей в первый раз пришла в голову мысль о мести? В лет пятнадцать… Тогда она то отбрасывала свою задумку, то возвращала вновь. Но всегда о ней помнила. Как и об отце — Шатилове Леониде Юрьевиче — никогда не забывала. Даже когда уже было можно и не вспоминать. Но нет! Как садовод взращивает редчайшее растение, так и Олеся культивировала в себе чувство обиды и мести. Удобряла, поливала, не давала зачахнуть…Хотелось быть готовой к встрече с ним. Да просто хотелось встретиться, что же теперь таить? Это было неутоленное желание, недоведенное до конца дело, был ее неуслышанный крик — как в том парке, где она не докричалась, не добежала, не завладела его вниманием…

Олеся тенью бродила по сырому парку. Деревья тонули в тумане, представляясь в воображении какими-то странными существами с другой планеты. И на одну минуту ей показалось, что она попала в непонятный фантастический мир. Вокруг белесая пелена… Слышны только ее шаги по гравию дорожки… Деревья, растратившие все свое золото, как нищие инопланетяне, тянут к ней свои корявые страшные руки, то ли надеясь на подаяние, то ли, чтобы взять в жертву ее саму… Воздух липкий, влажный, густой клубится вокруг, догоняет ее, касается щек своими прохладными щупальцами, поглощает, заставляет потеряться и все потерять…

Звонок собственного телефона возвестил о том, что она все еще на планете Земля. Девушка торопливо порылась в сумке, и мобильник огласил своим звоном этот сонный застывший парк. Тут же рядом послышались шаги. Из-за белой занавески тумана вынырнула женщина, выгуливавшая на поводке милого пуделя. За ней появилась немолодая пара, о чем-то оживленно беседуя. Где-то недалеко взвизгнули машины, набирая скорость после светофора…

Земля, Россия, Санкт-Петербург…

Олеся вгляделась в экран смартфона и сняла трубку. Это был Женька. Он сегодня ездил по спортивным магазинам и спрашивал, а не могли бы они где-нибудь пересечься. Олеся бы помогла ему в выборе спортивного снаряжения.

— Да уж! Из меня такой помощник! — иронично заметила про себя девушка. — Жень, я так устала на самом деле… Сейчас пройдусь немного, подышу, прогуляюсь и поеду домой.

— Жаль. Я хотел с тобой в кафешке посидеть. Или в киношку тебя затащить.

— Ну, извини, что испортила твои планы. Надо было вчера мне о них рассказать.

«А не лезть целоваться!» — додумала окончание фразы Олеся. Ей тогда все-таки удалось остановить этот процесс и кое-как вразумить Женьку.

— Ты вчера была немного не в себе…

«Ты тоже не совсем адекватен» — мысленно ответила ему девушка.

— …но, а ты все сделала, что планировала?

— Эх… Наверное, это все, что я могу пока сделать, — вздохнула Олеся, и, спросив Евгения, в котором часу он собирается вернуться, попрощалась.

На душе было так пусто, что девушка даже не понимала, есть ли у нее эта самая душа. Олеся еще немного прошлась по аллее. Ее знобило от сегодняшней сырости ли, от нервов ли, а скорее, от того и от другого, но она никак не хотела уходить. Она сунула руки в карманы, и пальцы нащупали вчерашние ягоды шиповника.

Что ее ждало дома? Только медленно убивающий яд собственной совести…

Олеся, не поднимая головы, брела по тротуару вдоль своего дома, медленно зашла в подъезд и, наверное, минут пять, не вникая в смысл, читала объявления на щите информации… Потом зашла в лифт и долго соображала на какой этаж ехать… Пятый…

Дома была мама.

— Олеся, где ты ходишь? И опять не берешь трубку, — начала укорять она, едва девушка переступила порог квартиры.

— Я и не слышала звонков, — удивилась Олеся, снимая куртку.

— К тебе уже сто раз приходил молодой человек…

Олеся застыла.

— И что ему нужно? — спросила она.

— Что нужно не сказал… — мама удалилась на кухню.

Олеся прошла в комнату и переоделась в легкий домашний халатик.

— Ну, он хоть представился? — ей почему-то слабо верилось в то, о чем она подумала в первые секунды.

— А как же, и не только, мы с ним мило пообщались, — услышала девушка голос матери. — Руслан. Такой красавец…

У Олеси зашумело в ушах, и она осела на пол.

— Олеся, — испугалась мать, входя к ней в комнату. — Ты что? Ты вообще ела сегодня что-нибудь? Или так и ушла голодная?

Девушка покачала головой.

— Так, давай, пойдем, тебе надо поесть… Господи, ты вся бледная… — мама подняла ее и осторожно отвела на кухню.

Горячий суп возвращал Олесе силы.

В дверь позвонили.

— Это Женька. Он звонил и сказал, к этому времени будет, — попыталась угадать Олеся.

— Я открою, доедай, — мать пошла к двери.

Через несколько минут она появилась с загадочным выражением на лице.

— Это тебя… Руслан.

Последняя ложка супа застряла у Олеси в горле. Кое-как проглотив застрявший комок, девушка встала и решительно направилась к выходу. Так, и что ему надо? Сейчас она все выскажет, что думает! Девушка воинственно распахнула дверь. Он стоял напротив в кожаной куртке нараспашку…. Синяя рубашка еще больше оттеняла его черные волосы и делала ярче красивые темно-карие глаза…

Он совсем рядом, и почти все мысли разлетались в стороны как испуганные стайки синичек… Держись, Олеся!

Девушка стремительно сделала к нему шаг и грубо рванула ремень на джинсах, начала его расстегивать и опускаться на колени. Руслан был ошеломлен, но в ту же секунду поднял ее и стал трясти за плечи:

— Олеся, что ты делаешь?! — и его обжигающие черные глаза проникли в душу.

Она выдержала взгляд:

— Я же подстилка… Стелюсь…

— Это ты привел ее сюда? — слабо спросила Анна Михайловна мужа, едва Олеся скрылась за дверью.

— Нет, она сама попросилась, — Леонид Юрьевич отвернулся к окну, словно понимал, что его ждет неприятный разговор и не желал продолжения.

— Нам надо об этом поговорить, — сказала она.

Шатилов молчал.

— Ты думал, я поверю в этот спектакль?

— Что? — нерешительно выдавил Леонид Юрьевич, не ожидавший такого поворота событий.

— Ты уже студенток впутываешь в свои дела? Как тебе не стыдно! Сколько ты ей заплатил, чтобы она пришла сюда и притворилась твоей дочерью?

Ты из меня идиотку делаешь снова?! Я уже сыта твоей ложью! — вскричала Анна и закрыла лицо руками.

— Аня, это, действительно, Олеся…Она сама пришла… — Шатилов попытался спокойно ответить.

— Не ври! — взвизгнула Анна. — Не ври! Ты меня в могилу сведешь своей ложью!

Ты измотал мне все нервы! Кто она?! Где твоя любовница? Когда ей рожать?! — она подскочила с кровати и, подлетев к своему мужу, цепко вгляделась в его лицо.

— Лгун… — горько и глухо проговорила она. — Лгун…Я все равно узнаю правду, — твердо прошептала она, отворачиваясь от Шатилова.

— Ты спятила, Аня. Ты просто спятила, — Леонид Юрьевич с отвращением смотрел на свою супругу.

— А! — вдруг вскинулась Анна. — Это ты свел меня с ума! Ты! Ты! Ты! — она вдруг бросилась на него и попыталась ударить. Шатилов успел схватить ее руки.

Анна стала вырываться с нечеловеческой силой, оттолкнула мужа, потом подбежала к окну и стала открывать его.

— Стой, Аня! — крикнул Шатилов, нажимая тревожную кнопку.

Окно открылось и холодный воздух, как освобожденный преступник, нахально ворвался в палату.