— Это угроза? — слабо шевельнулась Олеся.

— Это констатация факта, — Руслан посмотрел ей в глаза и продолжил, — Олеся, это не те же самые грабли. Это совсем другая ситуация. Мне нужна ты. Люблю я тебя, — он сделал ударение на последнем слове. — Сомневаешься? — Руслан с подозрением взглянул на девушку.

Какой проницательный!

— Да, со мной трудно, — вымолвила, наконец, Олеся.

Зашибись! Он не мог убедить ту, которая нужна была ему больше всего на свете. Зато других даже убеждать не приходилось, придумывали все сами!

— Я, конечно, сам не сразу понял, что происходит, почему я никак не могу отпустить тебя? Почему не могу оставить в покое?

— И когда же тебя озарило?

— Можешь поиздеваться, — снисходительно разрешил он. — Я же не ответил тебе, когда ты призналась.

— А я это говорила? — почему-то прошептала девушка.

— Всю ночь, — также тихо сообщил Руслан ей на ушко.

Вот знает, как заставить покраснеть! И не от смущения на самом деле, а от желания снова окунуться с ним в ночную сказку…

— Все-таки, ты что-то особо не спешил, — Олеся вернулась к тем самым его словам, которым так хотела и так боялась поверить.

— Во-первых, ты сама пряталась от меня, а во-вторых, на работе был аврал, сотрудник заболел, меня запрягли и за себя, и за того парня, что называется. Так что полторы недели я даже в универе не появлялся, все закончилось перед выходными.

— Знаешь, кому надо, тот из-под земли достанет. А может, я за эти недели встретила бы парня, влюбилась в него…

— Отбил бы.

— Ах, что это мы такие самонадеянные?

— А потому что кто-то очень важный!

В глазах у Олеси заплясали смешинки.

— Олеся, шутки шутками, но все, что я говорил — абсолютно серьезно, — Руслан посмотрел ей в глаза.

Девушка опустила ресницы.

— Я… — Олеся никак не могла сформулировать свои мысли. — Я думала, ты со мной… так…подразнить… поразвлекаться, что ли…

Руслан смотрел на нее как человека, который только что потерял рассудок.

— Поразвлекаться? — непонимающе повторил он. — И ты все равно не оттолкнула меня? — изумился Руслан.

— У меня как-то не хватило сил…

«И мозгов», — добавила про себя Олеся.

— И не надо этих сил…

— Да я же злобная мстительная девчонка! — продолжала выдвигать новые преграды для счастья Олеся.

— Это ты не свое платье на себя примерила.

— Откуда ты знаешь, какое мое платье? Ты, может, приписываешь мне черты, которых у меня нет. И, может, чужой наряд мне как раз к лицу и по размеру?

— Олеся, не делай из себя чудовища. Ты — добрая, запутавшаяся, обиженная девочка. которой было нечем заняться по ночам, и поэтому она выдумывала перед сном всякую ерунду.

— Может быть, я это планировала по утрам? Или в любое свободное время днем? — на ее губах притаилась улыбка.

— Я знаю, чем занять тебя в любое время суток, — прошептал он ей на ушко. — Чтоб всякие глупости не забивали тебе голову. И согласись ты с неизбежным гораздо раньше…

— Раньше? Когда же? На лестнице? — смущенно улыбалась Олеся.

— Хотя бы и на лестнице. Не место красит человека, а человек место, — усмехнулся Разумов. — Тогда бы точно твои свободные мысли были бы заняты другим!

— И… чем же?

— Кем… — поправил Руслан. — Мною.

— Меня просто шокирует твоя самоуверенность, — ответила девушка, не уточняя, что в ее голове и так все крутилось вокруг него. Зазнается еще!

— Я не считаю это недостатком, — пожал плечами парень.

— Зато я считаю свои, — посерьезнела она. — И их, этих недостатков столько, что они перевесят все мои достоинства, если последние у меня имеются!

— Олесь, что ты сейчас пытаешься доказать? Что тебя нельзя любить? Зачем ты опять сопротивляешься? — он наклонился к Олесе и замер над губами. — Я тебя люблю. Прими этот факт, — безапелляционно заявил Руслан и поцеловал ее.

И никаких вариантов на выбор.

Анна Михайловна смотрела на темное небо. В свете вечерних фонарей она видела, как крупные хлопья снега тяжело падают на подоконник. Уже наступает зима… Уютное и такое страшное время года…Время праздников и итогов… Ну что ж, будет итог как праздник! Анна вздохнула и поднялась с кровати. Она взяла с тумбочки часы и полумраке разглядела стрелки на циферблате. Сейчас придут…

И в самом деле, только подумала она — дверь в палату распахнулась, и вошли Татьяна Васильевна и медсестра.

Анна молча взяла от них пакет. Не торопясь, она стала доставать оттуда свои вещи, брюки, свитер, верхняя одежда… сапоги…

Решение покинуть больницу у нее появилось сразу же, как только она в эту больницу попала.

Ха! А он думал, что он здесь всех купил? Как бы не так! Она все давно поняла. И то, что ему выгодны ее срывы, и то, что он поскорее стремится отделаться от нее, спровадив больницу. Поэтому она успела сыграть на опережение, потом придумать сегодняшний спектакль, ведь этот укол был с простым физраствором.

Это двадцать лет назад она была беспросветной влюбленной дурочкой, двенадцать лет ничего не замечающей верящей женой, пять лет назад она стала злобной истеричкой, которая боялась потерять своего мужа из-за его измен, боялась, что он уйдет от нее, выслеживала его, подслушивала, устраивала скандалы…А теперь все! Хватит! Страшись терпящего! Бойся, мир, терпеливых! Терпение лопается враз, и выливается безудержная ярость!

Анна Михайловна сосредоточенно одевалась, пока ее помощницы ждали за дверью, и думала, думала…

Он уверен, что он за все здесь платит… Анна усмехнулась. Ну-ну! А откуда платит? С их совместного счета, который еще ее отец оставил в наследство дочери…

Платит он… — фыркнула Анна Михайлова, надевая кожаный пуховик. А она тут платит больше! А эти, тоже мерзкие людишки… Выходя из палаты, Анна Михайловна бросила быстрый презрительный взгляд на врача и медсестру. Слуги двух господ! Лебезят перед ним, и ей потом в пояс кланяются! О, холуи! Нет, все же холуйство — это наследственная предрасположенность. Вон, и этот туда же… холуйствовал двадцать лет… А все, хватит! Кончено!

Анна быстро пошла по коридору к лифтам. Следом за ней семенили медицинские работники. Они проводили ее до выхода с больничной территории, где уже ждало такси, вызванное заранее.

Татьяна Васильевна предупредительно открыла чугунную калитку. Анна Михайловна тем временем оглядела фигуру врача, ее полный зад, широкие плечи…Вот и эта, наверняка, спит с ее мужем. Или хочет это сделать. О, у Анны чутье на таких шлюх! Анну не проведешь!

Она подошла к распахнутой дверце такси и на секунду остановилась. Потом обернулась к сопровождавшим ее женщинам и мило поблагодарила. И лишь уже делая движение, чтобы сесть, замерла на чуть-чуть и крикнула смотревшей на нее Татьяне Васильевне:

— Будете спать с моим мужем, привет от меня передайте!

И рассмеялась, видя, как медленно сползает с лица врача заученная улыбка.

— Расскажешь про Шатилова? — чуть позже шепотом попросил он.

— Знаешь, так бывает иногда, что чьи-то поступки оставляют в душе след на всю жизнь… — после некоторого молчания начала она. — А потом ты уже никак не можешь подсознательно не учитывать их…травмы, полученные в детстве, никогда не заживают… — это предисловие помогало ей собраться с силами.

Руслан не торопил ее. Осторожно и сбивчиво Олеся продолжила свою историю.

— Вот скотина! — выругался он. — Подожди, а может, он действительно не слышал тебя? Он был увлечен разговором….Может, тебе показалось, что расстояние маленькое, а на самом деле, приличное?

— Ага, увлечен своей Анной… — Олеся махнула рукой. — А расстояние… в детстве всегда кажется больше, чем на самом деле, а я помню, что он был совсем рядом… Не защищай его!

— Да нет! Я не защищаю! Я всегда на твоей стороне, Олеся. Но… отпусти ты эту ситуацию… Ты ему не навредишь, а себя измучаешь! Назад уже ничего не перемотаешь! Что ты в себе носишь эту обиду, как будто у тебя ничего хорошего не было! У тебя, судя по всему, прекрасный отчим. Надеюсь, ты меня с ним познакомишь? У тебя замечательная мать! У тебя полноценная дружная семья. У тебя есть я, в конце концов! А уж со мной, я думаю, тебе не скучно, а? Так вот, не цепляйся, не цепляйся за прошлое, нужно смотреть вперед…