— Ты ужасно ее расстроила тем, что явилась в больницу. Понимаешь? Тебе надо было сидеть тихо, а не лезть со своими глупостями ни в мою квартиру и ни в мою жизнь! — он повысил голос. И теперь было видно, что его раздирает злость.

Ключи звякнули в Олесиной руке.

— Ты зачем сюда приехала? Как ты спланировала подобную операцию?! Кто тебе помог?! — взвился Шатилов. — Ты же копалась в документах? Ты что-то копировала?

— Никто не помогал, — растерянно прошептала Олеся. — Я же вам говорила, я одна…

— Откуда… — он осекся, а потом продолжил напирать, — Да ты понимаешь вообще, что я могу на тебя натравить полицию за проникновение в чужое жилище?! За то, что ты лезешь в мою жизнь?! Думаешь, ты неуязвима? Да я тебя отправлю на исправительные работы, чтоб в твоей неразумной голове появились хоть какие-то умные мысли! — он распалялся все больше.

— Попридержите свой язык, Леонид Юрьич! Вы слишком себе много позволяете! — выступил Руслан, перебивая разозлившегося Шатилова.

— А ты мне не указывай! — резко бросил он. — Только из уважения к твоим родителям, я не буду обращать внимания на твой тон!

— Да что вы можете знать об уважении? — презрительно бросил Руслан.

Олеся потянула его за руку.

— Руслан, пожалуйста, не надо, — молила она, боясь нависающей грозы. «Черт возьми, тебе еще экзамен ему сдавать! И курсовую!»

— А вдруг ты что-нибудь украла! Документы?

— Я не воровала. Вирус удалил документы.

— А что же ты искала тогда? — немного озадаченно спросил Леонид Юрьевич.

Олеся промолчала, чем еще больше разозлила его.

— Отдай ключи! — гневно потребовал Шатилов.

Олеся поспешно сунула их ему в протянутую руку.

— Но чтоб ты знала меру своим поступкам, я тебе здесь и сейчас могу сказать, что твоя работа по агломерациям теперь отклонена. Никаких тебе форумов и зачетов. Поняла? — сурово заявил профессор.

Олесе сдавило горло.

— Это низко… — прошептала она.

— А ты хочешь высоко? Скажи спасибо, что я не привел в исполнение все ранее сказанное.

— Ну и подонок же вы! — разозлился Разумов.

— Знаешь, Руслан, не суй нос в чужие дела, целее будешь! — процедил Леонид Юрьевич.

— Все, что касается Олеси — мое личное дело. Так что, рекомендую оставить ее в покое! И все ваши обвинения относятся и ко мне. И я не спущу их просто так! А насчет вашего заявления по агломерациям, можно подать апелляцию и жалобу за предвзятое отношение! И разбирательство будет вам гарантированно. Как вам такой исход дела? Думаете, только вы можете ударить?

— Руслан, не надо, поедем. Не надо, — Олеся дергала Руслана за рукав.

— Ты много на себя берешь, щенок! — взбеленился Шатилов, и его глаза сверкнули еле сдерживаемой яростью. — Не указывай, что мне делать и не запугивай меня! Я, во-первых, в отцы гожусь…

— Не годитесь! — перебил его Разумов.

— Во-вторых, ваша жалоба обернется против вас! И не светит вам спокойное обучение.

— Думаете, нет на вас управы? Это вам, Леонид Юрьевич, не светит спокойное существование!

— Ты в самом деле взялся мне угрожать? — профессор бросился вплотную к Руслану и схватил его за грудки. Казалось, весь утренний воздух поглотила напряженность, возникшая между ними. — Ты что несешь, гаденыш? Забыл, с кем разговариваешь? — зашипел Шатилов разъяренным змеем. — Хочешь, чтобы ад раем показался? Устрою!

Руслан стремительно и грубо схватил его за руку и завернул ее ему за спину. Леонид Юрьевич скривился от боли.

— Сукин сын!

— Руслан! — вскрикнула Олеся.

— Еще вякнешь что-нибудь, Леонид Юрьевич, останешься без селезенки! — прорычал Руслан ему в затылок и отпустил.

— Считай, что твоя учеба здесь закончена! — тяжело дыша, проскрипел Шатилов, потирая руку. — И работа тоже.

— Оставь ты его, оставь, пожалуйста! Он добился, чего хотел, — Олеся взглянула на Шатилова. — Он добился моего безразличия по отношению к нему. Мне все равно. Он может не ставить мне зачеты тысячу раз — мне все равно, — ничего не выражающим тоном проговорила девушка, опуская голову. — Слышите, Леонид Юрьевич? Мне все равно. Я ошиблась, я виновата. Я помнила в вас отца. Но я заблуждалась. Отец — это тот, кто любит. А вы не умеете любить!

Шатилов, стоя вполоборота, ссутулился и угрюмо посмотрел на нее.

— Поменьше пафоса, девочка, — остудил он свою дочь. — Я на тебя слишком много времени сегодня потратил. И не только времени.

— Нет, Леонид Юрьевич, это я слишком много времени потратила на вас. Глупо, — заключила Олеся и сунула руки в карманы, нахохлилась и спрятала подбородок в воротник куртки.

Руслан сердито смотрел на Шатилова. А тот выпрямился и с непроницаемым видом пошел к своему автомобилю.

— Не бери в голову его слова, — сказал Руслан и повернул ключ зажигания. — Шатилова можно обойти. Можно подать заявление, твою работу рассмотрит кто-нибудь другой. Мне кажется, что ты старалась, и будет жаль, если твой обзор не пройдет. У тебя, думаю, вышел бы отличный доклад на форуме.

Олеся безучастно смотрела на пустой двор.

— Да ну, — ответила она. — Не надо. Я сама на это напросилась. В общем-то, это даже предсказуемо. Какая ж я дура! Теперь он будет отыгрываться на тебе. Он тебя в покое не оставит.

Нет, она не ждала, что ее погладят по головке за совершенное, но то, что в эту ситуацию будут втягиваться другие люди, она не предугадала.

— Да ничего он не сделает! — отмахнулся парень.

Олеся сомнительно покачала головой.

— Как минимум ты никогда не сдашь ему экзамен, как максимум — отчислят в первую же сессию. Вслед за мной. А ещё он и про работу тебе угрожал.

— Да нормально все будет. Нет у него таких полномочий — отчислять, — Руслан приобнял девушку одной рукой. — Не волнуйся. А к работе он вообще не имеет отношения. Я не у него работаю.

— Ты же советовался с ним по проектам? — Олеся вспомнила, как они чуть не застукали её в шатиловской квартире. Но про это она умолчала.

— Советовался. Это был крупный проект. Очень ответственный. Мне первый раз поручили такой. Да, Шатилов мне помог. Но главное не это. А чтобы с тобой все было в порядке. Ты как?

— Все нормально. В самом деле, я ничего не чувствую. Онемение какое-то, — вздохнула Олеся. — Ты же не собираешься делать все, что ему говорил?

— Если потребуется — сделаю, — четко произнес Руслан. — Но я горячился… мне хотелось показать ему, что не он не всесильный.

— Не потребуется. Наверное, зря… да… зря я… — Олеся не продолжила начатую фразу.

— Что ты хочешь сказать?

— Нет, нет, ничего, — Олеся спряталась как улитка в свою раковину. — Просто все накручивается как снежный ком. Сначала я, потом он, потом ты… А все из-за моей глупой выдумки о возмездии…

— Ты себя, самое главное, не накручивай! — ухватился Руслан за нужное слово, выруливая со двора на шумную улицу. — Олеся, все небезнадежно. К черту этого Шатилова! Он же не единственный преподаватель там! Знаешь, я еще никому не говорил, но мне сделали выгодное предложение на работе. И я уже подумываю перейти на заочное.

— Да? Рада за тебя по поводу работы, — искренне улыбнулась девушка.

— Сама видишь, ты не виновата, если я уйду с дневного. Так что, не волнуйся за меня. А вот насчет твоего незачета… Надо попробовать апелляцию.

— Он же завкафедрой! Кому апеллировать?! Не буду я ничего делать.

— Декану.

— Нет, не за чем. На самом деле, это невозможно представить — нашу совместную работу. Что ж, это мое наказание, пусть так и будет. Ведь, реально он мог бы осуществить свои угрозы.

— Ну, раз не сделал этого, значит, есть в нем все же хоть что-то человеческое.

— Думаешь, жалость?

— Не знаю, — пожал плечами Руслан. — Я уважал его до этой поры. А теперь не могу. Я увидел его совершенно другим.

— Каким?

— Не могу сказать тебе объективно, но я думал, он человек… И еще, мне показалось, что ему просто ты на данный момент невыгодна.