— Ого, вас тут уже признали! — заметил Сарматов, прощаясь.

— Как видите. Я уж здесь давно болтаюсь. Так до завтра?

— До завтра. Я не опоздаю.

И он, раскланявшись, направился пешком твёрдою поступью, как будто отлично зная, куда ему идти.

Чемоданы он сдал на хранение на пристани.

«Он, очевидно, не первый раз уже в Коломбо, — соображал я, глядя ему вслед, — но какое у него может быть тут дело?»

В тот же день вечером мне пришли сказать, что меня спрашивает сингалезец-возница и хочет со мной поговорить.

Я догадался, что это был Джуди, хотя и удивился, не понимая, что ему вдруг понадобилось от меня. Я велел провести его к себе.

Джуди вошёл, опустив голову и скромно потупив глаза, выждал, пока удалился приведённый ко мне слуга и, убедившись, что мы остались вдвоём, заговорил таинственным шёпотом:

— Джуди пришёл предупредить господина, потому что он узнал много нового и очень дурного.

— В чём предупредить, — стал спрашивать я, — и про кого ты узнал много дурного?

— Про того господина с усами, с которым господин сошёл вчера с пристани. Господин ему друг?

— Нет, — рассмеялся я, — я не друг ему.

— Джуди так и знал! Такой человек не может быть другом господина. Он злой человек.

— Что же ты узнал о нём? Рассказывай!

— О! это большой рассказ, надо много говорить.

— Ну, садись, если хочешь, и говори много.

Я показал ему на стул, но он по-своему принял моё приглашение, опустился и сел на корточки, на пол.

Начал он очень издалека.

— Джуди теперь знает, — стал рассказывать он, — для чего его хотели задушить там, в лесу. Умные люди объяснили это Джуди.

— Кто же это?

— Тоже возницы, только старше меня.

— Что же они тебе объяснили?

— Есть такая богиня, и храм её далеко-далеко отсюда. Поклонники её убивают людей для неё, и чем больше убьют, тем приятнее это богине.

Я так и думал, что покушение на жизнь бедного Джуди было сделано по мотивам религиозного исступления.

О существовании довольно известной и распространённой не только в Индии секты поклонников богини Кали, которой приносятся человеческие жертвы, я тоже знал.

Эти человеческие жертвоприношения не всегда делаются с полной обстановкой полагающегося для этого ритуала. Служители Кали довольствуются и простым убийством.

Самый храм этой богини находился в глубине индийских лесов, и сведения о нём, ровно и обо всей изуверской секте, появлялись неоднократно в печати.

— Разве здесь, на Цейлоне, существуют поклонники Кали?

— А, господин знает название богини!

— Да, я слышал о ней и читал. Только не ждал, чтобы эти убийцы действовали в таком городе, как Коломбо.

— О, их много, они везде! Здесь у них недалеко от того места, где хотели задушить Джуди, есть полянки. Там они служат своей богине. Джуди рассказали это и очень смеялись, что он согласился везти через этот лес ночью. Мне сказали, что ночью туда никто не возит, но теперь Джуди и сам знает, что туда ночью возить нельзя.

Теперь для меня выяснилось значение уединённой полянки, избранной Капитаном «Дедалуса» для спуска. Как оказалось, она была расчищена поклонниками Кали для их страшных жертвоприношений.

— Хорошо, — сказал я Джуди, — но какое же это имеет отношение к тому господину с усами, с которым ты видел меня вчера?

— Пусть господин не беспокоится. Джуди знает, что говорит. Он всё расскажет по порядку. Вот сегодня он стоял на перекрёстке с другими товарищами и вдруг видит, что по улице идёт, который убежал.

— Кто? — переспросил я.

— Который убежал, когда господин освободил Джуди. Одного господин убил, а другой убежал. Ну, так вот Джуди вдруг увидал, что он идёт по улице. Тогда Джуди оставил свою коляску товарищам, а сам побежал за ним, чтоб посмотреть, куда он пойдёт? Он пошёл к коттеджу, который третий после второго поворота на большой дороге. Джуди очень хотелось узнать, что он там будет делать и сам ли он хозяин коттеджа, или пришёл туда в гости? Джуди побежал кругом и увидел мальчика, который за стеной дёргал верёвку, чтоб делать ветер.

Так Джуди объяснил движущиеся панты.

— Джуди, — продолжал он, — предложил мальчику, что он сядет вместо него дёргать верёвку, а мальчик может отдохнуть, если устал. Мальчик был хитрый. Он не устал ещё, но уступил своё место Джуди, очень довольный этим, и сам пошёл и лёг в тень. Стена была тонкая, из тростника. В ней были щели. Джуди и видел и слышал всё, что было внутри. Тот, который убежал, не был хозяином. Хозяин был старик, очень злой. Он сидел и разговаривал с господином с усами.

— Вот как? О чём же они разговаривали?

— Они торговались. Этот господин с усами — продавец невольниц.

— Да неужели? — воскликнул я, не смея верить, хотя ничего невероятного не было в словах Джуди.

Продавцы живого товара до сих пор, разумеется, тайно, существуют на востоке, и было очень похоже на то, что профессия эта составляла главное занятие Сарматова, как он назвал мне себя.

— Да, он торгует невольницами, — подтвердил Джуди, — и старик, хозяин коттеджа, хотел купить у него одну, которую, как он говорит, он привёз с собою. Старик давал много денег, а господин с усами хотел получить их ещё больше. Они торговались, а тот, который убежал, молчал и слушал.

У меня сердце сжалось от ужаса, что этот негодяй, обокрав женщину, желал теперь продать её.

— Ну, и что ж, — спросил я, — они уговорились, порешили на чём-нибудь?

— Нет, старик не согласился дать те деньги, которые просили с него.

«Слава Богу!» — подумал я, вздохнув свободнее.

— Но когда усатый господин, — продолжал Джуди, — ушёл, то который убежал, стал упрекать старика и говорить, что скупиться нехорошо, что не надо жалеть денег, что надо заплатить и достать для богини жертву, потому что богиня требует жертву.

— Так они хотели купить эту женщину для того, чтобы убить её в жертву своей богине!

— Так слышал Джуди, и он говорит то, что слышал.

— Но, по крайней мере, ты слышал, что ответил старик на эти уговоры, решился он купить, или нет?

— Старик сидел, качал головою и ничего не отвечал.

— Так, значит, они и разошлись, ничего не решив?

— Да, так они и разошлись. Что мне было делать?

Единственно, что представлялось возможным предпринять сию минуту — отправиться в полицию и сделать там официальное заявление, но когда я сказал об этом Джуди и спросил его, готов ли он повторить властям всё, что только что рассказал мне, он замахал руками и с испуганным лицом стал уверять меня, что ему лучше, чтоб его снова душили. Инглизы сживут со свету бедного Джуди, и сам он никогда ничего не скажет. Он будет молчать или повторять, что ничего не слыхал и не знает. Джуди не хочет идти к инглизам.

Напрасно я старался убедить его. Никакие убеждения, никакие обещания денег не подействовали.

Страх Джуди перед англичанами настолько велик, что он стоял на своем твёрдо, и уговорить его оказалось невозможно.

— Ну, так вот что, Джуди, — стал я говорить ему, наконец, — ты знаешь, кто эта женщина, которую хотят продать, чтоб её убили?

Джуди пожал плечами.

— Джуди не знает этого! — ответил он.

— Ну, так вот. У меня есть друг. Ты знаешь, что такое друг?

— У Джуди нет друзей, но он знает, что такое друг.

— Так эта женщина — жена моего друга. Я приехал сюда, чтобы спасти её.

— Так инглизы не спасут. Только схватят и посадят бедного Джуди, а в это время госпожу злые люди спрячут. Они сильнее Джуди. У них много денег. Они с деньгами всё сделают и скроют.

— Деньги и у нас с тобой есть, не беспокойся: их хватит. У меня, пожалуй, денег больше, чем у них.

— У господина много денег?

— Да. Будь уверен.

— Тогда отчего же господин не отдаст их за жену своего друга. Если человек с усами продаёт её, то он продаёт тому, кто даст больше. Дайте больше, и вы освободите её и отдадите своему другу.