Тартар затопил свет. Из раненого бога в стороны выплёскивались золотые жгуты, раздирая скалы, дома и попавших под удар тварей. Тело Аполлона рвануло вверх, оно росло с каждым всплеском энергии. Пара мгновений и он уже доставал Тифону до пояса. Не просто бог, мускулистый великан из золота и света.

Аполлон готовился нанести свой последний, самый страшный удар. Выложиться полностью.

И опоздал. Массивные, уродливые лапы рванули вниз и с тошнотворным хлопком сомкнулись на голове бога. Сжали его в тиски. Аполлон боролся, с отчаянием сражаясь за свою жизнь. Раз, и золотая сила с бурлением вырывалась из огромного тела и окатила энергией тварь. Шкура Тифона зашипела от жутких ожогов, но… Бесполезно. Тот держал крепко. Последний отчаянный вопль, и «Крак!», с оглушительный треском голова Аполлона, бога Света и Музыки, одного из Двенадцати Олимпийцев… треснула.

Тело рухнуло на землю, свет в голубых глазах потух. На поле боя воцарилась звенящая тишина. Греки, твари Ехидны и «Проклятые Кровью» молчали как один, не в силах поверить в увиденное. И в этой холодной, мертвой тишине громом звучал победный рев Тифона.

За несколько минут до…

— Вставай, Адриан, — Персефона протянула мне руку и рывком подняла на ноги.

— Мам, я…, — я запнулся. Взгляд богини мгновенно напомнил об изменениях, коснувшихся моего тела. Больше не ребенок, взрослый мужчина с культей и черными глазами. Мне хотелось объясниться, рассказать о принцессе, но я молчал, только бессильно ловя новыми глазами взгляд матери.

Я ожидал увидеть разочарование. Брезгливость, удивление, даже страх… И не находил.

— Все в порядке, Адри. Потом расскажешь, — Персефона тепло улыбнулась и прижала меня к себе, крепко, как это может сделать только матерь. Женщина гладила меня по голове и шептала на ухо успокаивающие слова, смысл которых проносился мимо. Меня… застилали эмоции. Мерзкий, холодный комок в груди рассосался, а по телу быстро разливалось приятное тепло. Персефону не волновали черные глаза и внезапно постаревший сын. В отличии от прошлых родителей, она была готова принять меня таким, какой я есть. И не собиралась отпускать.

— Все в порядке, мам, — наконец выдавил я, отстранившись в сторону. — Я в порядке.

— Знаю, — снова улыбнулась Персефона. В ее глазах мелькнула гордость, мгновенно сменившись решительностью, когда богиня с холодным выражением лица повернулась к Ехидне. От удара тварь отшвырнуло в сторону и, перевернув пару раз, с силой приложило об острый каменный выступ. Недостаточно, чтобы нанести серьезный ущерб, но больно ей точно было. Ехидна раздраженно шипела, с ненавистью трогая раздвоенным языком длинную царапину на прекрасном лице.

— Ты пожалеешь, богиня-с, — проскрежетала Ехидна, словно гремучая змея приподнимаясь на хвосте в воздух. На свет показались длинные ядовитые когти. Древнее чудовище угрожающе махнула лапой. — Подходи-с!

— Сама подходи, — хмыкнула Персефона, принимая боевую стойку. Я только сейчас осознал, что в спортивной футболке и шортах, а также синей ленте на голове, мама больше напоминала шаолиньского монаха нежели греческую богиню.

В воздухе прогремел длинный, протяжный рёв охотничьего рога. Артемида рвалась к нам на помощь, и не она одна. Армия Эллинов осталась далеко позади, но в этот раз богиню сопровождали не обычные смертные.

Десятки, сотни, тысячи душ легионами выходили на поле боя. Призрачные шлемы античных греков, грохот ружей времен Ренессанса, хруст вгрызающихся в камень танковых гусениц… Души героев самых разных эпох пришли на зов своей Владычицы.

Я довольно хрустнул кулаками.

— Давно пора.

— То ли еще будет, — довольная моей реакцией, улыбнулась мама и громко позвала. — Левуу-ушка! Иди ко мне!

Позади послышало громкое мяуканье, которому тут же вторил жизнерадостный лап. Неужели… Я опустил глаза, чтобы тут же приметить знакомое трехголовое тельце, оранжевым вихрем проскользнувшие между ног. На мой ошарашенный взгляд, Церби приветливо махнул хвостом и гордо гавкнул, дескать «Да, хозяин! Я тоже сражаюсь!»

Щенок прижался к земле и с громким рычанием, словно заправский спецназовец, по-пластунски поползти к Ехидне. Мамин кот, Лев, тоже не отставал и отправился следом, грациозно виляя хвостом. Ленивым движением запрыгнул на обломок каменной статуи и разлегся, вперив в чудовище пристальный взгляд немигающих зеленых глаз.

— Ты…

Ехидна распахнула вытянувшийся рот и странно забулькала. Только через секунду мне удалось распознать, что это смех.

— Ты-с-с решила натравить их на меня? — Змея расплылась в акульей улыбке. — Ты хоть знаешь, кто я?! Дети мои! Слушайте свою мать!

Цербер замер на месте и удивленно скосил на меня левый глаз.

— Без понятия, о чем это она, — я пожал плечами.

Ехидна что, реально думала, что щенок с радостью бросится ей служить? Я этого трехголового троглодита кормлю. Мясом, между прочим. Церби ни за какие коврижки не бросит свое трехразовое питание, он умный мальчик.

Я погладил щенка по головке и кивнул на изумленно застывшую тварь.

— Цербер! Фас!

Щенок нетерпеливо подпрыгнул и, грозно встопорщив хвост, сорвался с места, оглашая Тартар боевые лаем. Прыжок, второй, третий... Щенок оказался рядом с Ехидной. Мотнул мордочками в одну сторону, мотнул в другую, а затем… Раз! Впился тремя челюстями Ехидне прямо в кончик хвоста!

Тварь дико завыла от боли и завертелась волчком, надеясь стряхнуть назойливого щенка на землю. Бесполезно! Церби вцепился словно клещ. Еще и злобно урчал, пока его тушка, на манер флага, носилась по воздуху туда-сюда.

— Маленький предатель! — Ехидна завыла как безумная и взмахнула лапой, собираясь полоснуть Цербера по спине… Но тут вмешался Лев. С яростным мявком крохотная шерстяная тушка взвилась в прыжке и «БАЦ», словно таран, врезалась Ехидне в чешуйчатое тело. Ту аж отшвырнуло, причем как! Пролетев добрых десять метров, тварь врезалась в землю, пропахав в камне Тартара борозду идеальным лицом. Когда-то идеальным лицом.

Вовремя разжавший пасть Цербер одобрительно гавкнул, а я же изумленно уставился на довольного своей работой кота, только сейчас обратив внимание на мелкие трещины, которые тот оставлял при каждом шаге. Это ж сколько он весит?!

— Хороший корм, — пояснила на мой невысказанный вопрос мама и кивнула на распластавшуюся на земле Ехидну. — Не отвлекайся, Адри. Она еще жива.

Я кивнул. Даже хотел ринуться вперед, закончить дело, но тут… земля содрогнулась. Великан из металла и света с грохотом рухнул на землю. Победный рев Тифона прорезал воздух. Аполлон пал. Теперь ничто не останавливало чудовище, чтобы заняться нами.

Краем глаза, я приметил вспышку портала. Мой директор, Креон вынырнул из золотой арки и рванулся к голове мертвого бога. Я мысленно кивнул. Бывшее подозрение сменилось уверенностью. Афина собирала силу богов, и прикидывающийся директором академии Одиссей ей помогал. Интересно, чем задолжал Афине самый хитрый из греческих героев?

— Ещ-щ-ще? — прошипела Ехидна, стремительным движением поднимаясь с земли. Затравленное выражение сменила гадкая ухмылочка. — Так уверена в победе, глупая богиня-с-с?

Ехидна вздела чешуйчатые лапы в воздух.

— МУЖ МОЙ! УНИЧТОЖЬ БОГОВ, ЧТО ВСТАЛИ У НАС НА ПУТИ!

— Мам, она на тебе! — коротко бросил я и, пригнувшись, рванул вперед. От рева Тифона закладывало уши, я буквально кожей ощущал как огненный взор чудовища обратился в нашу сторону. Следовало действовать и быстро.

Я ожидал протеста, но Персефона только кивнула.

— Удачи, сын. — В голосе мамы отчетливо звучала гордость. — Тифон не знает, что его ждет.

Последние слова я расслышал уже на бегу. Символ Аида ярко пылал на голове, тело буквально звенело от переполняемой силы, но я понимал, что мне требуется что-то надежнее чем просто мощь. Мне требуется…

— Мистер Адриан! Я здесь! Мистер Адриан!

Я запнулся о камень и едва не грохнулся на землю, настолько я не ожидал услышать здесь голос Мины, прямо посреди сражения. Она, что рехнулась? Я завертел головой и… Да. Девочка нашлась мгновенно. Розовая кофточка, длинное платице в клеточку и портфель улитки на спине. Малявка бежала прямо мне навстречу, ловко перепрыгивая трещины и лавируя между камнями.