…..
— Что ты сделал? — переспросил Александр Михайлович у меня.
— Положил деньги от своей доли на счёт в банке, — повторил я, и стал свидетелем растерянного переглядывания напарников-аферистов. — Я перед дембелем сниму их и с вашей помощью приобрету себе автомобиль, — подсластил я им пилюлю.
— Молодец. Хорошее решение, — неожиданно похвалил меня Пауль Майер. — Всё, Ойген, иди, отдыхай. Завтра тебе предстоит посетить сразу четыре города: Шпайц, Нойштадт, Айзенберг и Хермздорф. Так что иди и хорошенько выспись.
…..
Вот так и потекла моя работа вне службы. Впрочем, про электрику на складе я тоже не забывал и по субботам продолжал приводить её в порядок.
За июнь месяц я успел объездить все отделения «Почта-банка» Тюрингии, которых на поверку оказалась не тридцать пять, как сказал герр Майер, а всего двадцать восемь. И посетил почти все отделения на территории «Свободного государства Саксонии».
Герр Майер прекратил сопровождать и следить за мной уже после посещения Веймара, того самого города, чьё имя Германия носила с 19го по 33й год, и рядом с которым располагался Бухенвальд***.
Благодаря ослаблению контроля со стороны моих «работодателей», я смог в день посещения столицы Тюрингии, города Эрфурта, вывезти свои стельки с бриллиантами и доллары. А в центральном отделении Немецкого банка в Тюрингии (Deutsche Bank), арендовал на два года малую ячейку за пятьсот марок, куда и сложил вывезенное из Союза.
В конце июня наши деды-дембеля, наконец стали настоящими дембелями согласно приказа и отправились домой, по разным республикам пока ещё единого Союза. Перед самым отправлением ко мне подошёл один из них, Асет Айдаров. Мы с ним по утрам пересекались на спортивной площадке, я воркаутом страдал, а он просто качался, используя полупудовые гири. Специально мы с ним никогда не общались, так, привет, пока, как звать…
— Жень, тебе пистолет нужен? — на нашей раздельно-совместной тренировке, в день их отъезда, поинтересовался Асет. — За сто марок отдам. — он явно знал, что я подрабатываю на стороне и у меня есть деньги.
Первым делом я подумал, что это провокация. Но так и не смог представить, кому она нужна. Та парочка так рано от меня избавляться явно не собиралась, я только-только успел заработать им примерно шестьсот тысяч марок. А учитывая, что начальник склада явно был с моим прапором в деле, то других недоброжелателей у меня в нашей маленькой части быть просто не могло. А значит, это просто деловое предложение с целью сбыть незаконно доставшиеся сержанту Айдарову оружие.
— Что за пистолет?
— ТТ, — и видимо уловив мой скепсис во взгляде, пояснил, — Он новый, со склада. Но у меня к нему, всего одна обойма и восемь патронов.
— Асет, я бы взял. Но у меня в части только 20 марок, остальное храниться у старшего прапорщика, — не соврал я, так как у меня в комнате продолжала жить одна из двадцаток привезённых из Союза. — Могу ещё парочку бутылок водки прибавить.
— Ааа, давай. Всё равно собирался прятать или выкидывать, через рентген на досмотре его не протащить, — махнул рукой казах.
Так я и стал обладателем пистолета. Во время очередной поездки потратил два патрона из восьми в обойме на проверку и пристрелку. Назвать это полноценной пристрелкой было нельзя, но пистолет стрелял, и я даже попал в ствол дерева, в который целил. В автомобиле сделал тайник для хранения ствола, но каждый раз, приезжая «домой», забирал его и прятал в помещении.
…..
«Добивая» остатки отделений банка в Свободном государстве Саксония, выдвинулся в сторону Лейпцига, что позволило мне попутно, не вызывая подозрений у напарников, заехать в Альтенбург и забрать в городском комитете готовый паспорт на моё имя.
Двигаясь по заранее выстроенному маршруту и посещая банки городков Фробург, Борна и Бёлен, я нарушил одно из правил, которое мне установил Пауль Майер — никаких попутчиков, не подбирать по дороге никого. Но проигнорировать бабульку, мокнущую под дождем на обочине трассы, я не смог. Или она мне напомнила моих всех бабушек, или что иное, но я остановил «копейку» перед голосующей женщиной и даже помог ей разместиться на переднем сиденье, отговорившись, что заднее сломано.
Как бы там ни было, но именно фрау Марта, которая ехала в Зюдвест к внуку, работающему на вагоноремонтном заводе, подтолкнула меня к действиям, очень мне помогшим в будущем.
— Петер, — не понятно почему, я представился именно этим именем. — Ты не представляешь до чего докатилась власть, — делилась со мной местными новостями бабулька. — Они начали распродавать дома и автомобилиSED****, а ведь это наше всенародное добро, — возмущалась старушка.
— Угум, — нейтрально соглашался я.
— Недалеко от работы внука, на Ребахерштрассе, были гаражи дома пионеров-тельмановцев*****. И даже их сейчас пытаются сдать в аренду.
Хм, а ведь можно попробовать взять в аренду гараж. Будет у меня запасной аэродром, так сказать. Щас бабку высажу и проедусь, поищу эту улицу имени неведомого мне Рибахера.
Нашел и сами гаражи, которые оказались здоровенными боксами на заднем дворе бывшего дома пионеров, а сейчас, просто дома молодёжи. И рядом нашелся городской комитет, который и проводил торги. И даже до конца дня я успел арендовать один из боксов на год, за тысячу двести марок, оплатив сразу всю сумму.
А главное, я приобрёл автомобиль. Шестьсот первый «Трабант-универсал» 1980 года выпуска, бежевого цвета. И всего за три тысячи марок. Предварительно, перед покупкой, не желая брать кота в мешке, облазил этот автомобильчик со всех сторон. Был он не новый, местами даже уставший, но вполне себе живой и работящий. Так что загнал его в арендованный бокс, который и назначил своей секретной штаб-квартирой. Территория была охраняемая и я, не опасался за свое, внезапно образовавшееся имущество.
И хоть потратил я четыре тысячи двести марок из накопленных одиннадцати тысяч, было их совершенно не жалко, так как свой транспорт и помещение придавали уверенности в моих действиях и плане, который потихоньку начал вырисовываться в моей голове.
…..
Очередной этап этого плана пришёлся на объезд банковских отделений на территории Земли Бранденбург и города Берлин. Сам Берлин столицей объединенной Германии стал совсем недавно, 20 июня 1991 года. Но был столицей чисто формально, правительство и парламент не спешили переезжать из удобного и уютного Бонна.
Но до этого случилось много всякого. У меня с Александром Михайловичем произошёл первый конфликт. Герр Майер принял сложившуюся ситуацию вполне спокойно. Объезжая банки на территории Саксонии-Анхальт, я всё дальше и дальше удалялся от Альтенбурга и, из-за загруженности дорог, всё чаще стал возвращаться позже установленного срока. Что очень злило старшего прапорщика. И в один из дней я приехал аж в одиннадцать вечера.
Прапор был уже в подпитии и стал обвинять меня в том, что я где-то просто гуляю в своё удовольствие. И апеллировал к тому, что от Альтенбурга до Гёрлица расстояние больше, чем от Альтенбурга до Бисмарка. Но совершенно не хотел понимать, что тот же Дрезден я спокойно миновал по объездной дороге, в случае с тем же Бисмарком мне пришлось ехать через Магдебург с его автомобильными пробками.
— Я заезжаю всё дальше и дальше, и мне не хватает светового дня, чтобы сдать деньги и вовремя вернуться обратно. А что будет когда я доберусь до Ростока, Гамбурга или Мюнхена? Мне придётся там ночевать в дорожных мотелях, чтобы я смог выполнить порученное вами. В общем сами решайте, а я спать.
Хлопнул дверями и ушел в располагу. Благо, копиями ключей от всех дверей меня уже снабдили. Не знаю что они там меж собой решали, но мне был выдан номер телефона, по которому я должен был звонить, если не укладываюсь в срок, и информировать где заночевал.
Вторым ударом по моим «напарникам», стало то, что региональные отделения Почта-банка на землях западной Германии наотрез отказывались принимать монеты ГДР. Даже распоряжения Бундес-банка, копию которого я предъявлял, не помогло. Восточногерманские монеты принимали только в крупных западных городах.
