— Так точно, товарищ старший прапорщик, — отчеканил я.

— Давай сюда свой военник и что с собой есть, — перешёл прапорщик на довольно неплохой немецкий. — И расскажи кто ты, откуда, что умеешь, чем увлекаешься. На немецком рассказывай.

Отдал ему военный и комсомольский билеты и водительское удостоверение и, как он и просил, на немецком стал рассказывать о жизни Женьки. Благо, общаясь с подполковником в самолёте, знал что могут спросить и сразу корректировал свой рассказ. Уложился минут в пять. Еще около пяти минут отвечал на уточняющие вопросы старшего прапорщика.

— Так. Достаточно. Ты мне подходишь. Если тебя одеть в гражданку, то с твоим качеством разговорного языка, я бы решил, что ты «весси»******** откуда-то из под Мюнхена.

Блин! Точно какой-то криминал!

— Ты говорил, что на гражданке подрабатывал электриком?

— Так точно!

— Вот в электрики мы тебя и запишем. У нас тут спокойное место службы. Я думаю тебе понравится. Даже есть возможность позвонить в Союз, родным. У тебя есть дома телефон?

— Так точно, есть.

— Вот, если помнишь код межгорода, то я могу организовать тебе разговор с родными. Они волнуются небось, переживают. Помнишь код?

А вот и плюшки пошли к какому-то возможному криминалу. Но переговорить с родными надо, раз есть такая возможность. Я карандашом написал на предоставленном клочке бумаги восемь цифр, и прапорщик тут же стал набирать их на жёлтеньком телефонном аппарате, добавив еще и своих цифирек.

— Держи, — протянул он мне трубку, в которой слышались длинные гудки. — У тебя три минуты. Я в соседнем помещении подожду, — он встал и вышел.

В этот момент из трубки послышался недовольный, но такой родной голос бабули:

— Алле, хтой-то?

— Ба! Привет! Это я! — в трубке щёлкнуло, и я понял, что прапор где-то в соседней комнате решил послушать мой разговор с параллельного аппарата. Ну и пусть слушает, редиска.

— Женька? Ты? Не улетел что ли? Или Паша обманул, козлина?

— Нет, всё нормально. Я уже из Германии звоню. Тут есть возможность позвонить.

— Ой как хорошо, а мы тут уже переволновались. Тут Оля трубку вырывает, ей даю.

В общем, за три минуты разговора на меня вывалили дневные новости, поплакали в трубку и даже дали послушать Сашку, который выдавил из себя какой-то свой лепет типа «ла-са-па» — чтобы это не значило. А затем щелчок, и связь прервалась.

— Поговорил? — нарисовался прапор.

— Так точно. Спасибо большое! — искренне поблагодарил я его.

— Вот! Цени! У нас тут особая часть. Даже жить будешь в отдельной комнате, а не в казарме. Нет её у нас. Вернее есть, но для взвода охраны.

— А как же КМБ********* и присяга?

— Всё здесь решим, — прапор поднял трубку чёрного телефона и вызвал к себе какого-то Василевского.

Через минуту моего молчания и заполнения каких-то документов старшим прапорщиком, к нам присоединился шкафообразный парень с погонами старшины.

— Игорь, — обратился к нему прапор. — Это Лисин Евгений. Он будет служить у нас. Запомни, он будет электриком и будет помогать мне. Ясно?

— Так точно, Александр Михайлович! Электрик, это хорошо, — пробасил старшина и вполне открыто и дружелюбно улыбнулся мне, протягивая руку для пожатия.

— Посели его в угловой комнате, выдай бельё и покорми. Я вечером подам заявку начальнику на постановку его на довольствие. И тогда уже выдашь всё, что ему положено.

— Так точно! Сделаю.

Setz dich hier hin, kämpfer (нем)* — Садись сюда, боец.

Покупателем** в воинских частях называют специально подготовленного человека, как правило из офицерского состава, который приезжает за призывниками на сборном пункте. Это, своего рода, вербовщик.

Тюрингия (нем. Thüringen), официальное название — Свободное государство Тюрингия***, земля в восточной части Германии. Столица — город Эрфурт. Наряду c Саксонией является одной из наиболее экономически развитых федеральных земель на востоке Германии.

«Прогресс»**** — ряд автобусов на шасси грузовиков ГАЗ и ЗИЛ, которые с конца 1940-х по начало 1990-х гг. выпускались для нужд ГСВГ и ЗГВ на 53 авторемонтном заводе МО СССР в Кёнигс-Вустерхаузене в/ч пп 18702 (ГДР).

Бритвенные лезвия марки «Nelson»***** производились в ГДР на предприятии VEB Feintechnik Eisfeld в городе Айсфельд.

Фахверковый дом****** — это, по сути, разновидность каркасного строения, основа которого состоит из вертикальных и горизонтальных балок, а также установленных под углом распорок. Элементы каркаса хорошо просматриваются снаружи строения, придавая зданию своеобразный, хорошо узнаваемый вид.

Пушер (pusher)******* — торговец наркотиками.

Ве́сси******** (нем. Wessi, от нем. Westen — запад) — термин в Германии использующийся для обозначения жителей Западного Берлина и ФРГ, в том числе и в анекдотах. Соответственно, западные немцы, называли восточных (жителей ГДР) — «осси» (нем. Ossi, от нем. Ost — восток).

Курс молодого бойца (КМБ)********* — начальный период прохождения службы, первый подготовительный период военнослужащего в армии, за которым следует воинская присяга.

При звонке будильника я подорвался с кровати как ошпаренный. Он же сейчас Сашку разбудит! Зачем его Оля завела? Хлопнул по кнопке, прекращая механический звон и только потом до меня дошло, что я не дома. Нет здесь Сашки и Оли тоже нет. Я в армии, в Германии и в самой непонятной для меня воинской части.

Вернулся к кровати и, сев, оглядел своё новое место жительства. Квадрат, три на три метра, крашенные синей краской стены, на полу линолеум непонятного цвета, тумбочка с будильником, табуретка со сложенной формой и кровать с двумя матрасами, бельём и мной. Всё это тускло освещалось утренним светом, пробивающимся сквозь стеклоблоки узкого, как бойница, окна. И только в самом верху проёма была крохотная форточка с нормальным стеклом.

Старшина Игорь Василевский вчера провёл небольшую экскурсию по расположению, познакомил меня с сослуживцами, правда, не со всеми, и заселил в эту комнатку, выдав бельё, одеяло, подушку и аж два матраса, так как кровать была не пружинная, а с железными полосами.

Медицинский склад считался отдельным подразделением в бригаде материального обеспечения. У него был и свой гараж, казарма, общежитие, столовая, баня и прочие службы. Но в 1990 году территорию склада, примыкавшую к гарнизонному госпиталю, передали вместе с самим госпиталем городу Альтенбург. Медиков, кого-то отправили в Союз, а некоторых перевели в другие госпиталя и небольшую медсанчасть на территории базирования двух автомобильных батальонов. Теперь, если случиться что-то сложное, то везут в гарнизонные госпитали Лейпцига или Гримма.

Склад тоже реорганизовали и перенесли в коммуну Падиц, на бывший склад медицинских наркотических веществ. В не особо большой склад умудрились впихнуть не впихуемое. Под хранилища использовали как подземную часть, так и почти весь первый этаж, а персоналу склада пришлось перебраться на второй этаж, в почти тридцать лет как заброшенные комнаты.

И с электричеством там было не очень. Вернее, оно было, но вот фурнитура местами отсутствовала. А одно крыло было даже не электрифицировано. И по этому старшина так обрадовался мне, электрику.

«Это, наверно, индивидуальное проклятие этого тела» — подумалось мне. Как убило Женьку во время починки розетки, так мы и не расстаёмся со всеми этими розетками, выключателями и электрическими патронами.

Но вот хоть повторно убейте — не поверю, что на весь гарнизон Альтенбурга не нашлось ни одного электрика, которого можно было припахать для этих работ. Вот так и стоял этот склад в ожидание приезда меня? Прям мистика какая-то. Или идиотизм.

Сам же склад представлял из себя квадратное двухэтажное здание девятнадцатого века с небольшим внутренним двором. Во времена империи здесь была закрытая школа для мальчиков, а с прихода к власти Гитлера, база транспортной бригады «Организации Тодта».* Во время ГДР здания передали на баланс группе советских войск. Были созданы подземные склады с абсорбционными** промышленными холодильными установками производства Зеленодольского завода имени Серго. И подземное газохранилище для питание этих холодильников.