– Нужно запереть соединяющую квартиры дверь с этой стороны, – пояснил Мейсон. – Ты, Делла, не сможешь предложить обоснованного объяснения, почему она открыта.

Матильда Бенсон подтолкнула их в двери.

– Идите, – сказала она. – Я запру ее с этой стороны.

Мейсон подхватил чемодан, вошел в квартиру Деллы Стрит, бросил плащ на спинку стула, нахлобучил шляпу на голову и крикнул:

– Минутку, господа. Не надо так сильно шуметь.

Он услышал, как задвинулась задвижка с другой стороны двери, соединяющей две квартиры, потом сам открыл входную дверь в квартиру Деллы Стрит и поклонился трем мужчинам, стоявшим перед ней.

– Какое неожиданное удовольствие, – сказал он.

Один из мужчин сделал шаг вперед и спросил:

– Вы – Перри Мейсон?

– Да.

Он вручил Мейсону продолговатый листок бумаги.

– Это повестка. Вы должны предстать перед Большим жюри в качестве свидетеля. Также должен объявить вам, что вы арестованы.

– На каком основании?

– Совершение уголовного преступления, соучастие после события преступления и подозрение в совершении убийства.

Все трое без приглашения вошли в квартиру. Делла Стрит стояла у окна и обеспокоенно следила за происходящим.

Один из мужчин подошел к ней.

– А теперь мы послушаем вас, – объявил он. – Вы знали, что ваш начальник скрывается от правосудия, когда вы его здесь прятали? Вы…

– Вы говорите глупости, – перебил Мейсон. – Она меня нигде не прятала. Я собирался улететь из города и заглянул к ней, чтобы отдать последние распоряжения.

– Не компостируйте мне мозги, – хмыкнул говоривший.

– Выбирайте выражения. А вообще взгляните сами, – Мейсон кивнул на плащ, висевший на спинке стула, и на чемодан.

Трое мужчин переглянулись.

– Взгляни, что там у него в чемодане, Билл, – приказал старший.

Двое мужчин поставили чемодан на большое кресло, расстегнули багажные ремни и откинули крышку.

– Да, здесь его вещи, – сказал один из полицейских.

– Он их упаковал, пока мы стучали в дверь, – объявил старший, в голосе которого теперь звучало раздражение.

– Вы считаете, что так аккуратно можно все упаковать на пять секунд? – улыбнулся им Мейсон.

– Вы очень долго открывали дверь.

– Я отдавал своей секретарше последние распоряжения, – повторил Мейсон и спокойно закурил.

– Здесь на самом деле все очень аккуратно сложено… – подал голос Билл.

– Обойдемся без твоих комментариев, Билл, – перебил старший. – А что происходит в соседней квартире? Мы слышали, что вы и ее арендовали.

– Соседнюю квартиру? – переспросила Делла, приподнимая брови.

– Помолчи, Делла, – предупредительно произнес Мейсон.

– Вот так, да? – гневно посмотрел на него старший.

– Вот так, – легким тоном ответил Мейсон.

– Если дверь заперта, взломайте ее, – приказал старший своим подчиненным.

– А ордер на обыск у вас есть? – спросил Мейсон.

Никто не обратил внимания на его вопрос. Двое мужчин навалились на дверь, задвижка вылетела из гнезда. Дверь распахнулась.

Матильда Бенсон лежала, развалившись на кровати, и дымила сигарой. Одежда висела на спинке стула. Она подняла голову с подушки и спросила:

– Почему, черт возьми, вы не постучали?

Ломавшие дверь полицейские в изумлении отступили. Старший сделал шаг вперед.

– Прошу прощения, – сказал он. – У нас есть ордер на обыск этого помещения. У нас есть все основания считать, что эту квартиру сняли в целях укрывательства Перри Мейсона.

– У вас не было никаких оснований думать подобное, – едко заметила Матильда Бенсон и выпустила облако дыма. – Это моя квартира. А Перри Мейсон – мой адвокат. Я хотела находиться поближе к его секретарше, и она сняла для меня эту квартиру. И мне здесь вполне комфортно. И хотя, молодой человек, я не страдаю от ложной скромности, я терпеть не могу, когда мне мешают выкурить утреннюю сигару.

С минуту старший колебался, потом все-таки приказал:

– Осмотрите тут все, ребята.

– На тот случай, если вы не знаете, – это вопиющее нарушение закона, – заметила миссис Бенсон, натянула простыню до самой шеи, повыше приподняла подушку, чтобы ей было удобнее лежать, и спокойно продолжала курить сигару.

Полицейские быстро осмотрели квартиру.

– Значит, вы уже вставали и завтракали? – спросил старший.

Матильда Бенсон вопросительно приподняла брови.

– Как вас зовут? – спросила она. – Доктор Ватсон?.. Или, может, сам Холмс ко мне пожаловал?

– Где ваши личные вещи? – спросил старший.

– Я их еще не перевезла.

– У вас обычно сгорают тосты, вы забываете ветчину в духовке и варите яйца так долго, что их после этого невозможно есть? – подозрительно посмотрел на нее полицейский.

Миссис Бенсон вздохнула и печально ответила:

– Всем моим мужьям не нравилось, как я готовлю. – Она задумчиво оглядела кончик сигары, потом встретилась взглядом серых глаз с глазами полицейского, улыбнулась и добавила: – Правда, это было единственным, на что они жаловались, молодой человек.

С минуту полицейский смотрел на нее в немом удивлении, потом взял себя в руки и решительно приказал:

– Вставайте и одевайтесь. Я доведу это дело до конца. Вы сейчас поедете на допрос в окружную прокуратуру. И вы тоже, мисс Стрит. Билл, звони прокурору, скажи, что мы выезжаем. Пусть остальных соберет.

Окружной прокурор Бэзил Уилсон вошел в кабинет и кивком поприветствовал собравшихся. У двери стояли два заместителя маршала.

Уилсону было лет пятьдесят пять, сразу же обращали на себя внимание коротко подстриженные седые усы стального цвета, а также большие мешки под усталыми глазами. Голос у него оказался низким и приятным, и будто отдавался от стен.

– Так, давайте посмотрим, все ли собрались. Сильвия Оксман, Пол Дрейк, Артур Маннинг, Матильда Бенсон, Дик Перкинс, Джордж Белгрейд, Делла Стрит, Перри Мейсон, Чарли Дункан, Фрэнк Оксман.

– Фрэнка Оксмана нет, – подал голос один из стоявших у двери заместителей маршала. – Его нет в номере в гостинице. Вероятно, выскользнул через черный ход. Портье клянется, что мимо его стойки он не проходил.

– Он нам необходим, – окружной прокурор не скрывал своего раздражения. – Он – важный свидетель. Мы можем провести слушание без него, но его показания подтверждают косвенные улики. Найдите его!

– Мы ожидаем найти его в любую минуту, – ответил заместитель маршала, хотя, судя по его тону, такой уверенности у него не было.

– Ну, в любом случае у нас имеется подписанное им заявление, и мы знаем, что он говорил, – заметил окружной прокурор. – Сейчас мы будем считать его заявление правдивым – в целях проводимого исследования обстоятельств дела. Ему вручена повестка, а если он не явится добровольно, для него же будет хуже, когда мы его поймаем.

Мейсон украдкой взглянул на Пола Дрейка. Детектив медленно прикрыл глаза, потом почти незаметно кивнул. Мейсон откинулся назад на спинку стула.

– Господа, я хочу, чтобы вы понимали, в каком положении оказались, – заговорил Бэзил Уилсон. – Сейчас я не выдвигаю никаких конкретных обвинений, но считаю, что вы все под влиянием мистера Мейсона поступали легкомысленно и безответственно и позволяли себе нечестную игру с законом. Подобное нельзя допускать, и это вам не сойдет с рук. Вам всем вручены повестки, и вы должны предстать перед Большим жюри. Я не даю вам никаких обещаний, не гарантирую неприкосновенности, я также не делаю никаких уступок. Я собрал вас всех вместе в этом кабинете, чтобы сообщить вам: вы все, каждый из вас предстанет перед Большим жюри и будет приведен к присяге. Я не склонен сурово относиться к тем, кто по неведению последовал советам этого адвоката. Вы можете помочь ускорить рассмотрение дела Большим жюри, если сейчас честно и добровольно расскажете, что вам известно об убийстве Гриба.

Мейсон закурил и весело заметил:

– Поскольку мне отводится роль козла отпущения в этом деле, мне должна быть предоставлена возможность и что-то сказать в свою защиту.