— Боярин Стремнев? — обратился к шагающему по коридору мужчина среднего возраста с какой-то странной улыбкой на лице.

Охрана за спиной Павла Игнатовича замерла, а значит, у стоящего перед ним человека было право вмешаться. Кого-то он смутно напоминал боярину, но понять, кого именно, сразу не удалось.

— Да, — кивнул Стремнев. — С кем имею честь?

— Смотри-ка, богатым буду, — улыбнулся тот. — Великий князь Емельян Сергеевич Невский. Держи, дома ознакомишься.

Вручив растерянному боярину толстую папку, куратор Царской Службы Безопасности направился по своим делам. Охрана тут же сдвинулась с места, намекая Павлу Игнатовичу, что нужно поторапливаться.

Как великий князь столь сильно помолодел, у боярина вопросов не возникало. Не нижегородскому боярину о подобном голову ломать. Гораздо важнее было узнать, что великий князь мог вручить и без того обласканному царской волей человеку.

Но нарушать приказ он и не подумал, и папку раскрыл, только сидя в своем кабинете нижегородского особняка. Едва лишь пробежав глазами по первой странице, Павел Игнатович усмехнулся.

Игорь Михайлович все же не забыл старика и облагодетельствовал, не только утвердив требования на суде. Помимо этого бывший директор мясной компании передал через великого князя список предателей внутри и указал, как они связывались с Харитоновым, на какие счета получали оплату, и прочее.

И последняя стопка документов — конкретные планы по расширению дела и выходу на международный рынок. Обо всем позаботился цесаревич, и теперь Стремневым оставалось только действовать, как указал наследник Русского царства.

— Сынок, — протянул глава рода с улыбкой, откладывая папку в сейф. — Я этого не забуду.

Выборг, гостиница «Приют охотника» .

Емельян Емельянович лежал на кровати, глядя в потолок и тяжело дыша. На обнаженном теле великого княжича выступали капли пота, в неверном освещении догорающих свечей мерцающие на коже молодого человека. На губах Невского блуждала довольная улыбка.

Поднявшись с другой стороны постели, девушка не стала прикрываться, а прошла, шлепая босыми ступнями, в направлении ванной комнаты. Великий княжич проводил ее взглядом, задержавшись на плавно покачивающихся бедрах.

В том, что личная служанка Анны Михайловны, присланная, чтобы передать послание княжны, не откажет великому княжичу Невскому, Емельян Емельянович не сомневался изначально. Так что, применив немного природного обаяния, добился своего.

Неожиданно для себя самого Емельян Емельянович осознал, что сам факт обладания личной служанкой Анны Михайловны доставляет ему гораздо больше удовольствия, чем, собственно, весь остальной процесс.

Само письмо, написанное от руки, валялось на столике, прочитанное несколько раз. Княжна Соколова не отказывала великому княжичу, но просила — именно просила! — поступить правильно. И сперва официально разорвать помолвку с княжной Луговой, а уже после этого заключать новую.

Емельян Емельянович дураком себя не считал. Раз уж Анна Михайловна согласна на официальную помолвку, значит, Соколовы согласны породниться с великими князьями Невскими. А значит, и к отцу можно возвращаться с победой.

Ведь общие дети Емельяна Емельяновича и Анны Михайловны будут не Соколовыми, а Невскими. Но с правами на Выборг и все положенное наследство. Останется только правильно разобраться со старшим сыном Соколова, да договориться с Иваном Михайловичем.

О том, что последний к Соколовым не имеет никакого отношения, бывший наследник куратора ЦСБ знал прекрасно. Плохим бы он был наследником, если бы отец не делился с ним своими секретами.

Поднявшись с постели, великий княжич уверенной походкой прошел к столу и вновь взял послание в руки. Прихватив стоящий рядом бокал с вином, он сделал маленький глоток, заново перечитывая текст.

Да, это было слаще вина, слаще любой девушки. Вкус победы. Победы, которая положит конец вражде двух семей и приведет род Невских на пьедестал.

Шум воды из ванной комнаты заглушил негромкий звук открывающейся двери. Великий княжич, стоя к ней спиной, даже не заметил, как в помещение вошла Анна Михайловна. Впрочем, таиться она не стала.

— А я-то гадала, почему Татьяна так долго не возвращается, — с нескрываемой насмешкой произнесла княжна Соколова. — А оказывается, так-то великий княжич Невский делает предложение руки и сердца! Через постель с моей личной Слугой?!

Медленно обернувшись, Емельян Емельянович поставил бокал на стол и, облизнув губы, наклонил голову. Прикрываться он и не подумал — пусть сама себя винит за то, что вошла без стука.

— Не сказать, что я не рад видеть гостей, княжна, — с улыбкой произнес он, — однако не могла бы ты дать мне пять минут на то, чтобы привести себя в порядок?

Анна Михайловна, не сводя взгляда с его лица, ухмыльнулась. Никакой стыдливости и тем более удивления у нее при виде обнаженного молодого человека в отличной форме не возникло. И Емельяна Емельяновича это заметно задело.

— В отличие от тебя, великий княжич, — произнесла она насмешливым тоном, — я у себя дома. И я не спрашиваю, куда мне можно войти, а куда нельзя. А вот тебе, кажется, пора бы и покинуть Выборг. Я, знаешь ли, не люблю, когда мне врут в глаза.

— Прости, но, кажется, я тебя не понимаю, — хмыкнул тот, чуть покачивая письмом. — Ты же уже согласилась на помолвку...

Соколова скрестила руки на груди и приподняла бровь.

— И ты считаешь, что после того, как я застала тебя в постели с моей личной служанкой, я все еще собираюсь за тебя замуж? — уточнила она. — Емельян Емельянович, я прошу вас покинуть Выборг в течение сегодняшнего дня. Можешь не переживать, отец поддержит мое решение. И ни о какой помолвке речи быть не может. Ты так обрадовался моему гипотетическому согласию, что из штанов выпрыгнул? Мне такой супруг не нужен. Татьяна!..

Уже полностью одетая Слуга выскользнула из ванной комнаты и с виноватым видом поклонилась своей княжне. Анна Михайловна скривила губы, но лишь кивнула девушке на выход.

— До свидания, Емельян Емельянович, — произнесла она, прежде чем покинуть спальню.

Все еще держа в руке письмо, великий княжич Невский выдохнул сквозь стиснутые зубы. Так нагло его еще никто не смел унижать. Бумага в пальцах оказалась смята и брошена в угол.

Кто же знал, что княжна Соколова будет ревновать к прислуге? А теперь выходит, что он не только не нашел примирения с враждебным родом, но и усилил эту ненависть.

Весь план полетел ко всем чертям. И возвращаться домой к отцу теперь не с чем. Все стало только хуже.

Анна Михайловна дала знак девушке и та, кивнув, села к княжне в автомобиль. Охрана дождалась, когда за Соколовой закроется дверца, и разошлась по своим машинам.

Стоило Татьяне опуститься на сидение, княжна Выборгская взглянула на свою личную Слугу с доброй улыбкой. Ожидавший команды княжны целитель, сидевший на переднем сидении рядом с водителем, бросил взгляд на девушку. Глаза одаренного сверкнули голубым огнем дара, и целитель подтвердил:

— Зачатие прошло успешно, Анна Михайловна, — доложил он, прежде чем отвернуться.

Княжна Выборгская подняла перегородку и обратилась к своей Слуге.

— Таня, ты молодец, — подбодрила она девушку. — Сейчас тебя подготовят и переселят в пансионат, где ты будешь находиться до тех пор, пока не родишь. А потом, ты меня знаешь, нужды тебе испытывать не придется.

Татьяна робко улыбнулась, довольная похвалой. Однако все же решил уточнить:

— Анна Михайловна, но ведь Невским еще нужно будет признать моего ребенка.

— Об этом не беспокойся, — отмахнулась княжна. — Твоя задача — выносить будущего наследника великих князей Невских, а уж о том, чтобы Емельян Сергеевич признал внука, я позабочусь.

Машины катились по городу, и княжна Выборгская смотрела в будущее с оптимизмом.

Невские хотели подмять под себя враждебный род через брак, а теперь выращенный князьями Выборгскими и правильно воспитанный ребенок приведет к тому, что это Невские окажутся во власти Соколовых.