Снаружи ждал винтажный автомобиль. Фотографы снимали, пока я садилась в него. Мой отец сел рядом со мной, взяв за руку и крепко сжал. Это была короткая поездка в Дуомо. Мы припарковались у Пьяцца-дель-Дуомо⁶⁷ и покинули машину. Вспышки папарацци ослепили меня, когда мой отец взял меня за руку и повел по улице. Моя мама и подружки невесты присоединились ко мне, и мы медленно шли к Санта-Мария-дель-Фьоре, огромному кафедральному собору, возвышающемуся в центре Флоренции. Воздух был бодрящим от пронизывающего зимнего холода, маленькие снежинки падали вокруг нас, подобно конфетти. Звуки раннего празднования Рождества долетели до наших ушей, пока солнце сияло над кафедральным собором, будто божие сияние благословляло наш особый день. Когда мы приблизились к главному входу, туристы и местные жители, которые вышли пообедать, останавливались, чтобы посмотреть на нас. Множество поздравлений, только привлекли к нам больше внимания.

К тому времени, как мы подошли к собору, уже собралась целая толпа, они фотографировали и снимали видео на свои телефоны. Мое сердце билось со скоростью миллион миль в час, когда мама поцеловала меня в щеку и направилась во внутрь, чтобы занять свое место.

Я могла слышать разговоры, доносящиеся из собора. Но мои мысли были о единственном человеке — Ахилле. Все, о чем я могла думать — Ахилл, одетый в костюм, стоящий перед толпой из сотни человек, которые пришли сюда, чтобы засвидетельствовать наш союз.

Мы ждали у закрытой двери. Мой отец смотрел вперед, но как только заиграла музыка — «Sogno»⁶⁸ Андреа Бочелли — он сжал мою руку и прошептал:

— Я так горжусь тобой, carina. Очень сильно горжусь.

Я почувствовала, как в моем горле образовался ком, когда он встал передо мной и опустил вуаль мне на лицо. Дверь медленно открылась и точно так же, как было на репетиции, подружки невесты начали свой путь по длинному проходу.

Затем настала моя очередь. Мои ноги дрожали, а сердце билось подобно крыльям колибри, когда мы начали медленно идти по проходу. Я смотрела вперед, пытаясь сфокусироваться на дыхании, когда мы миновали первый ряд гостей. Сквозь тонкую вуаль я могла видеть море лиц, которые слились в одно размытое пятно. Я слышала их вздохи благословления, их поздравления эхом отражались от огромных стен собора. Все это было кружащимся вихрем, пока мой отец не сжал мою руку и не сказал:

— Подними взгляд, carina.

Я даже не осознавала, что опустила его. Сделав глубокий вдох, я слышала, как великолепный голос Бочелли достиг крешендо, и сделала так, как попросил отец.

И в тот момент, когда это произошло, мое тело наполнилось непередаваемой радостью, светом и жизнью.

Потому что передо мной, ожидая с маленькой, обжигающей улыбкой на лице, стоял Ахилл. И никто больше не имел значения. Мои ноги почувствовались такими легкими, сердце успокоилось, а легкие наполнились воздухом.

И все это благодаря моему Ахиллу.

Мое сердце, моя совесть и моя душа.

Мы дошли до конца прохода. Отец вложил мою руку в руку Ахилла, и я оказалась дома.

Я закрыла глаза и произнесла про себя молитву за двух его отцов и маму, которые подарили мне этого прекрасного мужчину. Вся их боль, все их страдания, стали ничем, кроме счастья и любви. Я пообещала им, что пригляжу за их мальчиком.

Он будет в безопасности в моих руках.

Я почувствовала движение рядом с собой. Когда открыла глаза, Ахилл поднимал мою вуаль… вуаль из виноградных лоз, которые, как я поняла, были символами второй половинки моей души.

Мой милый винодел любимого мерло «Белла Коллина».

Он откинул вуаль с моего лица, и я резко втянула воздух. Мой взгляд скользнул по высокому, широкоплечему телу Ахилла. Он был одет в дизайнерский смокинг, а его обычно растрепанные черные волосы были зачесаны назад, открывая красоту его бирюзовых глаз цвета Средиземного моря.

И когда наши взгляды встретились, я прокрутила в голове нашу историю. С первого дня на винограднике, до того, как он коснулся моей руки, нашего поцелуя, занятий любовью и, наконец, возвращения в его объятия после того, как мы расстались. Я все это проиграла — воспоминания, оставившие отпечатки на моей душе.

Потому что иногда, всего лишь иногда, солнце и луна встречаются, приводя двух людей в одно и то же место в одно и то же время. Иногда судьба ведет их именно туда, где им предназначено быть. И их сердца бьются в унисон, а души сливаются в одно целое.

Разделенные половинки.

Родственные души.

Две половинки, ставшие одним целым…

… Ахилл и Кареса.

Per sempre⁶⁹.

Ахилл

Поместье «Белла Коллина»

Три года спустя…

— Сантино, подойди сюда, carino, — сказал я, смеясь, когда мой двухлетний сын отпустил руку матери и побежал вниз по длинному ряду виноградных лоз.

Когда он, спотыкаясь, пробирался ко мне по неровной земле, его лицо сияло, а ветер разносил его заразительный смех. И я не мог не почувствовать себя благословенным.

Сантино оказался в моих объятиях, и я прижал его к груди. Я поднялся с ним на руках и поцеловал его пухлую щечку, затем взял его руку и провел ею по полной грозди винограда, нагретой солнцем.

— Он уже созрел, carino?

Маленькие пальчики Сантино пробежались по кожице винограда.

— Ну?

— Да! — закричал он.

Я защекотал его животик, и он разразился смехом.

— Очень хорошо! — я похвалил его и закружил, от чего он засмеялся еще сильнее.

Я посмотрел на Каресу, которая наблюдала за нами, стоя в конце ряда, в ее глазах сияло счастье. Ее руки обхватывали округлившийся живот, пока ее длинные волосы развивались от теплого ветра.

На этот раз это была малышка. И я не мог дождаться с ней встречи.

— Может, нам сбегать к твоей маме? — спросил я Сантино, и он захлопал в ладоши.

Я пустился легкой трусцой, пока мы не достигли Каресы.

— Мама! — закричал Сантино и протянул к ней свои ручки.

Она подняла его на мгновение, а затем снова опустила на землю. Затем Кареса указала в сторону коттеджа.

— Посмотри, кто пришел с тобой повидаться!

Мы повернули свои головы одновременно с Сантино. Недалеко от деревьев стоял Зено, как всегда одетый в костюм и галстук. Он махнул рукой и присел на корточки.

— Сантино! Твой любимый дядя пришел тебя навестить!

— Дядя Зено! — закричал Сантино и с максимальной скоростью, на которую были способны его маленькие ножки, пересек поле и оказался в его руках.

Я засмеялся, когда брат поставил его на землю и начал гоняться за ним по траве.

— Им так хорошо вместе, — ласково произнесла Кареса.

Я кивнул и повернулся лицом к своей жене. Затем заключил ее лицо в свои ладони и притянул для поцелуя. Когда отстранился, я прижался своим лбом ко лбу Каресы.

— Я люблю тебя навечно.

— Я тоже люблю тебя, навечно, — прошептала она в ответ, затем провела рукой по моей обнаженной груди. — Люблю это время года, потому, что могу каждый день наблюдать тебя в таком виде, пока ты собираешь урожай.

— Тогда я всегда буду с нетерпением ждать октября, — сказал я, снова целуя свою жену.

Я обнял ее за плечи, и мы направились в сторону Зено и Сантино. Когда брат увидел нас, то подхватил Сантино на руки, затем поцеловал Каресу в щеку и обнялся со мной.

— Ты останешься на ужин? — спросил я.

— Конечно, — ответил он.

Мы направились к дому. С тех пор как я обрел титул принца и часть бизнеса «Савона Вайнс», мы с Каресой остались жить в поместье «Белла Коллина». Главный дом принадлежал нам, но большую часть времени мы оставались здесь, на винограднике. Особенно во время сбора урожая. Этот коттедж был нашим настоящим домом.

Зено проводил большую часть времени в палаццо Савона во Флоренции, но часто нас навещал. Мы вместе занимались процветанием нашего бизнеса. На данный момент дела у «Савона Вайнс» шли лучше, чем когда-либо при нашем отце, покойном короле. И Зено слушал меня, так же, как и я его. Он доверял моим суждениям о винах, которые стоит производить и о виноградниках, которые мы должны прибрести. Я гордился Зено. Прошли его загульные дни, и вместо этого он полностью погрузился в бизнес, по-настоящему добиваясь в нем успеха.