Неужели я разрушила всю его жизнь своим присутствием здесь? Как он может быть настолько груб, что даже не отвечает мне? Он забирает все удовольствие от моей растущей зависимости от его безумия. В холодильнике есть еда и, возможно, кое-что в кладовке. Я не в настроении исследовать остров Тайби в первый раз, в темноте, в одиночку. Я приберегу это приключение для другой ночи, когда мистера Рида не будет здесь, чтобы развлекать меня. Но... я так голодна.

Банан.

Три банана на столешнице взывают ко мне. Мой взгляд метался между мистером Ворчуном, бананами и лестницей. Возможно, инцидент с яблоком был редким моментом безумия. Может быть, у него было плохое настроение. Должно же быть логическое объяснение тому, что он напал на меня из-за яблока. Я должна просто спросить. Эй, не возражаешь, если я возьму один из этих бананов? Я заменю его завтра.

Если я спрошу, а он откажет, что тогда?

Борьба реальна.

В моей библиотеке «пятьдесят вдохновляющих книг, которые каждый должен прочитать перед смертью» всего две книги, поэтому мне еще предстоит овладеть навыком мирного сосуществования.

Спроси.

Если он скажет «нет», ложись спать.

Ты не умрешь с голоду, Скарлет.

Тео бросает на меня короткий взгляд, пока выравнивает плитку на пиле. Он как будто читает мои мысли. Я уже чувствую, как из его рта готово вырваться мучительное «НЕТ».

Он опускает защитные очки и включает пилу. Шум и его глубокая концентрация на вращающемся в сторону плитки полотне - это мой шанс. Я пользуюсь им. Сначала медленно, я крадусь к столешнице, все время наблюдая за ним. Как только банан оказывается в моей руке, шум исчезает.

Тео поднимает голову и хмуро смотрит на меня.

Вот блин.

«Беги, Форест!» — раздается у меня в голове. Именно это я и делаю, не тратя ни секунды на то, чтобы посмотреть, не гонится ли он за мной. Это же просто глупый банан. Зачем ему это делать?

— А-а-а! — кричу я. Мое сердце подпрыгивает в горле, когда сильная рука обхватывает мою лодыжку. Банан падает в сторону двери моей спальни, а я падаю вперед на лестничную площадку.

Тео - убийца. Я - невинная жертва. Банан - это пистолет. Брыкаясь и пинаясь, я вырываюсь из его хватки, жертвуя одной из своих туфель.

Банан.

Дверь.

Захлопнуть ее.

Запереть ее.

Я сижу на полу, прижавшись спиной к двери, прижав колени к груди и задыхаясь - я чищу банан. Я бы должна испугаться. Этот мужчина очень дорожит своим фруктом, но пока он трясет дверную ручку, я могу только ухмыляться. Я чувствую себя живой. Это можно отнести к моей собственной породе сумасшедших.

— Не выходи никогда, — ворчит он.

Меня зовут Скарлет Стоун, и почти все, что я делаю, объясняется тем, что я могу.

Солнце.

После долгой ночи борьбы со сном, чтения и еще большей борьбы со сном, я принимаю душ и открываю шторы.

— Ну... черт. — Я смеюсь над нелепостью вчерашней шарады с Тор-Тео.

Шторы не скрывали от меня окна, они закрывали французские двери, ведущие на маленький отдельный балкон и лестницу. Он «запер» меня в комнате с другим выходом. Белый шум приливов и отливов вдалеке приветствует меня, когда я выхожу на террасу и опускаюсь в шезлонг с выцветшей красной подушкой и маленьким круглым столиком рядом с ним. Сверху на него нанесен тонкий слой песка и соли.

— Отличная работа, Нолан, — шепчу я. Это место - именно то, что мне было нужно.

Здесь я могу просто быть. По крайней мере, именно на это меня вдохновляют Эхарт Толле и Уэйн Дайер. Каждый должен остановить свое движение вперед достаточно надолго, чтобы обдумать слова этих великих духовных учителей. На самом деле неважно, куда мы идем - важно, где мы находимся. Я надеюсь, что здесь, на этой террасе или где-нибудь на милях песка, выходящего из океана, я найду ясность, принятие и... мир.

Жаль, что дзен не был «в ходу» много лет назад, когда мой отец предлагал мне длинные списки работ. Прости, Оскар... сегодня у меня день медитации. Я буду весь день заниматься своим духовным здоровьем... в кресле... у бассейна. У нас не было бассейна, только в моих мечтах.

Если бы все уделяли этому больше времени, я думаю, мы могли бы достичь мира во всем мире.

Однако размышлять о жизни - задача не из легких. Для меня она сейчас непосильна. Это похоже на игру, в которую я не знаю, как играть. Неужели все дело в удаче? Имеет ли мастерство хоть какое-то значение? Каковы правила? И что произойдет, когда все закончится? Я закрываю глаза и позволяю этим мыслям играть в моей голове, пока вдалеке кричат чайки.

— Скарлет Стоун?

Я открываю глаза и сажусь.

— Да?

Маленький пожилой азиат стоит на вершине лестницы, ведущей на балкон, одетый в мешковатые льняные брюки, рубашку в тон и черные сандалии, прижимает ладони к сердцу и кланяется.

— Доброе утро.

— Извините... — Я обмениваюсь, в лучшем случае, неловкой улыбкой. На моей террасе незваный незнакомец. Это... странно. В Лондоне я знала только одного из своих соседей.

Одного.

И мы разговаривали только в редких случаях, и только о погоде.

Я невысокого роста, но этот мужчина определенно ниже - максимум сто сорок сантиметров. Плюс-минус.

— Так... простите, откуда вы знаете мое имя?

— Нолан.

Я киваю.

— Жду вас на завтрак. Да?

— Эээ... — Это еда. Почему мой мозг колеблется? — Вы живете неподалеку?

Он кивает и указывает на маленький, бледно-желтый домик над травянистой дюной, может быть, в ста метрах от нас.

Я опускаю взгляд на свой белый атласный халат.

— Дадите мне пять минут?

Кивок и еще один поклон, когда я встаю.

Я надеваю длинную белую футболку, которая раньше принадлежала Дэниелу, поверх бикини в радужную полоску, затем вставляю ноги в шлепанцы.

— Я в невыгодном положении, — говорю я, надевая солнцезащитные очки. — Я не знаю вашего имени.

— Иминь. — Он подносит руку к моему лицу.

Я слегка отстраняюсь.

— Можно?

Через несколько секунд я медленно киваю. Иминь снимает с меня солнцезащитные очки.

— Глазам тоже нужно немного солнца.

— Ок-ей.

Он кивает один раз и спускается по лестнице. Я следую за ним. Я нахожусь в Саванне уже двадцать четыре часа, и за это время я пережила больше странных - в смысле совершенно безумных - моментов, чем за предыдущие тридцать один год моей жизни вместе взятые: Родители Нолана, сердитый гигант Тео, а теперь еще и маленький азиат, ведущий меня на завтрак. Люди, живущие в США, демонстрируют более необычное поведение, чем я могла себе представить.

Иминь снимает обувь. Затем он вытирает ноги о травяной коврик, прежде чем открыть искореженную дверь, которая не поддается с первой попытки. Я снимаю шлепанцы и смахиваю песок с ног, прежде чем войти внутрь.

— Пожалуйста. Садись. — Он кивает на стол у окна с двумя деревянными стульями: один выкрашен в красный цвет, другой - в золотой.

— На красный.

Я делаю паузу, прежде чем мой зад ударяется о сиденье золотого стула.

— Пей чай.

Я могу это сделать. Я люблю чай.

Переместившись на красный стул, я обхватываю рукой чашку с чаем. Она не может быть больше ста миллилитров, и от ее поверхности не поднимается пар. Я подношу ее к носу. Запах резкий. Может, я все-таки не люблю чай?

— Пей. — Стоя у столешницы он смотрит через плечо, тепло улыбаясь и легко кивая. Он очень властный в своих кивках.

Что, если он меня пытается отравить? Это имеет значение? Нет.

— О... вау. — Я пытаюсь подавить рвотный рефлекс, что странно, потому что у меня его никогда не было, пока этот чай не покрыл мое горло. Он заставляет меня пить его понос. Это единственное объяснение тому, что находится в чашке.

— Что это?

— Травы. Грибы.

Раздается тихий гул мотора, за которым следуют более глубокие скрежещущие звуки. Напрягая шею, я мельком вижу, как он запихивает морковь в соковыжималку. Через минуту или около того он выключает ее и оглядывается через плечо.