Его брови сходятся вместе. Я ненавижу это.

Сожаление.

У него нет причин для сожалений. Мы слишком сильно стыдим себя за наши самые грубые и истинные чувства. Я отпрыгиваю, когда он отказывается дать мне пять.

— Скарлет?

Я продолжаю идти и смеяться до самого входа. Что-то щелкнуло в моем мозгу, и я не могу перестать смеяться.

Смерть я могу принять. Жизнь я могу прожить. Это промежуток между ними, хлыст эмоций, который отнимает у меня последние остатки здравомыслия.

— Скарлет... — Нолан хватает меня за руку за секунду до того, как я открываю дверь.

В этот самый момент я знаю, что он чувствует все, что чувствую я. Возможно, я не чувствую этого так, как он, но я вижу это в его глазах. Моя улыбка исчезает, и, словно кто-то щелкнул выключателем, я разваливаюсь на куски в его объятиях.

Я не хочу этого. Умирать не должно быть так тяжело.

— Шшш..., — шепчет он мне на ухо.

— Мне так страшно.

— Я знаю.

До этого момента я сомневалась в необыкновенной способности Нолана чувствовать вещи, но сейчас верю, что он знает. Он знает, что я не боюсь умереть - я боюсь жить.

***

Нолан подвозит меня к дому. Я не говорю много, потому что мне действительно, нечего сказать. Двум онкологам тоже, нечего сказать. Грузовик Тео стоит на дороге. Я не готова встретиться с ним лицом к лицу, но жизнь, похоже, не заботится о готовности.

Я открываю дверь и останавливаюсь, как только поднимаю взгляд.

— Привет.

Тео прислонился к дверному проему кухни, татуированные руки скрещены на груди, волосы убраны назад. Он ничего не говорит, и это нормально, потому что все эти эмоции, которые были отвергнуты, придушены, даже отложены на другую жизнь, готовы взорваться.

— Я хочу кое-что сказать. — Мое сердце готово вырваться из груди. Я едва могу дышать, пока оно пытается выскочить наружу. Мой голос дрожит, даже руки не перестают дрожать, когда я сжимаю их в кулаки. — Я приехала сюда в поисках мира. Я приехала сюда, чтобы найти что-то истинное в моем существовании. Я приехала сюда, чтобы... — Я моргаю, и мои эмоции рассыпаются. — Я приехала сюда, чтобы умереть.

Тео даже не моргает.

— У меня была последняя стадия рака, они дали мне шесть месяцев жизни.

Он моргает. Это что-то. Его взгляд переходит с меня на пол между нами. О чем он думает?

Я не могу остановиться и ждать. Я должна сказать это.

— Сегодня я была у врача, и он сказал, что это первая стадия. Это безумие. Они думают, что это вероятно был неправильный диагноз, но у меня три разных онколога подтвердили диагноз «рак в последней стадии». Все должно было закончится. Я оставила свою жизнь - я покончила со своей жизнью в Лондоне. Я разорвала помолвку. Я попрощалась с отцом. Я продала все и оставила деньги Дэниелу. Через несколько недель я останусь без денег и бездомной.

— Тебе нужны деньги. — Его глаза встречаются с моими.

Я вздрагиваю.

— Что? Нет... то есть да, но я не об этом.

Он качает головой.

— Тогда это не имеет значения. Отправляйся домой.

Я подхожу ближе. Он напрягается. Я останавливаюсь.

— Не говори мне, что это не имеет значения. — Я стискиваю зубы, и слезы снова текут по моим щекам. — Мы...

— Нет никакого «мы». Отправляйся домой. Выходи замуж. Живи долго и счастливо.

— Стоп! — я тяжело сглотнула, когда месяцы гнева вырвались наружу. — Неужели ты не понимаешь, упрямая задница, я не хочу возвращаться…

— Скарлет? — мужской голос останавливает мои слова и мое сердце, как смертельный кинжал.

— Дэниел, — шепчу я, медленно поворачиваясь к своему бывшему жениху, выходящему из маленькой ванной комнаты со всеми видами боли, вытравленной на его лице, покрытом многодневной щетиной, с мешками под глазами, как будто он не спал несколько месяцев.

— Ты жива.

Я киваю. Прямо сейчас, каждой клеточкой своего тела, я хочу, чтобы это было не так. Я побеждаю самые невозможные шансы. Мне дали второй шанс, но я больше не хочу его. Он слышал все, что я сказала Тео. Я была в этой ванной достаточно, чтобы знать, что там нет ничего звуконепроницаемого.

— Я прилетел за тобой. Я прилетел сказать тебе, как я сожалею о том, что позволил тебе оттолкнуть меня. Я пришел сюда в надежде найти тебя живой, держать тебя, пока ты не испустишь последний вздох, шептать «Я люблю тебя» снова и снова, пока ты не почувствуешь только мою любовь, а не боль. Но... — Он прочищает горло и моргает от слез, наполняющих его красные глаза, сжимая челюсть.

Нет такого объяснения, которое я могла бы дать ему, чтобы он понял.

— Я люблю тебя, Дэниел.

Он качает головой.

— Закончи.

Мои глаза немного сужаются.

—Закончить, что?

— Закончи то, что ты собиралась сказать ему. — Он тычет пальцем в сторону Тео. — Ты не хочешь возвращаться... куда? В Лондон? Ко мне? К Оскару?

Мой взгляд снова переходит на Тео, но в его глазах столько же презрения, сколько и в глазах Дэниела. Очевидно, я самый худший человек на свете. Живой... Я внутренне смеюсь.

— Это...

— Не смей говорить, что это не то, что я думаю! — кричит Дэниел.

Я подпрыгиваю. Я не собиралась этого говорить. Мои дрожащие губы сжимаются, закушенные зубами, и с каждым мгновением слезы вырываются на свободу.

Меня зовут Скарлет Стоун, и я была со своей лучшей подругой, когда она умерла. Ее прощальными словами, обращенными ко мне, были: «Единственное, что хуже, чем жить с сожалением - это умереть с сожалением».

— Это именно то, что ты думаешь, — я произношу каждое слово медленно и ровно, но говорю это, глядя на Тео. — Я приехала сюда умирать и влюбилась в другого мужчину. Я не рассчитывала найти его больше, чем рассчитывала жить.

Тео смотрит на меня, как будто у него есть какая-то суперсила, которая может сломать меня и все, что мы разделили. Я вскидываю подбородок, признавая свои чувства к нему. Признаю их перед Дэниелом, зная, что во второй раз я полностью разрушаю его. Любовь неизбирательна на своем пути, она исцеляет одних людей и разрушает других.

Тео отталкивается от стены и закрывает пространство между нами. Я люблю этого человека и знаю, что он любит меня, даже если его бесит то, что он любит меня.

Я знаю, что он чувствует.

Его бесит, что его сердце впустило меня.

Я знаю, что он чувствует.

Его бесит, что ему нужны мои прикосновения.

Я знаю, что он чувствует.

— Возвращайся домой. Я не люблю тебя. — Он проходит мимо меня и захлопывает за собой дверь.

Я поворачиваюсь и бегу за ним, ведомая только своим сердцем. Мой мозг фиксирует выражение полного опустошения на лице Дэниела, но сердце ведет меня вперед, и впервые в жизни я ему позволяю.

— Тео! — я бегу к его грузовику и стучу в окно, когда он отъезжает от дома.

Он игнорирует меня. Я продолжаю бить кулаками по стеклу.

— Прекрати. Он собирается переехать тебя, Скарлет. — Дэниел обхватывает меня за талию и оттаскивает от грузовика.

— Нет. Нет. Нет... — Я пытаюсь вырваться.

— Пойдем. Поехали домой.

Мои глаза отрываются от задних фонарей, исчезающих вдали, и падают на лицо Дэниела. Я ошеломлена полной тишиной, слезы все еще цепляются за ресницы. Лондон? Он не может быть серьезным.

— В конце концов, я прощу тебя. То, что у нас было, нельзя разрушить за один день, — бормочет он в знак поражения, когда тянет меня обратно в дом.

Я не изменяла Дэниелу. Между нами все было кончено. Я должна была быть мертва для него. Но теперь я чувствую себя обманщицей - обманщицей, которой нужно прощение.

— Где твои вещи? — он осматривается вокруг, куда угодно, только не прямо на меня.

Мои слезы остановились. Моя челюсть отвисла. Мой словарный запас отсутствует.

— Вот они. — Он направляется к моему чемодану в углу комнаты. Я живу в нем с тех пор, как мы перевезли наши вещи на главный уровень. Я ничего не делаю. Он делает все, включая захват всех моих личных вещей из ванной. — Что-нибудь еще?