- Хозяин? Кем ему тут командовать? Не слишком многолюдно в обители достопочтенного чародея. Или я не прав?

- Молчите, - сказал Бральди. – Мертвые любят тишину.

- Я бы так не сказал, - усмехнулся воин.

Путники достигли дозорной стены. Черный камень давил своей неестественной тишиной, а входные ворота были заперты.

- Ну, что дальше? – спросил Ангус.

- Можно поискать дыру в стене или решетку канализации, - сказала Кларисса, поигрывая пальцами на эфесе меча.

- Что ж, госпожа, Вы не перестаете меня радовать, - сказал Башет. – Столь безмерная неприхотливость в пути в наше время – на сто пудов серебра ценится.

- А если серьезно? Как нам открыть эти чертовы ворота?

- Не нужно ничего делать, - сказала Эльза.

Все взгляды путников обратились к вещунье. Она все еще смотрела на центральную башню, словно общаясь с кем-то невидимым, сидящим на самом острие гигантского шпиля.

- Хозяин дома смотрит на своих гостей, - сказала она. – Он решает, достоин ли Новый Барон войти в его владения.

- А как насчет нас? – спросил Ангус.

- Других он не ждет.

Шепот призраков нарастал пуще прежнего. Десятки голосов, наперебой твердящих несвязные речи, превращался в нестерпимый гул. На ровном месте поднялся жуткий ветер, бьющий со всех сторон ледяными плетьми.

Не зная, куда деваться, варг Бральди прижался к сырой земле, затыкая уши огромными лапами. Вампиры стояли, не шелохнувшись, ожидая решения неведомого хозяина. А гул все крепчал и крепчал, пока страшный, резкий вопль не вырвался из массивных ворот, распахнув металлические створки и чуть не сбив с ног незваных гостей.

- Хозяин сделал свой выбор, - сказала пророчица, когда ветер стих.

- Ну что ж, вперед, - сказал Ангус. На секунду его лицо исказил неподдельный ужас, но Барон быстро взял себя в руки. Хоть и едва заметно дрожали руки и ноги.

На входе путников встретила странная картина. Древние дома, от которых остались лишь осыпавшиеся каменные стены, поросли крепкими, но нынче мертвыми деревьями. Следы бушующей природы были повсюду. Былое великолепие замка поразила беспощадная дикость. От выложенных камнем дорог остались лишь трещины, пронизанные могучими сухими корнями, старые ограды усадеб изъела ржавчина, оставив лишь жалкие рыжие прутья, увитые останками мощного плюща.

- Черт, - прошептал Башет, услышав, как под ногами хрустнул щебень. – Неужели мы действительно притащились сюда?

- Мы пришли за ответами, Башет, - сказал Бральди. Он был по-прежнему невозмутим и спокоен, но воин видел, как напряглась спина сородича. – Идемте, нельзя заставлять хозяина ждать.

***

- Фалкор, нам туда нельзя! – канючил оборотень, дергая своего «скакуна» за цветущие ветви. – Мы не пройдет через стену, нас расстреляют еще на подходе!

- Не беспокойся об этом, Кин.

- Что с тобой происходит, Фалкор?! Даже хобу не прошмыгнуть мимо дозорных!

- Сиди спокойно и смотри вперед.

Следопыты тоже не верили ходячему дубу, но не могли воспротивиться его воле. На пути им встречалось много зверья, и стоило стае волков или медведю приблизиться к ним хоть на шаг, он тут же попадал под чары шамана. Один желудь оплетал тело зверя, и он, как ручной, уходил своей дорогой или шел рядом с воинами.

С силой десяти племен Фалкор шел навстречу Светлому Лику, желая наконец понять его великий замысел. Они могли обходить поселения Непомнящих, и всякий случайный наблюдатель не успевал сообщить об увиденном своим соплеменникам. Воины Фалкора быстро нагоняли бедолагу и закалывали его, складывая куски тел в мешки с едой.

Теперь перед ними встала непреодолимая преграда. Шаман никому не раскрыл свой замысел и просто выжидал удачного момента.

Наконец, когда они приблизились к стене достаточно близко, чтобы стража заметила шагающее среди мертвых собратьев дерево, до дикарей донесся звук тревожного рога.

- В бой, братья! – заревел дуб, взмахнув могучей ветвью.

Воины на мгновенье опешили, но их сомнения тут же развеялись. Услышав зов шамана, все птицы и звери, что встречались им по пути, выпрыгнули, словно из пустоты, и помчались вперед, навстречу врагам.

Влившись в стаю, воины оборотились волками и побежали вслед за текущей непрерывным потоком звериной орды.

- Вперед! – ревел могучий дуб, принимая невесомые для такого существа удары арбалетных стрел.

Кин спрыгнул с головы шамана и побежал догонять свое племя. Поравнявшись с воинами, он завыл во весь голос. Волчье бешенство охватило его, и стража на стенах вздрогнула.

Птицы клевали стрелков, не давая им прицелиться и сделать по-настоящему смертельный выстрел, звери всей массой навалились на защитников стены, умирая один за другим, но не отступая ни на шаг.

- Бомбы! – выкрикнул стражник, и Кин повалил его на землю.

Хлипкий доспех раскололся за два удара когтистых лап. Боец попытался пырнуть оборотня кинжалом, но лишился руки, а через мгновение – и головы.

Грохнул взрыв и Кина отбросила тугая волна горячего воздуха. Куски опаленной плоти разлетелись вокруг, дразня жаждущее добычи зверье. Придя в себя и сбив назойливое пламя с шерсти, оборотень задрал морду кверху. Стража стены все еще пыталась отбиваться от назойливых птиц, но потеряв глаза и сломав оружие они не могли дать достойный отпор нападавшим. Вместо этого они наугад бросали с высоты склянки с взрывной смесью.

Кин издал призывающий крик и указал длинным когтем наверх. Соплеменники мгновенно полезли вверх по отвесной стене, впиваясь лапами в камень. Оборотень запрыгнул наверх, и откусил замершему с поднятой склянкой солдату руку. Перехватив шипящую, с каждой секундой раскалявшуюся взрывчатку, Кин бросил ее в соседнюю башню. Засевшие в ней воины явно не ожидали такой прыти от дикарей.

Волна щебня, плоти и стальных осколков разлетелась вокруг. Кин, разрываемый воинственной радостью, бросился вырвать у солдат их последнее оружие. Ни мечи, ни копья, ни стрелы не уносили столько жизней, сколько эти маленькие гремящие шарики.

Волчьи лапы вырывали из рук воинов бомбы, и оружие воинов оборачивалось против них. Оборотни быстро последовали примеру своего собрата. Трое чудовищ исчезли в огненных шарах, оставив серые пятна на камне. Это лишь раззадорило их, и теперь взрывные снаряды летели с обеих сторон.

Кин ликовал. Его радости не было предела. О такой битве сложат множество песен!

***

Далекое эхо взрывов донеслось до вампиров. Огненные всполохи мерцали в далеком сумраке. Путники видели, как рассыпаются сторожевые башни под натиском неведомой силы.

- Черт, теперь нам точно конец! – рявкнул Башет, выхватив меч. – Идемте дальше. Пора уже с этим покончить.

Вампиры шли по негостеприимным улицам замка, огибая провалы и выбоины. Их не покидало ощущение, что мертвые корни тянутся к ним, пытаясь сбить с ног, но ничто не говорило об этом. Лишь тихие стоны, доносившиеся из развалин, да быстрые шаги перебегающих дорогу невидимых существ заставляли их не на шутку встревожиться.

- Тише, друг, тише, - говорил Бральди, пытаясь успокоить рычащего Фрегри. Пес то и дело бросался на неясные тени, но каждый раз лишь наводил шум и утыкался носом в пустоту.

- Как думаете, что это может быть? – сказала Кларисса, кивнув в сторону далекой битвы.

- Не все ли равно? – ответил Башет. – У нас и своих проблем хватает. Ух, мать твою!..

Путники выхватили оружие и посмотрели туда, куда указывал меч воина. Серый призрак стоял перед ними, глядя на них с немым укором в пустых глазницах.

- Черт… черт… - рычал Башет, но он так и не решился подойти ближе к туманному силуэту.

Призрак мужчины, одетого в рваный костюм лакея, величаво поклонился гостям, указав бледной рукой на внутренние ворота замка. Он стоял так очень долго, застыв, словно немой вестник грядущей погибели. Его не волновали доносящиеся издалека шум и взрывы. Он принимал гостей своего господина, и не было у него иной доли.