Щенок, кого ты сможешь убить, растекшись по земле, словно лужа? Боль прошла так же быстро, как и началась. Тьма распылила меня, и я со всей возможной скоростью пытался догнать вещунью и ее хранительницу. В коридорах, как и на улицах за окном, бушевала резня. Громыхали выстрелы, один за другим, народ разбегался кто куда, кто пытаясь убежать от захватчиков, а кто присоединялся к ним. Город умрет, как умер замок Зеина. Но плевать, я должен найти их!

Напролом сквозь толчею шли грузной поступью солдаты Механистов, держа одной рукой обездвиженных пленниц, а другой разрубая попадающихся на пути слуг и солдат гудящими и скрежещущими клинками. Во главе их ступал Сэти, неся за шиворот то, что осталось от Гаро. Архиепископ уже не выглядел таким загадочным. Поток душ, окружавший его, заметно поредел, и через порванный в лоскуты балахон ясно виднелись лишенные мяса кости. Он на мгновенье обернулся ко мне, на маленькую трепещущую тень под потолком, и ухмыльнулся разорванным ртом. От лица на голом черепе почти не осталось кожи, да и была ли она вообще.

С костлявых пальцев с воплем сорвался сонм движимых волей священника душ. Разгоняя и сбивая с ног кипящее море испуганного мяса, духи протянули ко мне свои скользкие лапы. Они впивались в мое нутро, пытаясь пожрать меня изнутри, но эта боль приятна. Она дает понять, что у меня есть цель. И чтобы достичь ее, нужна лишь малость – ПОЖРАТЬ ИХ КО ВСЕМ ЧЕРТЯМ!

Схватка теней, призраки ушедших в вере людей против сгустка живой Тьмы. Они тленны, а Тьма вечна. Моя мать, моя душа – им не сравниться со мной! Все царапины, что нанесли они своими хлипкими эфирными пальцами, заросли в мгновение ока, когда чудовище первобытной стихии заволокло их в свою бесконечную ненасытную пасть. Это был я, и не я.

Когда последний дух перестал вопить, втянувшись в мое бесплотное тело, я кинул взор на Архиепископа и его сподвижников. Они успели уйти достаточно далеко, все глубже вниз, на подземные этажи поместья. Дурная привычка, идиоты! От Вампира не спрятаться в темных подвалах, это моя вотчина! Тонкая нить ароматов гнилой плоти, эфира и вонючих машинных масел вела меня по следам ублюдков, над головами и искалеченными телами солдат и прислуги.

Запах креп с каждым поворотом, каждой раскрытой дверью, каждым распластанным трупом. К облаку смрада прибавился ясный аромат крови. И странный свист, идущий сквозь камень и сталь коммуникаций. Шепот сородича, но постоянный, неослабный и могучий. Я уже слышал его. Там, в Чумном квартале, в святилище Дахаки. Моя кровь закипела от дурмана приближающейся силы, и лишь одна мысль билась оголодавшей пичугой - почему именно туда? Что они хотят там найти?

За огромной распахнутой дверью, там, куда не проникало сияние факелов и светильников, возвышалась Звезда Первого. На алтаре перед ней расположились жертвенные инструменты, и все вокруг пропиталось кровью. Она звала, манила, кричала в моей голове о чем-то большем, чем впитавшейся в камень и сталь живительной влаге. Дахака, приколоченный к колесу, посмотрел на меня своим неподвижным, но ошеломляюще живым взглядом. Он сказал мне одно лишь слово.

БЕГИ!

Захлопнулась дверь, и мою шею обхватила жгучая посеребренная цепь. Сэти рванул поводок на себя и вырвал меня из объятий моей матери. Механисты по бокам рывком заломили мне руки и ноги, обхватив их той же проклятой цепочкой. Я пытался порвать хлипкие на вид звенья, Зверь мог это сделать, но он не желал просыпаться. И Тьма покинула меня, и кровь застыла в холодных жилах.

- Можешь даже не пытаться, кровосос, - усмехнулся священник, ударив меня сапогом в лицо. - Эта цепь благословлена нашими Богами, и никто из вас, безбожников, не сможет разорвать ее.

- Ублюдок! – выкрикнул я.

- Не стоит бросаться такими словами, Вампир. Чем больше глупостей я услышу от тебя, тем мучительней будет твоя смерть. И твоих подельников.

Подняв голову, я увидел в углу неподалеку Клариссу и Эльзу, закованных в те кандалы, что и я. Они по прежнему были без сознания, лишь Гаро все еще рычал и рвался наружу, пытаясь перегрызть кляп. Через мгновение дверь позади открылась, и рядом со мной упал Ангус, щеря зубы стальным солдатам. По губам его текла кровь, а клыки были вырваны так, что лицо бывшего Барона больше напоминало морду химеры, одной из тех, что заполонили безумной ордой замок Флаур.

- Зря ты так, поп, - усмехнулся Ангус. Вскочил на колени и плюнул в лицо Сэти. Кровавая клякса растеклась по неподвижной гримасе. – Ты понимаешь, кому смертью грозишь?!

- Понимаю, Барон Ангус, - прошептал Архиепископ.

Удар Сапога обрушился голову моего раба. Раз за разом, вновь и вновь, каплю за каплей расплескивая кровь по полу. Священник хрипел и рычал, с каждым ударом втаптывая пленника в камень, и пленные души, словно зрители на арене, поддерживали своего чемпиона, выкрикивая брань и восхищение на десятках языков.

- Прекрасно понимаю. – Стерев кровь с лица, Сэти отступил от неподвижного Ангуса. – Вы – обвиненный в Ереси. Эта Ересь пошла с земель Вашего почившего дяди, стало быть, Архимаг Зеин, да упокоят Боги его душу, сам причастен к Ереси. А Вы прекрасно понимаете, что грозит городам, чьи хозяева находятся под обвинением.

- Да что за Ересь?! – прохрипел я. Поводок все сильнее стягивал шею. – Что тебе нужно от нас, тварь?!

-Прекратите грубить, Бральди! – сказал Сэти и сильнее натянул поводок. – Не смотрите так на меня, Епископат уже осведомлен о Ваших проделках, да продлят Боги век Архиепископа Веве. Что за Ересь? Начнем с Вашего, так сказать, имени. Ничего дурного в нем нет, любое имя лишь название вещи. Но это имя Старых Богов, и этот факт меня несколько настораживает.

Как же меня раздражает этот подонок! Заковал меня в цепи, как кабана! Что бы ты ни сделал, клянусь всеми Богами, какие слышат меня – я разорву тебя в клочья!

- Второй факт – Вы должны лучше следить за своим гардеробом. Вы носите на шее символ, значение которого даже не понимаете. Анх – по сути, тоже ничего не значит. Петля от сандалий. Если, конечно, не вспоминать, что это – главный символ Старых Богов Копхэта. Его дал Вам Архимаг Зеин, верно?

Я ничего не ответил. И не отвечу. Пусть только ослабнут оковы, и тебе не поздоровится, мразь.

- Можете молчать и дальше, «Бральди». Уж не знаю, кто над Вами так пошутил, но вернемся к нашей теме. Доводы о Вашей вине. Довод третий. Весьма туманный, на мой взгляд, но все же. С момента Вашего пробуждения в наших землях произошло столько событий, что я не видел за предыдущие три столетия. Вы итак слышали мои обвинения на пире достопочтенного Сареса, так что пересказывать не вижу смысла. Но почему-то мне кажется, Вам есть, что рассказать мне.

Молча ждать, терпеть пытки, постоянно ждать кинжала в спине – это не мое. Но если все настолько плохо, то мой поход закончится так же, как и начался. Я ничего не потеряю. Может, старик ошибся, и все его расчеты лишь причуда сломавшихся инструментов. Давай, придурок, говори, я тебя слушаю, у меня впереди много времени. Расскажи мне сказку перед смертью. Твоей или моей – не важно, в последнее время я только и делаю, что слушаю всякую чушь.

А ты, Дахака, прекрати на меня пялиться, знаю, ты не доволен. Может, ты даже знал меня тогда, когда еще хоть где-то можно было отыскать свежую кровь. Лучше бы спустился и помог, за что сородичи тебе кровь к алтарям подносят? Не хочешь, да? Ну и черт с тобой, упырь. Смотри и любуйся, как меня посадят на кол. Это, конечно, не распятие, но знаешь ли, когда тебе в зад загоняют бревно это ничем не слаще пробитых рук и ног. И не смотри на меня так!

- Молчите? – сказал Сэти. – Что ж, это ненадолго. – Его взгляд плавно перешел на идол Первого и вновь вернулся ко мне. – Знаете, а это хорошая идея…

Вновь хлопнула дверь, и по святилищу разнеслось скрежетание механизмов и тяжелая поступь стальных ног.

- А, Бимед! Вы как раз вовремя, - усмехнулся жрец. – Как идут наши дела?