- Я помню тебя, - сказал слуга. Покореженная челюсть его плохо слушалась. – А ты меня, брат?

- Брат? – спросил К-14.

- Что ж, неважно. – Слуга поднялся и вновь принялся копаться в остатках несортированных деталей. – Все мы братья, особенно после того, что они сотворили с нами.

- О чем ты? – К-14 вскочил на ноги и тут же упал, звякнув металлическими коленями о бетонный пол.

- Синхронизация не окончена, не спеши, - не отвлекаясь сказал слуга. – Сколько времени я на тебя убил, одни проблемы с боевыми некромехами – ни одной взаимозаменяемой детали. Ты помнишь, как тебя зовут?

- К-14, боевой…

- Нет, - отмахнулся слуга, - настоящее. До вступления в Орден. Которое дали родители.

- Нет…

Членистоногий вздохнул. Странно вздохнул, по-человечески, но поврежденный голосовой аппарат превратил эмоцию в бессвязный скрежет.

- Я помню. Ты – Мартин, из рода Гальдров. А я Корвин, просто Корвин.

Мартин – К-14… Или К-14 – Мартин… Что за чушь?!. Мысли… Впервые за много лет в его потухшем сознании метались какие-то мысли. Слабые, тонки, неокрепшие младенцы будущих идей… Раскаленный штырь памяти вонзился в звенящий череп, выжигая программы, процессоры и платы.

- Не спеши. – Сегментарная лапа Корвина звякнула о металл. Боль ушла. – Твой мозг еще не научился думать. А ведь забавная вещь: Братство изобрело паровой двигатель, порох, электрические генераторы, даже научилось заменять людям конечности, естественно, во имя большей функциональности! Но никто еще не объяснил, как мертвая плоть может шевелиться спустя сотни лет гниения и мумификации!

К-14 смотрел на брата, словно на умалишенного, но не мог ничего ему противопоставить. Он сам когда-то об этом думал, попивая сивуху в старой мастерской неподалеку от рудной шахты. Отец без конца твердил, что у него талант, и нельзя топить его просто так, на дне бутылки! В первый раз не помогло, хмель сгубил его. Потом пришел Катаклизм и вернул все на круги своя… не совсем, но со стороны простых людей ничего не изменилось.

- Магии не существует! Неопознанный фактор, неоткрытый закон – да пошло все к черту! В конце концов, я - человек! Был… человеком…

- Что происходит? – простонал Мартин, уперев взгляд в разорванный потолок. Словно там, в мертвом, бездушном небе, кто-то мог дать ему ответ.

- Твои процессоры повреждены, Мастер мертв, объект задачи потерян. И теперь – о чудо! – мы свободны! Брат, что ты хмуришься? Встань и улыбнись! Больше никто не поимеет твою металлическую задницу!

От нервного скрежета Корвина Мартину стало не по себе. Перед ним стояло нечто, не поддающееся идентификации, неизвестная модель неизвестной серии – членистоногий многорукий урод, бряцающий металлом в такт нарастающей истерики.

- Посмотри, брат – кто мы?! Зачем мы теперь нужны?! КОМУ?!

- Надо… вернуться в Бункер… на диагностику.

- Диагностику! Очнись, брат, ты бракованная модель! Я бракованная модель! Единственное, что нас ждет – утилизация! В лучшем случае полнаякиборгизация и форматирование памяти! Ты этого хочешь, Мартин?

- Я не…

- Что «не»?

- Я… не знаю.

- Твою мать, ты же воин, Мартин! Ладно, не можешь придумать план, будешь ему следовать. Помоги разгрести это дерьмо, у меня есть идея.

- Что?

- Да не стой столбом, неси все это в подвал! Скоро здесь будет жарко, нам надо подготовиться.

***

Тьма и сырость. Вокруг ни единого фонаря или знака. Но все же Бральди чувствовал путеводную нить – запах крови. Кто-то очень постарался для своих собратьев, не пожалел капли жизни на безопасный проход.

- А-а, черт, как же тошнит… - рычал Башет, не в силах уснуть в колыбели носилок. Передний носильщик споткнулся. – Аккуратней, сучий ты потрох!

Гость шел в середине строя, вдыхая окостеневшие запахи подземелья. Камень и почва слились в причудливых узорах, сплетаясь и разрывая новые узлы и петли. Холодная змея коридора тянулась бесконечно долго, не желая прерываться или устраивать петли. Ровная дорога, но вампира не отпускало чувство, что даже на прямом пути можно потеряться. Кровь и камень шептали ему об этом. Если бы не сопровождение, он бы слился с нитями, направляющими путников и охраняющими этот путь от не прошеных гостей.

- Не могу поверить, мы все еще живы! – причитал Хелмадра, задорно постукивая тростью по звонкому камню.–Ух, как же все-таки интересно иногда почувствовать настоящую опасность, всего мгновение – и уже чувствуешь себя живым! Со всеми, простите, потрохами!

- Ты сидел в храме, старик, - проворчал Ангус. Негнущиеся ноги то и дело заплетались, и бывший Барон с шипением падал то на стену, то на правую руку своего хозяина. – С какой стороны ты видал опасность?

- Воображение, господин, воображение! – Вестиарий словно помолодел на глазах. Стоило ему выпрямиться, расправить плечи, и шляпа-башенка уже упиралась в потолок пещеры. Только сейчас Гость заметил, что старик мало уступает ему в росте. – О Боги! Драконы, «чумные», дикари – господин Зеин был бы в восторге… Ой, нет, не был… Что ж, надеюсь, он простит мне такую оплошность… Господин Башет, ради всего святого, перестаньте рычать! Вы мешаете нам вести беседу!

- Захлопни пасть, Кукольник! – рявкнул Башет, едва не свалившись с носилок. Видимо, молодым вампирам его израненная туша воина оказалась не по силам. – Шевелите культями, убогие! Ровнее, не дрова везете!

- Просим прощение, господин, - сказали вампиры, плотнее сжав стальные прутья. – Черт, ну скоро еще?

- Терпите, уже скоро.

Кларисса шла во главе колонны, взмахивая посеребренным клинком, то и дело рассекая пустоту. Зачем – никто не понимал. Казалось, возвращение Гостя и старого хозяина лишь разозлили ее, и теперь она вымещала свою ненависть на тенях, не видимых никем, кроме нее самой. За ней тихо плелась Эльза, вздрагивая всякий раз, как клинок со свистом рассекал душный воздух.

Узкий коридор плотно забил народ, молчаливое, трусливое стадо, ведомое теми, кто еще мог держать в руках оружие. Солдаты тряслись над своими сородичами, ведь они ничем не отличны друг от друга, кроме одного – собаки охраняют стадо, чтобы пастух не содрал с них шкуру.

Процессия, подгоняемая страхом, усталостью и болью, шла туда, где меркнут все надежды простолюдинов, и загнивают мечты Баронов – в зал Старейшин, серых кардиналов серого мира. Безусловно, одна кучка древних вампиров не могла контролировать весь Белендар, не всякий маг на такое способен, но даже эта кучка, одна из многих, могла решить будущее всей траурной процессии, когда-то бывшей простыми жителями города, сытыми и ленивыми.

- Они действительно настолько сильны? – спросил Бральди.

- Ты даже не представляешь, насколько, - усмехнулся Ангус. – Никогда не видел, как чародеи дерутся меж собой?

Хозяин не ответил.

- Так вот, вампир против мага что пума на медведя…

Жужжит, муха, жужжит, думал про себя Бральди. Все никак не заткнется. Вампир все глубже уходил в себя, подальше от назойливых стонов и перебранок надоевших попутчиков.

Проклятый старик прочно засел у него в голове, вместе с кровью этого болтливого упыря. И что теперь? Бросать! Бросать все это к чертовой матери! Пусть Боги разбираются со всем миром, кому кроме них нужна эта прогнившая тыква! Что я мучаюсь с этими пустыми тварями, словно прикованный? Я –один. Я – пустой, мне нечем им платить, им нечего у меня брать. Я – один…

Незаметно для себя, он действительно остался один. Туннель все так же вел вперед, тьма расступалась со странным шелестом, словно Гость с каждым шагом отбрасывал невидимые занавеси. Пустота сгущалась, давила, пыталась прощупать незнакомца насквозь. Со всех сторон на него глядели сотни мерцающих глаз. В них не было голода, не было ярости. Это не дикая тварь, обжившая безжизненный закуток бесчисленных подземелий.

Братья. Сородичи. Удивление и страх. Они боятся его.

- Верно, ты один, - шелестели каменные стены. – Не такой, как мы. Уходи, мы освобождаем тебя от обещаний.