Чёрт, она казалась крайне хрупкой в моих ладонях. И я всерьёз боялся её обидеть, ведь ко всему прочему, она не казалась мне легкодоступной.

Неспешные ласки только разгорячили меня, но ладони Сони, с силой упирающиеся мне в грудь, остудили пыл.

— А как же обещание? — рвано выдохнула в губы, прервав поцелуй.

Раскрасневшиеся щеки явно не под действием стыдливости, а от притяжения между нами, делали Соню ещё желаннее.

— Какое?

Затуманенный разум смог выдать лишь короткий вопрос, над ответом которого и думать не хотелось. Хотелось продолжения, но такого нежного, чтобы Соня окончательно доверилась. И стала ещё ближе ко мне вопреки всем запретам, что сейчас вспышками колыхались в её глазах.

— Не трогать меня, — тихо повторила мои недавние слова, теряя уверенность в голосе.

— А разве я трогаю? — нехотя убрал руки из-под пижамной кофты, вскинув те в жесте капитуляции. Хотя сдаваться, не слишком и хотелось.

— А разве нет?

Едва ощутимо коснулась пальчиками моих губ, стирая подушечками доказательства пылкости. Стыдливо одернула пижаму и заерзала подо мной.

Игривое настроение набирало обороты. Заставить себя не идти дальше, чем мы уже зашли, сейчас казалось невыполнимой задачей.

Меня накрывало противоречивыми желаниями. Отпустить и жалеть о несбывшемся. Или продолжить, но всё равно жалеть, что не сдержал слово.

София

Егор лишь слегка отстранился и то потому что я уперлась в его грудь ладонями. Под ними бешено билось сердце, а самого Абрамова словно штормило. В голубых глазах плескалось желание, которое я неустанно гасила в себе. Не стоило расслабляться и позволять себе плыть по течению в самые руки к искушающе горячему мужчине. Фатальных ошибок в моей жизни хватало и без этого.

Но вопреки здравому смыслу, смущённо улыбнувшись, я подалась всем телом вперёд и мягко поцеловала Егора в уголок губ. Решиться на большее лёжа под мужчиной, чьи руки совсем недавно гуляли под моей одеждой было бы безответственно.

— Возможно, ты неправильно понял, — тихо начала объясняться.

Мне не хотелось рубить с плеча, ведь я чувствовала к Егору притяжение и он был мне симпатичен, как мужчина, и приятен в общении, как человек.

Но питать его ответную симпатию было слишком легкомысленно. Я отчетливо видела как его глаза горели всякий раз, когда он смотрел на меня. Как губы упивались вкусом поцелуя, а руки трогали меня с особой осторожностью, словно я фарфоровая куколка.

Мне нравилось, как Абрамов относился ко мне — бережно, трепетно, но в то же время не давя авторитетом моей гордости.

Неосознанно облизала губы и продолжила: — Мне легко в твоей компании и честно говоря, я начала умирать со скуки уже в обед. Ты моё спасение…

Фраза оборвалась сама собой. Я сама чувствовала, что сказанное не имело отношение к приходу Егора ко мне в гости. Все было намного глубже. Я менялась рядом с ним, раскрывалась и становилась другой и эти изменения воодушевляли, спасали меня от мрачных воспоминаний.

— Не пойму к чему ты клонишь? — брови Егора вопросительно изогнулись, хотя слабая ухмылка выводила врунишку на чистую воду. Он прекрасно понимал к чему я клонила, но талантливо изображал невинную простоту. — К тому что я зря пришёл на ужин? Или поспешил с поцелуем? А может…

Я накрыла рот Абрамова ладонью, чтобы прекратить его словесный поток и оформить собственные мысли в чётко сформулированный ответ. Но в голове царил хаос, мысли путались и я не могла сказать всего что творилось у меня на душе.

— Я не готова к тому, к чему как мне кажется ты уже готов, — мне посчастливилось покраснеть до кончиков ушей от своей двусмысленной фразы. А когда Егор склонил голову и перевёл взгляд на собственные брюки, я с силой зажмурилась.

— Всему виной твоя игривая пижамка, — пробубнил мне в ладонь он, затем коснулся её центра влажным поцелуем.

Вновь почувствовав лёгкую щекотку, я одернула руку и привычным жестом потянула кофточку вниз, прикрывая живот, но опрометчиво оголяя не только ключицы.

— Она меня отвлекает, надо прикрыться.

Я не успела сообразить о чем он говорил, как открыв глаза, увидела что Егор начал расстегивать пуговицы на рубашке. А стянув ту со своих широких плеч, накинул её на меня. Полностью скрыл под лёгкой тканью части моего тела, так сильно его отвлекающие.

Теперь Абрамов гордо вскинув подбородок, остался без рубашки, как в тот самый первый мой рабочий день. Только тогда нас окружали люди и Тамара Васильевна, находившаяся в приёмной. А сейчас мы были одни. И неловкость делала воздух просто горячим.

Но Егора ничего не смущало. Он лениво сполз на пол, оперся спиной на диван и перехватил мою больную ногу.

Бережно расстегнул фиксатор, освободил ногу и нежно провел от моих пальцев до слегка ещё опухшей лодыжке.

— Я здесь не за тем, чтобы применить то, что ты так прозорливо успела разглядеть в моих брюках, — издевательски хохотнул он.

Но когда я дернулась в его руках, Егор ощутимо сжал пальцы под моей коленкой. Поглаживающими движениями заставил расслабиться.

— Ты выполняешь предписания врача? — спросил заботливо и потянулся за выпиской, лежащей под стеклянной столешницей столика. — Здесь сказано, что нужно использовать мазь дважды в день.

Под суровым взглядом Егора я быстро сдалась и позволила ему массирующее втереть мазь в щиколотку. Внутренне полностью расслабившись от заботливого отношения к себе.

Немного позже он всё-таки разобрался, и с вилкой, и с розеткой. Под мои опрометчивые шуточки и смешки заставил телевизор работать. Однако угрожал мне, что снова применит щекотку, если я не стану благоразумнее. Оказаться вновь под его сильным телом, я хотела. Но и боялась этого до чёртиков. И хоть и прекратила выдавать издевательские шуточки, перестать прыскать со смеху, у меня не получалось. Лёгкость, которую я ощущала со своим начальником, стала чем то новым, неизведанным. И мне казалось, что я стояла на пороге, в одном ничтожном шаге, чтобы изведать эту новизну…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На работу я всё-таки опоздала, потому что долго не могла собраться с мыслями и решить как поступить. Ослушаться Абрамова и пренебречь больничный, или остаться дома и отлежаться перед телевизором? Решение пришло молниеносно, как только я вспомнила о том, что Егор очень быстро нашёл мне замену… Машу, которая словно тайный агент знала многое о происходящем в офисе. И имела страсть к распространению всякой компрометирующей информации.

Нет. Конечно же, это не было ревностью. Я просто не желала терять рабочее место и Абрамов тут совсем был ни при чем. А кто крутился рядом с ним и вовсе не волновало меня. Ну если только чуть-чуть…

К тому же нога почти не болела. Врач из частной клиники явно преувеличил степень повреждения.

В приёмной оказалось пусто, хотя на рабочем столе Тамары Васильевны стояла сумочка и был включён компьютер. Дверь в кабинет Егора была слегка приоткрыта и я не удержавшись, бесшумно приблизилась к кабинету. Внутренний трепет участил пульс, разогнав по крови желание увидеться с боссом в совершенно другой обстановке.

Вчера за ужином он вёл себя открыто и даже местами слишком развязно. Флиртовал и всячески выказывал изменившееся ко мне отношение. Он словно приручал меня. Но делал это с так осторожно и нежно, что я в какой-то момент потеряла бдительность. Расслабилась настолько, что позволила себе уснуть на его широкой груди под звуки его же сонного сопения. А проснуться уже в одиночестве с короткой запиской на столике, в которой Егор сообщал, что "просто" спать со мной на одной кровати для него пытка.

— И снова здравствуйте! — он неожиданно появился на пороге и так же импульсивно протянул ко мне руку.