Это чудо! Ощущать, как ее тело прильнуло к моему, вкус губ, стоны! Запустив руку в мои волосы, она вызвала новый взрыв желания, еще сильнее прежнего! Что же ты со мной делаешь, родная! Я выпал из реальности, растворился в ней, сходя с ума от счастья! Каким чудом остановился, не представляю! Слышать ее шепот – «Я хочу тебя» – величайшее искушение! Но я не должен, как бы ни жаждал! Только когда она узнает всю правду! Не раньше.

Саяна в ангельских кружевах. Красивее на белом свете нет никого и ничего! А сияние в глазах! Это такое наслаждение – быть рядом с тобой, любимая! И такой ужас – при одной мысли, что ты решишь уйти! Но ты так смотришь! Так обнимаешь! Неужели?.. Я боюсь в это поверить! Вдруг просто принимаю желаемое за действительное? Что тогда?

Они все поедают тебя глазами! Каждый санклит в комнате! И многие санклитки тоже. Но ты моя, только моя! Никому не отдам, никогда! Зачем я вообще затеял этот званый вечер?! Она сводит меня с ума! Стоит оставить на минуту одну, сразу же находит неприятности! С ума с ней сойду! И без нее…

Видеть, как Саяна собирает вещи – это кинжал прямо в сердце! Потухшие глаза, равнодушие. Умоляю, останься! Не уходи, любимая! Я не отпущу!!! Ты мой воздух! Безумно тебя хочу! Разорванное платье. Боже, что я наделал! Она никогда меня не простит! В ее глазах ненависть и боль. Ей лучше будет без меня. Я опасен. И должен держаться подальше. Комната с решетками. Зверь должен быть в клетке. Да, ирония судьбы.

Но она обняла – так нежно, так доверчиво! Пальчики пробежались по пуговицам рубашки и… Нужно остановиться! Но она развернула меня, прильнула, поцеловала, прошептала «Хочу тебя» – и все, я потерял контроль над собой.

Утонуть в ее глазах, слиться с ней, вести к блаженству! И опять, и снова, всегда! Запоздало понял, что был слишком резок – она такая хрупкая, любимая моя! Прости, жизнь моя, это больше не повторится! Буду нежен, все сделаю, как ты хочешь!

Боже, как хорошо! Я рожден для этого! Не смогу без нее, никогда! Люблю тебя, душа моя! Весь твой, делай со мной, что пожелаешь! То, как ты запрокидываешь голову, закусываешь губку и стонешь, когда кончаешь – это лучшее, что есть на белом свете! Готов смотреть на это вечно, изо всех сил балансируя на краю, рискуя сорваться в бездну удовольствия, но удержусь – чтобы раскрыть тебе все грани наслаждения. Люблю тебя!

Она спала, прижавшись ко мне, сводя с ума жаром от нагого тела, а я погрузился в ужас. Что будет, когда ты проснешься? Не пожалеешь ли о том, что сделала? Простишь ли меня? Я ведь не смогу без тебя, никак не смогу без того блаженства, что ты так щедро даришь, любимая! Ты мой смысл, который обретен лишь после пустых трех столетий. Потерять тебя? Лучше сразу умереть. Даже когда ты переворачиваешься на другой бок, уже больно! Ревную даже к твоим снам!

Я не спал, не мог насмотреться на тебя, родная. Вдыхал твой аромат, гладил по волосам, и в страхе ждал твоего пробуждения. Но как ты захочешь, так и будет. Приму любое твое решение. Подрагивают ресницы. Открываются глаза, такие красивые. Ты сонная и прекрасная. И улыбаешься. О, это такое удовольствие – видеть твою первую утреннюю улыбку!

Ты хочешь меня – и сердце взрывается нежностью и желанием. Твой стон. Я опять?.. Нет, слава Господу! Это из-за того, что тебе хорошо со мной! Саяна, ты моя жизнь, мой воздух, люблю тебя, душа моя!

Все рассказать тебе, родная, это было сложно. Твои глаза показали мне все, что ты чувствуешь. Но ты не ушла. Это дало мне надежду. Ночами я сидел у твоей двери, не мог отойти и держался изо всех сил, чтобы не ворваться в комнату, чтобы хотя бы к руке прикоснуться. А потом была гроза, когда мне чудом удалось не свихнуться, увидев, как ты стоишь на балконе прямо под молниями! И я вновь ласкал тебя – такую вкусную, такую горячую, такую любимую!

Твоя утренняя тошнота чуть не убила меня. Одна мысль о том, что я могу стать причиной твоей смерти, ужаснула настолько, что в панике решил быть подальше от тебя. Но ты так обиделась и так отчитала, что мозги моментально встали на место. Мы вместе. Это навсегда. Я все сделаю, чтобы защитить тебя, любимая – от всего мира! Чего бы это ни стоило! Только люби меня, моя Кара Господа! Только люби, умоляю!

Больше я не выдержала. Захлебнувшись в рыданиях, тихо выла в подушку – до тех пор, пока сил не осталось. Забыться сном удалось лишь под утро, когда уже светало. И почти сразу же заорал будильник, злорадствуя надо мной. Пришлось вставать, разбитой и злой. Ни душ, ни крепчайший кофе, ни завтрак этого не исправили. На тренировку я приехала даже раньше запланированного, но Спиро уже был там.

– Доброе утро! – он улыбнулся, но тут же скривился, услышав свой сотовый.

– Поговори, подожду. – Я отошла в сторону и начала растяжку. Судя по отрывочным фразам, что Мажор ядовито шипел в телефон, разговор был не из легких. – Ты в порядке? – спросила я, когда он вернулся. – Можем отложить тренировку, если хочешь.

– Не надо. – Парень начал накладывать стяжки на руки. – Отец приехал. Требует моего возвращения в Москву. А мне этот семейный бизнес… Вот уже где сидит! – санклит рубанул ладонью по кадыку. – Не мое!

– Дай ему время смириться с твоим выбором.

– О, ты просто его не знаешь, Саяна! Он отказов вообще не принимает! Прет, как танк! Или будет, как он хочет, или…

– Ясно, давай тогда приступим. Заодно выпустишь пар.

Мы начали тренировку, и я вынуждена была признать, что Ковач не ошибся – юноша был весьма хорош. Сильный, с отличной реакцией, чувствующий свое тело и умеющий читать соперника. Если все это положить на регулярные занятия, такой бриллиант отшлифуется, что даже Нико завидовать начнет!

– Вот здесь ты открываешься, видишь? – я повторила движения Спиро. – Понимаю, это в запале, но если не возьмешь эмоции под контроль, они тебя погубят.

– Ковач то же самое сказал. – Он кивнул. – Холодная голова, трезвый расчет. Какого?!. – его глаза удивленно расширились.

– Что? – я посмотрела на вошедшего в зал мужчину в строгом синем костюме, явно сшитом на заказ итальянцами. В зажиме на шелковом галстуке демонстративно нагло переливался большой бриллиант.

Моя охрана встала на пути незваного гостя, вызвав поток нецензурной брани. Сама иногда могу ввернуть крепкое словцо, но этот тип из русского использовал только предлоги.

– А повежливее можно, уважаемый? – осведомилась мисс Хайд, подойдя к сквернослову, и в ответ получила четкие указания, куда должна идти и что именно там делать.

– Отец, прекрати! – взмолился покрасневший Спиридон.

– Давайте сделаем проще, – предложила я. – Или вы начинаете нормально разговаривать, или мои ребята выкидывают вас на улицу и без всякого пиетета к вашему костюму от Бриони бросают в лужу. Так что переходите на великий и могучий.

– Я пришел к сыну! – гаркнул мужчина.

– Это мы поняли. Вы его обнять хотели, наверное, сказать, что любите? – усмехнувшись, я повела рукой, и мужчину отпустили.

– Спиридон, я приехал за тобой. – Одергивая пиджак, процедил он. – Собирайся. Хватит дурить, ты возвращаешься домой!

– Нет.

– Показал характер, хватит! Не доводи меня!

– Могу повторить: никогда не вернусь! – рявкнул Мажор.

– Щенок! – сквернослов размахнулся и, прежде чем все мы успели отреагировать, ударил сына кулаком в лицо.

Это уже ни в какие ворота!

– Прекратите! – я встала между ними. – Что вы творите?!

– Это мой сын, могу делать с ним, что захочу! – прорычал мужчина, пытаясь оттолкнуть меня.

– Нет, не можете! Он свободен и никому не принадлежит!

– А ты мне не указ!

– Уверены? – мисс Хайд сузила глаза и, одним движением вывернув ему руку за спину, поставила буяна на колени. Охрана мужчины метнулась к нам и была общими усилиями уложена в традиционную позицию «мордой в пол». – Еще вопросы будут? – прошипела я, присев на корточки перед отцом Спиро.